Взяв у Джой два тонких светло-голубых буклета, Лэрри снова внимательно посмотрел на Билла.
— Моя одежда с метками, так что трансформация будет полной, — продолжил он. — Рубашки, носки, нижнее белье, даже ботинки отлично вам подойдут. Что касается костюмов… хм… — Лэрри склонил голову набок и вновь направил на Билла луч фонарика. — Пиджак и жилет подойдут полностью. Я выше вас на добрых два дюйма, но большая часть моего роста приходится на ноги. Брюки, конечно, будут вам длинноваты. Хотя это не важно. Пока вы их не укоротите, закрепите подтяжки повыше, а жилет скроет остальное. Правда, вам будет сильно жать в промежности…
Билл усмехнулся.
— Я не шучу, — сказал Лэрри. — У меня есть чувство юмора, но сейчас я говорю вполне серьезно.
— Серьезно?! — воскликнула Джой, бросив пачку сигарет в сумочку. — Ради бога, Лэрри, опомнись! Знаете, кто такие вы оба?
— Можешь ругаться сколько твоей душе угодно, старушка. Это все равно ничего не изменит.
— Я не собираюсь ругаться, Лэрри. Вы как пара школьников, увлеченных игрой в пиратов или средневековых рыцарей! Господи, почему все мужчины такие глупые?
— Почему бы тебе не заткнуться, малышка?
— Пожалуйста, дорогой, брось эту затею! Может случиться нечто ужасное! Если мистер Досон совершит ошибку, его упрячут в тюрьму…
— Вполне возможно, — согласился Билл.
Схватив Лэрри за руку, Джой повернулась к Биллу и тряхнула волосами. Алые губы на ее белом от лунного света лице кривились в злой усмешке.
— Перспектива вашего попадания в тюрьму меня не слишком пугает, мистер Досон. Если бы Лэрри не встретился с вами, ему бы это никогда не пришло в голову. Но он попытается вам помочь и отправится следом за вами.
— Чепуха, старушка!
— Нет, дорогой, не чепуха! Но предположим, вы достигнете успеха. Тебе ведь все равно рано или поздно придется встретиться с дядей, верно? Думаешь, он когда-нибудь простит тебе этот обман? Ни за что! Ты не получишь ни пенни из этого наследства!
— Значит, тебя это беспокоит?
— Конечно. Кто-то должен быть практичным. А я должна сделать что-нибудь, чтобы остановить это… — Голос Джой перешел в визг. — Не смей меня трогать!
Лэрри бесцеремонно отодвинул ее в сторону.
— Теперь, старина, перейдем к последней стадии, — обратился он к Биллу. — Обменяемся паспортами, всеми бумагами и одеждой. — Сунув в карман билеты на самолет, он снял пиджак. — Быстро раздевайтесь!
Билл смущенно посмотрел на Джой. Она ответила ему насмешливым взглядом. Лэрри, отстегивающий подтяжки, заметил это.
— Погодите! — приказал он, снова застегнув подтяжки, а потом надев жилет и пиджак. — Сейчас не стоит переодеваться. Я буду выглядеть нелепо в ваших коротких штанишках. Но документы и все прочее, кроме денег…
— Одну минуту, — прервал Билл. — Вы ни слова не сказали о том, что намерен делать ваш дядя Гей.
Казалось, любое упоминание о старике выбивало Лэрри из колеи. Он сильнее натянул шляпу и поскреб подбородок.
— Сейчас не время. Джордж Эмберли вот-вот спустится. Пойдем в бар и… Ну ладно. — При виде упрямого выражения на лице Билла Лэрри махнул рукой и осведомился: — Что бы вы сказали о взрослом человеке, который посвятил свою жизнь стараниям напугать ребенка? — Не получив ответа, он продолжал: — С четырех лет и до шестнадцати, когда я сбежал в море, я жил в постоянном страхе. Гей вечно был рядом и пугал меня все новыми способами, заявляя, что шутит. Представьте, что вам пять или шесть лет. Вы сидите один в большой комнате сельского дома. Родителей нет, и вам кажется, будто они ушли навсегда. Входит дядя Гей с большой стеклянной банкой. «Смотри, старина, — говорит он, — что обнаружил зеленщик в связке бананов». Он отвинчивает крышку. В банке большой тарантул — черный и мохнатый. Сейчас вам известно, что тарантулы не опасны, но тогда вы этого не знали. «Не бойся, — продолжает Гей. — Смотри». От страха вы не можете ни кричать, ни бежать. Гей берет школьную указку и сует ее в банку. Паук, как молния, бежит вверх по указке, выбирается из банки и прыгает вам на руку. Вы падаете на пол и слышите, как Гей говорит: «Неужели ты испугался игрушечного тарантула? Не слышал звук механизма? Пора сделать из тебя мужчину». Жаловаться родителям бесполезно — они вам не верят. «Я знаю, что ты не лжешь, дорогой, — говорит ваша мать. — Но тебе все это показалось, верно? Дядя Гей никогда не мог так поступить». Покуда родители вас увещевают, входит Гей. «Я не сержусь на мальчика, — говорит он. — Но, Херберт (Хербертом звали моего отца), мы не можем допустить, чтобы он рос лгуном и трусом». При этом он смотрит на вас своими бледно-голубыми глазами, и вы знаете, что следующая шутка будет в десять раз хуже. И эта игра в удава и кролика продолжается год за годом…
Наступило молчание. Билл и Джой уставились в иол. Но Лэрри облизнул губы и заговорил снова:
— Думаю, я и спортом-то занялся, только чтобы доказать, что я не трус… Понимаю, о чем вы думаете. Почему Гей все это проделывал? Он чокнутый? Вовсе нет. Он всегда меня ненавидел и ненавидел моего отца. Это может показаться странным. Ведь Гей был старшим братом и унаследовал все деньги. Папа ничего собой не представлял — по крайней мере, до Первой мировой войны. Там он получил орден за боевые заслуги и другие награды, потом стал работать в военном министерстве, а в девятнадцатом году ему присвоили рыцарское звание. Казалось бы, что тут особенного? Пустячное рыцарство, которое умерло вместе с ним. Но это едва не убило Гея. Он бы продал душу дьяволу за то, чтобы прицепить словечко «сэр» к своему имени. Разумеется, Гей не осмеливался шутить шутки с папой, но в семнадцатом году я появился на свет, и он посвятил свою жизнь тому, чтобы мою жизнь превратить в ад.
Вытащив из кармана фонарик, Лэрри дрожащими пальцами направил луч света на пол. Скользнув по снимку Джой, он остановился на старой фотографии мужчины и мальчика.
— Смотрите! — Лэрри подобрал фотографию и осветил ее фонарем.
Справа стоял мальчик в блейзере и школьной шапке. Он казался довольно неуклюжим, но крепким, однако взгляд был испуганным, как будто он думал, что камера вот-вот взорвется.
Продолговатое, худое лицо стоящего слева Гейлорда Херста очень походило на лицо племянника. Косматая темная шевелюра напоминала грязную овечью шерсть. Он снял очки и держал их в руке; его водянистые глаза словно излучали добродетель.
— Но ты уже не ребенок! — воскликнула Джой, стиснув кулаки. — Возвращайся и нанеси ответный удар! Я не имею в виду, чтобы ты избил его в буквальном смысле. Но разве тебе не хочется отомстить?
Лэрри тяжко вздохнул. Его плечи обмякли.
— Пожалуйста, ответь мне, дорогой! Почему…
— Не могу смотреть ему в глаза. — Голос Лэрри дрогнул, и он отвернулся. — Гей причинил мне слишком много зла в детстве. А теперь он снова берется за старое. Думаешь, почему он предлагает мне стать его наследником? Потому что знает, что я растратил почти все состояние матери. Откуда? Джордж Эмберли его поверенный — и мой тоже. Знаю его с тех пор, как сбежал из дома, — он прямой, как штык, и никогда не стал бы рассказывать обо мне Гею. Но возможно, кто-то в его конторе…
