Язык не поворачивался рассказать девушке обо всем, что случилось, но врать оказалось еще сложнее. Анна застыла на месте, шевеля губами, но не произнося слов. Ей хотелось поделиться хоть с кем-то своей историей, но вряд ли Мари обрадуется. Возможно, Анна сейчас говорит как раз с девушкой Арсения. Понятное дело, ее погонят прочь, даже не выслушав.
И все же она не могла промолчать.
— Он сделал кое-что ужасное. Мне нужно найти способ исправить это.
Мари склонила голову на бок. Волна ее волос скользнула по плечам и повисла шелковым полотном в воздухе. Тугие роскошные локоны поблескивали. Даже в тусклом свете они казались идеальными, вот только…
Анна видела морозилку. Даже сейчас, когда перед ней стояла Мари.
— Погоди, так ты?..
Мари улыбнулась.
— Да. Я первая, кого Арсений решил отдать Забытому.
В подвале резко стало неуютно. Иллюзия обычной комнаты спала, остались только маленькие реальные детали: оккультные книги, два призрака и огромная морозилка, в которой запросто бы поместился человек. Анна сглотнула. У нее в голове не укладывалось, что помимо нее были другие жертвы. Она знала, что все будет не так легко, но чтоб настолько…
Сердце. Она должна вернуть Ярославу сердце. Возможно, Мари и есть та девушка, которую он не успел спасти. Анна улыбнулась. Принимая в расчёт всех новых знакомых с «той» стороны, она сможет сложить паззл.
— Я видела собирателя душ, — радостно сообщила она. — Он сказал, что у меня есть пара недель, чтобы найти тело. Может, ты знаешь, где твое? Я могла бы для начала попробовать вернуть жизнь тебе.
Мари покачала головой, поражаясь наивности последней жертвы.
— Глупая, — сказала она. — Меня не спасти. Я уже давно здесь сижу.
— Сколько? Неделю? Десять дней? Может, я успею что-то придумать. Смотри, тут есть заклинания, нужно лишь найти кого-то. Думаю, в крайнем случае можно подселить и к другой душе, чтобы ты дожила до того момента, как я что-нибудь узнаю.
Воодушевление Анны уже сникло, но сдаваться было уже поздно.
— Я погибла год назад, — улыбнулась Мари. — Тогда Арсений только начал поклоняться Забытому.
Повисла пауза. Видя непонимание в глазах Анны, Мари соизволила объяснить.
— Арсений нашел древние книги где-то в сарае моей прабабки. У нас в роду все рождались ведьмами, так что я не удивлена, что это была Книга Теней. Когда узнала, что мой дурачок ее читает, сожгла. Видимо, магия Забытого пропитала его заметки и перетекла туда. Он стал одержим. Начал проводить ритуалы, которые восславляют Забытого, а потом древний начал дарить ему что-то. Видимо, он предлагал что-то действительно ценное, раз Арсений докатился до убийства.
— Кажется, это было исполнение желаний.
— Может быть.
— А почему ты… Ну, знаешь, год прошел уже, а ты…
Мари рассмеялась. Ее звонкий голос наполнился весельем несмотря на всю мрачность ситуации.
— Арсений привязал меня к себе и к моему телу, чтобы я не смогла уйти и бросить его в одиночестве. Поверь, я хотела. Подглядывала заклинания, пыталась вернуться. Много воды уже утекло с тех пор, как последний раз я чувствовала надежду.
Мари покачала головой. Анна протянула к ней руку, собираясь погладить, приободрить, но безвольно опустила ее. Она ходила по городу в качестве призрака всего ничего, а рассудок уже потихоньку начал изменять ей. Что уж говорить о бедной Мари, которая сидела в обществе колдуна почти что год. Наверняка она видела все, что происходило наверху. Испытать такое и не рехнуться просто невозможно. Хотя призраков немного спасала пониженная чувствительность и постоянный риск свалиться в полную апатию
— Ты хочешь уйти? — прошептала Анна.
— Конечно, — пожала плечами Мари, — мне больше ничего не осталось. Спасибо, что отправила Арсения на ужин к забытому. Так ему и надо! Хоть кто-то смог за нас отомстить?
— Нас? А много девушек попались на это?
— Все, — вздохнула Мари. — Но по-разному. Некоторым не удалось запустить ритуал, так что они погибли иначе, но не менее ужасно.
От одной мысли о том, сколько эти стены видели боли, Анна поежилась. Дом действительно стал проклятым, и Арсений абсолютно точно заслуживал такой конец.
— Тело? — спросила Мари. — Ты сказала, что хочешь найти тело.
— Да, — поморщилась Анна. — Я понятия не имею, как питаются призраки, а жнец сказал, что так я могу исчезнуть. Он обещал зайти и проверить, как я справилась, пятнадцатого числа. Если к тому моменту не оживу, придется уйти.
— А ты не хочешь? — удивилась Мари.
— Мне всего девятнадцать. Я еще жизни толком не видела, столько всего надо сделать. Не могу вот так просто умереть. Глупость какая-то, так нельзя.
— Тогда у меня для тебя подарок, — рассмеялась Мари.
Она легкой походкой добралась до морозилки и неестественно легко откинула тяжёлую крышку. Анна боялась даже посмотреть в ту сторону. Ее тошнило.
— Так же нельзя, — выдавила она.
— Ну, дорогая, у тебя нет выбора.
Анна кивнула. Мари лучше знать, что делать, она все-таки потомственная ведьма и целый год прожила с колдуном.
В морозилке лежала Мари. Она выглядела очень бледной и замерзшей, но совершенно точно живой. На ней была белая шелковая сорочка, расшитая странными символами. Анна догадалась, что Арсений наложил на возлюбленную какое-то заклинание, чтобы она оставалась прежней. Мерзость.
Анна согнулась, тяжело дыша и отчаянно жалея, что у нее больше нет возможности опустошить желудок. Мари рассмеялась.
— Ну что ты, дорогая, — сказала она. — Это я. Всего лишь я. Только мне уже не удастся вернуться, а вот ты можешь занять мое место. Я не буду злиться, честно. Ты даже не заметишь, что стала другой.
— Ты же… — прохрипела Анна. — Ты же мертва! И я. Нам обеим пришел конец. Этот урод лишил нас всего!
— Поверь, ты сделала ему куда хуже. Думаю, у него будет время пожалеть о своих ошибках, но у нас его нет. Давай, ты справишься. И прекрати с таким ужасом смотреть на меня. Арсений буквально через пару секунд наложил стазис, так что ты очнешься свеженькая, будто только что потеряла сознание. Не переживай.
Мари по-матерински нежно погладила волосы Анны. Прикосновение было слишком невесомым, чтобы его ощутить, но сама попытка успокоить дорогого стоила.
— Я не могу, — прошептала Анна.
— Знаю, тяжело вот так запросто прижиться в нашем мире. Тебе придется это сделать. Привыкай, детка, мир жесток, но наша сторона в сто раз хуже. Выживает лишь тот, кто готов сожрать любого.
Мари присела на краешек морозильника. Ее пальцы пробежались по гладкой белоснежной коже, поправили подол сорочки. В глазах призрака мелькнула грусть, на мгновение вытеснив огонек безумия. С ее лица спала маска отчужденности, уступив место холодной решимости.
