армией, хоть и без каких-либо отличительных знаков. Поза по стойке смирно, уверенный взгляд и командный голос завершали образ.
Да, в словах такого человека сложно усомниться. Последние ростки надежды, что я все-таки на земле, стали медленно гибнуть в моей душе. Мысли о том, что это не земля-матушка посещали меня уже, но я упрямо гнала их прочь. Иначе, что тогда делать? На что надеяться?
Но вот сейчас, глядя на этого высоко мужчину, уже порядочно за сорок лет, с темным ежиком, основательно припорошенных сединой волос, обветренным лицом и таким усталым взглядом, я поняла — нет, это не секта. И не бред какой-нибудь, который казался мне чушью буквально совсем недавно.
Апатия и безнадежность оказалось были совсем рядом, я просто старалась их близко не подпускать. А теперь вот они приблизились вплотную. Мои плечи поникли и стало так тоскливо, как будто вмиг наступил ноябрь.
— Меня зовут Александра Петровна Адашева. Я студентка… Саратовского государственного университета… имени Чернышевского, — я говорила медленно и с паузами не зная, что точно говорить. Уверена, эта информация им мало что скажет, а с другой стороны — почему бы и нет, — я очень благодарна вам, но…
И я запнулась. А что дальше говорить-то? Что все плохо? Что я не знаю где я и что мне дальше делать? Что у меня ничего нет — ни денег, ни вещей, ни знакомых или родных? Из горла непроизвольно вырвался всхлип. И еще один. Я прикрыла уже влажные глаза руками.
— Простите, — и снова всхлип. Черт, черт, черт! Надо собраться, сейчас не время. Я растерла лицо руками, и уже более уверенно попросила, — можно мне воды?
Дайна лишь кивнула, глядя на меня с сочувствием, и метнулась из комнаты.
— Простите еще раз. Я просто только что осознала, что я нахожусь очень далеко от дома. Да и болезнь еще дает о себе знать.
Кстати, ни разу не соврала, я и правда снова ощущала слабость. Хотелось на все плюнуть и спрятаться под одеялом.
В проеме возникла Дайна с чашкой, которую протянула мне.
— Не стоит за это просить прощения. Мы все понимаем. И я очень надеюсь, что мы сможем тебе помочь. Поясни, пожалуйста, как ты тут оказалась? Ты пришла со стороны реки?
Капитан даже не сменил позы или интонации, как будто ничего не произошло. Хотя для него и ничего, это у меня мир рушился.
— Да, конечно. Итак, была суббота, начало июня, я вышла прогуляться к реке, было тепло и… и все было совершенно как обычно. Понимаете? Совсем как всегда! А в следующую секунду я уже в другом месте, — я начала частить и запинаться. Как это глупо звучит! Снова вернулся страх, а если не поверят? Почему-то было очень-очень важно чтоб поверили. — А т-тут осень, холодно, идет д-дождь, и никого. Я шла и шла вдоль реки. Наверное, несколько часов, а дождь все не заканчивался. Было так страшно и… и холодно.
— Александра, успокойся. Попей водички и дыши глубже, вот так, вдох-выдох, — это Дайна со своим невероятным голосом. И меня правда немного отпускает. Ну только зубы отбили морзянку о край чашки, — все уже хорошо. Ты нашла нас, и мы тебе поможем. Все будет хорошо.
От ее доброты мне снова захотелось плакать. Да сколько можно?! Но видно капитану не хотелось наблюдать бабский слезоразлив, и он поспешил задать еще вопрос.
— Вспомни, куда ты пошла от реки, и перебиралась ли ты через нее?
— Направо пошла, а как увидела дома перебралась через реку на этот берег.
Мужчина покивал каким-то своим мыслям и задумчиво протянул:
— Похоже на спонтанное перемещение. Дайна, что ты думаешь?
— Перемещения в пространстве возможны — это доказанный факт. Всем известны случаи при всплеске силы. Также известны случаи при божественном вмешательстве. Говорят, у эльфов есть артефакт, который может перенести разумного туда, где тот уже был. Возможно, это только слухи, — она говорила это так спокойно, как нечто само собой разумеющееся, а у меня тем временем взрывался мозг. Эльфы? Божественное вмешательство? Артефакт? Эльфы? Настоящие? Как Леголас? А Дайна тем временем, не обращая внимания на мой обалдевший вид, продолжала, — однако, хоть это и известный факт, еще никто не смог целенаправленно переместиться в пространстве. К сожалению.
И печально так вздохнула. Это что получается? Тут такие перемещения возможны? А на Земле? Хотя, о чем это я? Конечно нет. Ведь нет? Уточнять это не хотелось, как и говорить, что я с другого мира.
— А что с божественным вмешательством? — и правда любопытно. Может немного сказочно, но определенно точно любопытно.
— Ну тут все непросто. Точно знают только жрецы, но общеизвестны два случая. Да, лишь два случая за, пожалуй, шесть столетий. Думаю, там все еще сложнее, чем с всплесками.
— А что с всплесками?
А вот этот вопрос их заметно удивил. Надо начинать волноваться? Я палюсь? А разве может быть иначе, когда вокруг все незнакомое.
— Всем известно, что во время пробуждения и становления силы, это лет двенадцать-пятнадцать, — при этих словах она скептически посмотрела на меня, — сила бережет своего избранника. В случае смертельной опасности может перенести его в безопасное место. На небольшое расстояние.
Ага, этот вариант мне тоже не подходит. Но ведь как-то я сюда попала? Последнюю фразу я, кажется, произнесла вслух, так как командир ответил:
— Сначала нам надо выяснить откуда ты к нам попала. И где же твой дом, Александра? — капитан ловко развернул карту на моих ногах поверх одеяла. И теперь стоял совсем рядом и смотрел прямо мне в глаза.
— Я с России, город Саратов, — этот серьезный мужчина внушал мне опасение и уважение. Своей строгостью. Такому совсем не хочется лгать. Да и какой смысл что-то выдумывать? Я уверена, для них что Россия, что Альфа Центавра — все едино.
— Таких названий нет на этой карте, — и продолжает пристально на меня смотреть.
— Те названия, что вы с Дайной называли, мне тоже ничего не говорят, — я тоже нагло смотрю в глаза.
— Плохо, — он отвел взгляд и с тяжелым вздохом склонился над картой, — ты знакома с картами?
— Я- студентка географического факультета, — хмыкнув ответила я и тоже склонилась над картой. Красивой такой. Оформленной в художественном стиле, то есть прорисованными горами, волнами на воде и даже караваном идущему по некоему пути. Потрясающе красиво. И не особо удобно.
На весь север по карте раскинулись горы, особенно выделялся Пик Ранги, отмеченный в этих горах одиноким зубцом. Через всю карту, от гор до внутреннего моря на юге, извивалась и разветвлялась широкая
