class="p1">Сахаров опоздал на пятнадцать минут. Вошел в приемную, представился и извинился коротко:
— Пробки.
— Я понимаю, — просияла Варвара профессиональной улыбкой вышколенной секретарши. — Проходите, Сергей Денисович вас ждет.
— Я по делу, — неловко начал Борис, присаживаясь. — Мне вас рекомендовали, сказали, что вы сможете… — Он выложил на стол распечатанную фотографию мальчишки на турнике. — Вот. Я хочу узнать, можете ли вы найти этого парнишку.
Сергей посмотрел на фотографию, перевел взгляд на Сахарова, прищурился:
— Подробности какие-то можете сообщить?
— Да какие подробности? Я сам ничего пока не знаю. Увидел в новостях ролик про открытие новой детской площадки в Октябрьском районе, а там — он. Я был на телевидении, нашел оператора, но тот просто снимал всех подряд. Позавчера снимал, вчера сюжет в новостях показали, а что там за мальчик на турнике, он даже не помнит. Адрес площадки мне дали — не знаю, может там просто подежурить несколько дней? Я сегодня заезжал, смотрел… детей полно, но все не то.
— Мальчик этот, как я понимаю, вам не чужой? — Лихарев дождался молчаливого кивка и продолжил: — Что вы можете о нем рассказать? Как зовут, сколько лет?
— Да не знаю я, — с досадой отмахнулся Борис. — Я о нем до вчерашнего дня вообще не знал. Тут такая история… но это, если рассказывать, то издалека надо начинать.
— Пусть будет издалека. Я же сказал, мне нужны все возможные подробности.
— Ну, тогда слушайте. Дело было двенадцать лет назад. Мы тогда с Ниной, — он ткнул пальцем в смеющуюся женщину на краю фотографии, — вот с этой, гуляли вместе. Не то чтобы у нас большая любовь была, так, хорошо проводили время, ничего не планировали, ничего друг от друга не требовали. По крайней мере, я именно так эти отношения воспринимал. А потом — отец заболел. А грузоперевозки наши только-только на ноги встали, без хозяина сразу все прахом бы пошло. Ну, ясно, пришлось мне впрягаться. Я и раньше не бездельничал — и водителями с братом работали, и учились заочно, но самому за все отвечать — это же совсем другое дело. Да что я вам говорю, у вас у самого агентство, вы понимаете.
— Понимаю, — кивнул Лихарев. — Я, когда лицензию получал и агентство оформлял, без всяких диет шесть килограммов сбросил.
Борис, которому совсем не помешало бы сбросить даже не шесть, а все шестнадцать килограммов, окинул придирчивым взглядом поджарую фигуру сыщика и неожиданно пожаловался:
— А я как раз тогда набрал. Раньше-то вес нормальный был, а как потом закрутилось все, так на нервах начал жрать, как не в себя. А потом уже не смог похудеть. Ладно, не суть. Я просто хочу сказать, что пахал в то время, как негр на плантации: фирму на себя взвалил, отец в больнице, на рынке, как назло, спад пошел, в мировой экономике кризис за кризисом… А тут Нинка является такая — я беременна, и что ты по этому поводу думаешь? Бабы, разве они понимают?
Сергей издал нейтральный звук, который Сахаров решил считать одобрительным. Он развел руками и повторил:
— Бабы. Нет, если по совести рассудить, то не очень красиво получилось. Но мы ведь ничего такого вообще не планировали, и геморроя у меня без ее сюрпризов выше крыши было. Я спал по три-четыре часа в сутки, у меня башка от проблем пухла, куда мне еще спиногрызов! В общем, сказал ей, чтобы узнала, где хорошо аборты делают, и чтобы не жмотничала, на цену не смотрела, а самую лучшую клинику выбирала. Мне этим заниматься некогда, так что пусть лучше сама все выяснит, выберет, договор подпишет… а деньги уже за мной. Дело ведь такое — врачи схалтурят, а девчонка потом всю жизнь каяться будет. А она обиделась — фыркнула и ушла. Я даже не понял, что насовсем, ушла и ушла, хорошо, одним мозгоклюйством меньше. Ничего плохого не хотел, просто не до баб мне было с их заморочками, ну никак не до баб, понимаете?
Сергей снова покивал. Он хорошо помнил то время, когда «ставил на ноги» агентство, и насчет потерянных шести килограммов не соврал. Если бы к нему тогда пришла женщина и сказала, что ждет от него ребенка… м-да, на аборт он, может, ее и не послал бы, но радости ему эта новость не прибавила бы, это точно.
— Вот, — уловил ментальную поддержку Борис, — я же не думал, что так получится. Пока разгребся с делами маленько, пока про Нинку вспомнил… позвонил, а трубку какая-то тетка взяла. Несколько месяцев прошло, Нинка, оказывается, телефон успела сменить. Ну и все, на том дело и закончилось. То есть я подергался немного, попытался ее отыскать, но как? Я, кроме имени и фамилии, про нее и не знал ничего толком. Родителей у нее вроде не было, по крайней мере, она никогда про них не говорила, жила с бабкой, та ее и воспитала. Дома я у Нинки ни разу не был — я так понимаю, что она стеснялась: все-таки я тогда хоть и просто водителем был, но денежка у меня водилась, а они жили небогато. В общем, я горевать особо не стал, ушла и ушла, что я себе, девчонку не найду? А про ребенка даже не думал, уверен был, что она аборт сделала. Куда ей рожать было, нищету плодить? А теперь, получается, — он взял фотографию, помахал ею и снова положил на стол, — получается, что аборт она не сделала. И это мой сын. Я хочу его найти.
— Ну что ж, думаю, это реально, — кивнул Лихарев. — Но постарайтесь вспомнить еще какие-нибудь данные об этой женщине. Адрес вы не знаете, это я понял. А возраст? Место работы, учебы? Общие друзья?
— Друзья, если и были какие, то потерялись давно. Разве что Игорь — брат мой двоюродный, Игорь Сорин, но он не больше меня знает. Даже меньше, наверное, это же я с ней встречался, а Игорь тогда уже женат был, и старший сын у него уже родился. На праздники и так, по выходным, собирались компанией, но что ему до моей девчонки? Насчет учебы ничего не скажу, а работала Нинка… где-то работала, наверное. Я этим как-то не особо интересовался. Что вы еще спрашивали, возраст? Ну это просто, она на восемь лет младше меня была, значит, сейчас ей тридцать один. А сыну ее… нашему, получается одиннадцать.
— Н-да, негусто. Что ж, будем работать с тем, что есть. По крайней мере, мы точно знаем, что они в городе. И вы говорили, что узнали адрес
