позоре не отпускали его. В голове слышался звонкий девичий смех и надрывистый хохот парней. Проще было сказать, кто не смеялся над ним, и Марти смог выделить лишь миссис Тейлор и миссис Бронски, классного руководителя параллельного десятого класса. Они взрослые люди, и их этим не проймешь, эти две женщины уже не в том возрасте, чтобы смеяться над неудачниками вроде Марти, им становится жалко таких, как он, они хотят заступиться, но не могут.
Но Марти никого не винил: ни хулиганов, ни их родителей, ни миссис Тейлор, ни себя. Он уже давно свыкся с тем, что он изгой, на котором можно выместить скопившуюся желчь.
Марти помнил, что раньше, когда был маленьким, он считал, что все зло исходит от плохих людей, причиняющих другим боль, что им доставляет удовольствие издеваться над слабыми, будто они и есть главный кошмар человечества. Позже, войдя в пубертатный период, Марти начал винить себя. Он чувствовал, что сам провоцирует хулиганов на агрессию в свою сторону, словно он протухший помидор для стаи мух. Но провоцирует чем – так и не разобрался. Марти много кого винил в своих неудачах и ничтожной жизни, а теперь винить стало больше некого, ведь он перебрал всех, включая себя, но так и не нашел истину.
Такое состояние, как в тот день, для него стало привычным, и единственным желанием стало ни о чем не думать. Как бы Марти ни пытался выбросить из головы гнетущие мысли – ему не удавалось. Может, он просто проспал сверх меры? Ведь проснулся Марти на час позже обычного в связи с волонтерским днем. Возможно, но тогда он вообще не сможет заснуть.
Марти прервал свои тщетные попытки уйти в мир снов в согретой им же постели, резко вскочил с нее и застелил. Оставалась единственная отдушина, способная хоть как-то оторвать его от жестокой реальности – его старенький компьютер с не менее старыми играми, скачанные с дисков и пиратских сайтов. Марти запустил компьютер, надел наушники, таким образом он делал вид, что изолирует себя от мира, и ушел в виртуальный мир.
* * *
Вечером в начале седьмого с работы вернулась Джулия и, поприветствовав сына, ушла в их с мужем спальню переодеться в домашний халат. До прихода мужа в восьмом часу Джулия крутилась на кухне и готовила курицу в сметанном соусе со спагетти на гарнир. Она давно мечтала приготовить нечто подобное, рецепт она еще месяц назад выведала у подруги, но финансы не позволяли раскошелиться на полтора килограмма куриных бедер и ингредиентов для соуса. Зато спагетти в их доме были всегда и никогда не переводились. Уж что-что, но эта дешевая еда, заправленная кетчупом, являлась постоянным гостем на обеденном столе Ройсов. А сегодня Джулии выдали небольшую премию, и она в окрылении понеслась в супермаркет, дабы порадовать Марти великолепным ужином.
Мартин Ройс пришел домой и, почуяв с кухни непривычную гармонию ароматов жареной курицы и чего-то сливочного, направился туда. Жена стояла у плиты в его любимом домашнем халате и перемешивала содержимое сковородки деревянной лопаткой. Мартин подошел сзади, обнял Джулию за талию, и губы его двигались вдоль ее шеи от подбородка к плечу. Он не стал медлить, и вот уже рука Мартина скользнула под халат жены, нащупывая желанный сосок.
Джулия резким движением оттолкнула от себя мужа, повернулась к нему лицом и сказала:
– Что-то ты, когда трезвый, меня даже не обнимешь, а сейчас вдруг в тебе проснулись ко мне чувства.
– А что, я разве не могу сделать своей жене приятное? – игриво спросил Мартин.
Джулия недовольно хмыкнула.
– Можешь, я даже рада буду, но, пожалуйста, отложи выпивку до следующего раза. А теперь отстань, мне надо готовить. – И вновь принялась помешивать мясо в соусе на сковородке.
На соседней горелке кипели спагетти, и в какой-то момент пар и пузырьки достигли крышки и начали ее приподнимать, грозясь вылиться на плиту. Вода уже стекала по стенкам кастрюльки, когда Джулия успела спохватиться.
– Вот черт!
Джулия подняла крышку и подула внутрь. Скопившаяся наверху пена тут же осела.
– Помочь? – Услышала она слова мужа.
– Сама справлюсь, не корячься тут.
Мартин вразвалку ушел в спальню.
* * *
В восемь вечера семья Ройсов собралась за ужином. Джулия напротив мужа, а Марти во главе стола. Каждый молча уплетал курицу со спагетти под сметанным соусом подруги Джулии, еще после первой ложки высказав дань уважения повару. Марти же ел быстрее всех.
– К девчонке спешишь? – заметил Ройс старший.
– Наверное, уроков много задали, – предположила Джулия, ковыряя вилкой в тарелке.
– Нет, сегодня я без них, – ответил Марти, – занятий не было, вместо них мы деревья в парке сажали.
– О как, а почему я не в курсе? – возмутился Мартин. – Я бы тебе дал свою спецовку и перчатки. Ты ж свою одежду запачкал, так ведь?
– Да, уже бросил в стирку.
– Ну вот, а мою спецовку не жалко и в грязи вывалять.
– В твою спецовку Марти влезет в лучшем случае года через два, – сказала Джулия. – Да и нужна она ему будет чисто в гараж с тобой выйти. В ней перед соседями показываться-то стыдно, а ты хочешь, чтоб он ещё и перед всем классом в ней ходил?
По лицу главы семейства прокатилось возмущение, и он не помедлил с возражениями:
– Хорошая у меня спецовка: плотная, не продувается, единственное, в плечах чуть-чуть висит.
Марти понял, что назрела ссора, и поспешил доесть свой ужин. Когда родители собачатся, то лучше закрыться в своей комнате на втором этаже и не вслушиваться в то, о чем они ожесточенно спорят, все равно это бессмысленно и ни к чему не приводит.
Джулия закрыла рукой лицо.
– Ты ее когда последний раз доставал? Она же вся полиняла! Вся штопаная и в заплатках. Увидь кто тебя в ней – на смех бы не подняли, а лишь покрутили бы у виска, приняв за бездомного. Но Марти в твоей спецовке точно засмеют и поймут, в каком положении мы живем, раз не можем нормально одеть сына, чтобы он ничем не выделялся от сверстников.
– Может, лучше у Марти спросим, что он о ней думает? – настаивал Ройс старший.
Джулия повернулась к сыну и сказала:
– Марти, не обращай на отца внимание, иди лучше к себе.
К тому времени он уже все доел и готов был уйти из-за стола. Но мама его вдруг остановила.
– Постой-ка, что у тебя с очками? – Она сняла их с него и пригляделась. На правой линзе зияла приличная трещина от края
