какой радости меня бомбануло именно этим вечером? Не понимаю. До сегодняшнего дня я вполне могла назвать Сергея Нагорного своим другом. После? Сложно сказать. Хотя, судя по беззаботному виду парня и украденному пледу, обид на меня он не затаил.
А я на себя?
Я допиваю кофе, выкидывая стаканчик в урну. Над головой, разрезая небо напополам, сверкает молния. Я успеваю досчитать до десяти, как раздается раскат грома.
— Красиво, — кивает парень.
— Пугающе.
— Боишься грозы?
— Скажем, предпочитаю встречать ее не под открытым небом. Может ускоримся? — предлагаю, прибавляя шаг. Гроза нагоняет, а отель едва виднеется впереди. Не хотелось бы промокнуть.
— Я правда не ожидал такого выпада со стороны Вики, Стеф. Видел, что она «хороша», но не думал, что настолько.
— Не-а. Не интересно.
— А по-моему, очень даже. С какого тебя вообще так завел этот поцелуй? Признавайся, Ростовцева, возбудилась? — толкается плечом в мое плечо парень, подмигивая. — Запретный плод и все такое…
— Пф-ф-ф! Было бы от чего!
— И что это значит?
— Забей.
— Нет уж, договаривай, — тормозит меня Сергей. Хватая за руку, заставляет крутануться, переступить на носочках и поворачиваясь к нему лицом.
Он высокий. Я рядом с ним — Дюймовочка. Приходится задирать голову, чтобы видеть его глаза. И сейчас в них не капли издевки, только любопытство.
— Я…
Не успеваю сказать и слова. Новая вспышка озаряет небо, и начинается дождь. На город опускается настоящий ливень.
— Ой-ой! — вскрикиваю, пытаясь прикрыть голову руками.
— Вот блин! Бежим. Давай руку!
Бежим. Насколько позволяют мои каблуки и быстро собирающиеся на асфальте лужи. В крови подскакивает адреналин. Дождь все усиливается. С громкими хлопками капли разбиваются о крыши зданий и машин. Тарабанят, заполняя собой все пространство. Над головой раздаются все новые и новые раскаты грома. Жуть!
С очередным “бабах” я вскрикиваю. Вцепившись в руку парня, из последних сил перебираю ногами за ним следом, стараясь не отставать. Отель уже в паре сотен метров.
Я теряю плед. Порывом ветра его сдувает с моих плеч. Я дергаюсь, в попытке поймать, но стихия быстро уносит мой «сувенир от Рената». Меня резко обдает холодом. Ледяные капли кусаются, мои губы начинаю дрожать.
В лобби отеля мы влетаем промокшие насквозь. Пачкая чистейшие ковры, оставляя за собой мокрую дорожку следов. С нервным истеричным хохотом, запрыгиваем в открытые двери лифта. Они тут же с легким хлопком закрываются, отрезая нас от застывших в удивлении зевак в холле.
Мы переглядываемся. Снова закатываемся от смеха. Сережа трясет руками и ерошит мокрый ежик волос, стряхивая с них капли. Он промок до нитки! Я бросаю взгляд в зеркало. С моих волос ручьями течет вода. Тушь под глазами размазалась. Но самое страшное не это…
Платье промокло насквозь и неприлично выставляет на показ все, что можно и нельзя. Тонкий материал не предполагает носку бюстгальтера. И никак не предназначен для купания. Вставшие от холода темные соски просвечивают. Да и тонкая полоска трусиков проглядывает. Платье прилипло к телу, как вторая кожа, очерчивая каждый изгиб. Упс…
Я ежусь и оборачиваюсь. Замираю, поймав на себе темный тяжелый взгляд парня, застрявший где-то в районе моего декольте.
— Ты… — начинает Сережа. — Черт.
— Это не то, что ты подумал, — быстро закрываю грудь руками.
— Я, да… я понял…
— Я просто замерзла…
А теперь в стальной коробке моментально становится душно. Только сейчас я понимаю, что мы оба забыли нажать кнопку нужного этажа и не двигаемся с места. Но панель за спиной у Сережи. Щелкнуть на этаж я не рискну, да и без ключ-карты лифт не поедет.
Нагорный же стоит, как хищник перед растерянным олененком и, кажется, даже не дышит. Как и я. Судя по взгляду, думает: прикончить быстро или кусочек оставить на потом. Плотоядно. Жадно. Тяжело. Пялится откровенно, по-мужски.
Делает шаг. Воздух на выдохе покидает мои легкие. Я отступаю. Упираюсь попой в зеркало. В лифте начинает ощутимо искрить от напряжения. От холода не остается и следа. Меня бросает в жар. Опаляющий до самых кончиков ушей!
— Сереж… — блею невнятно, — мы это… этаж… нажать надо…
Что с моим голосом? Почему он просел и звучит, как прокуренный?
Я же…
Это же…
Да нет же!
И все-таки да. Желание, щекоча, пробегает по всему телу, отдавая импульсы в самые “потаенные” места. Те, которые ТАК на Нагорного никак не должны реагировать! Против воли сжимаю бедра, приглушая томительную пустоту между ног.
Он делает новый шаг навстречу. Медленно взгляд парня поднимается, отрываясь от моей груди. Я не двигаюсь. Он будто ласкает. Я почти чувствую его прикосновения. Сначала ключицы. Затем шея. Подбородок. На моих губах Сережа тяжело сглатывает.
Я вижу, как дергается его кадык. Он тоже сильно промок и теперь я могу любоваться очертаниями его пресса и косых мышц, уходящих под пояс брюк. И такие “гляделки” — запретная территория для двух друзей.
В горле пересыхает.
Не вздумай, Ростовцева!
Но…
Еще мгновение, и наши взгляды встречаются, уничтожая остатки воздуха в легких, в лифте, во всем Сочи! Я даже не могу сказать, кто из нас первый делает шаг! Расстояние между нами просто испаряется. Все правила тоже. Все улетучивается. Момент…
Его губы резко нападают на мои. С рыком выжимаются, сминая! До боли. До хрипоты. Руки обнимают, прижимая к твердому спортивному телу парня. Я забываю, как дышать. Мокрая ткань неприятно липнет, но я перестаю это замечать, когда ладони Нагорного сжимаются у меня на талии. Я сама цепляюсь, что есть сил за его мокрую рубашку.
Еще мгновение, и я уже подхвачена на руки и сцепляю лодыжки у него за спиной. Охренеть, Стефания, ты что творишь?! Остановись!
Не-е-ет…
Я раскрываю губы. Тихонько застонав, впускаю его язык в свой рот. Позволяя ему целовать меня грубо и глубоко. Брать так же пошло и откровенно, как пару часов назад он целовал мою коллегу Вику. Отвечаю с полной самоотдачей. Плевать! Это чертовски вкусно!
Суетливые поглаживания горячих рук, требовательные ласки настойчивых губы, возбужденное дыхание в унисон и провокационное трение тел… М-м-м!
Мы разрываем поцелуй только тогда, когда дышать становится нечем. Легкие начинают гореть. Я жадно хватаю ртом воздух.
Лифт, загудев, приходит в движение. Нас кто-то «вызвал».
— Вот блин! — пищу.
— Твою ж! — выругавшись, Сережа ставит меня на ноги и быстро прикладывает ключ-карту к панели. Жмет кнопку шестого этажа. Снова возвращается и обнимает. Вовремя. Я от шока и бессилия чуть не съехала по стеночке.
Он упирается лбом в мой лоб. Дышит тяжело. Шепчет хрипло:
— Стеф…
— М?
— Вкусная! — целует один уголок губ. — Такая вкусная! — проходит кончиком
