осознав собственную выгоду, отправил прошение о мире.
Как только парящий сокол гения Его Величества распростер крылья для преследования феникса (анка) и отвел пристальный взгляд от мелкой дичи, обратив его на величественные орлиные гнезда, прошение [правителя Татты] достигло места назначения. Аргуны, чьи дела шли неважно, возликовали [букв. «подкинули шапку радости до небес»], услышав радостные известия о мире, и посчитав это достижением своих желаний и непредвиденным даром, послали [в ответ] большой подарок6 и принесли всевозможные извинения.
Его Величество благополучно отбыл из Джуна в Кандагар через Сиви (Сиби)7 7 раби ал-ахира 950 г.х. (11 июля 1543 г.). Мирза Аскари, услышав о подходе царского каравана и руководствуясь приказами мирзы Камрана, а также собственной злобой, усилил крепость (Кандагар) и с низкими намерениями проследовал с большой группой войск по направлению к лагерю, чтобы злодейски захватить Его Величество в плен. Между тем Амир Аллах Дост, один из ученых мужей века, ко-190 торый несколько раз исполнял роль уполномоченного (вакил) мирзы Камрана, и шейх Абд-ал-Ваххаб8, потомок Пурана9 отправились от имени мирзы Камрана просить в жены дочь Шах Хусейн бека Аргуна. Услышав о приближении величественной армии, они укрылись в крепости Сиви. Его Величество Джаханбани отправил возвышенный приказ Мир Аллах Досту, призывая его к себе, но тот по своей ничтожности отказался от этой чести, оправдываясь тем, что войско не позволит ему уехать.
Когда армия вступила на территорию Шала10, расположенного примерно в 30 фарсахах (150 миль) от Кандагара, Джалал-ад-дин бек, военачальник мирзы Камрана, у которого в тех местах было жалованное владение, оставил людей, чтобы те взяли кого-нибудь в плен, и они схватили и доставили двоих царских слуг, посланных вперед в Сар-чашму11. Одному удалось вырваться из их когтей, и он пришел и доложил о том, что узнал о злых умыслах [этих людей], наблюдая за их поведением и [слушая] их речи. Его Величество Джаханбани, поняв неблагодарность этой шайки, отказался от мысли идти в Кандагар и повернул к Маштангу12; Паянда Мухаммад Вайси13 получил разрешение отправиться в Кандагар. С ним мирзе Аскари [Хумаюн] послал собственноручно написанное в резких выражениях письмо, такое, какое посылают лишь малолюбимому вероломному брату, и содержащее предупреждения
и приказания. Но где был внемлющий разуму слух и куда исчезло понимающее истину сердце? Он сделал вид, что не услышал эти увещевания, и продолжил упорствовать в своих злодеяниях. Касим Хусейн султан14, Махди Касим-хан15 и многие другие слуги мирзы Аскари отговаривали его от этого, а то как бы Его Величество не отчаялся и по крайней необходимости не отправился в Персию, и не случилось бы оттого больших бед. Абу-л Хайр и [поддержавшие его] дурные люди произнесли льстивые, смущающие разум слова, внешне благопристойные, но исполненные злобы и разрушения, и укрепили мирзу в его ошибочных намерениях. Утром того дня, явившегося вечером16 его падения, мирза со злым умыслом направился к Маштангу. После того как он продвинулся вперед на один или два коса, он спросил своих слуг, знает ли кто-нибудь эту дорогу. Джай Бахадур Узбек, который был слугой Касим Хусейн султана и в этом походе поступил на службу к мирзе, произнес: «Я хорошо знаю эту дорогу и неоднократно ездил по ней туда и обратно!» Мирза сказал, что это правда, поскольку [Джай Бахадур Узбек] был 191 там джагирдароМ1, и приказал ему ехать вперед и показывать путь. Тот заявил, что его лошадь утомилась, и мирза подал знак Тарсун Барласу, одному из слуг, отдать ему своего коня. Последний возразил, что тот нужен ему самому, но был вынужден уступить. Джай Бахадур, который служил когда-то шаху Индии, проехал немного вперед под благоприятным водительством, а затем, пустив своего коня галопом, подъехал к шатру Байрам-хана и открыл обстоятельства этого дела18. Байрам-хан отправился с ним к Его Величеству Джаханбани и сообщил ему о дурных намерениях этого неблагодарного (Аскари). Его Величество послал к Тардибеку и некоторым другим [подданным] за лошадьми. Эти подлые узкоглазые люди не пожелали понять своего счастья (т.е. возможности служить Хумаюну) и отказались дать лошадей. Его Величество хотел сесть на коня (возможно, на коня Джай Бахадура), поехать и преподать им урок. Байрам-хан возразил против этого, так как наступил критический момент и не время было заниматься пустяками: «Предоставим неблагодарных Божьей каре, а Его Величество пусть следует своей дорогой». Услышав это заявление, Его Величество, сопровождаемый несколькими верными последователями, отправился в путь по пустыне. Он отказался от мысли о Кандагаре и Кабуле, и направился
в сторону Персии (Ирака)19 с намерением пойти в Хиджаз (Мекку), и как пересекающий пустыню [странник] вступил на путь отрешения (фирак)20. Ходжа Муаззаму, Надиму Кокалташу, Миру Газнави, Ходжа Амбар Назиру — всем им было сказано, что Его Величество, Царь Царей, пребывает в охраняемой колыбели и под защитой Божественной любви, и прах несчастий не сможет коснуться края его судьбы, их же обязанность — любым доступным способом доставить Ее Величество Мириам-макани к царю. Эти правоверные поспешили исполнить повеление. Когда они прошли незначительное расстояние, наступила ночь — темнее сердец нераскаявшихся неблагодарных. Байрам-хан сказал, что Его Величество знает о страсти мирзы Аскари к золоту и имуществу, и в это время мирза чувствует себя в безопасности и [наверняка] сидит в шатре с двумя или тремя писарями и просматривает список вещей в лагере Его Величества. Правильнее было бы им положиться на Божью милость и внезапно напасть на тот шатер и уладить это дело. И хотя мирза взбунтовался, однако все его слуги, вскормленные на щедротах Его Величества, неизбежно перешли бы к нему на службу. Его Величество одобрил это предложение с практической точки зрения, 192 но, будучи чист по своей природе и добропорядочен, отклонил его, сказав, что они уже отправились в чужую страну, и их ждет долгое путешествие, и он не откажется от своих планов21. Снова доверил он Его Величество, Царя Царей, защите Господа Славы, отражателя (дафи) бед и защитника (рафи) в [минуту] опасности, и, взяв бесконечную мудрость своим проводником, а вечную милость своим помощником всегда и во всём, закрепил седло власти на коне предприятия, а стопу дальнего путешествия в стремени веры и продолжил свой путь.
Когда мирза Аскари подошел к Маштангу с дурными намерениями, он приказал своему садру Мир Абу-л Хасану отправиться к Его Величеству Джаханбани и, если последний намеревается уехать, обманом
