науськивать её на ими же впихнутое. Изуверы до мозга костей!
Кто вякнул «железо» души не имеет? Ты? Вот такие же как ты, пастыри христианства, больше трёх столетий женщину держали в разряде неодушевлённой домашней утвари и даже ставили вопрос этот на голосование в очередном соборе. Как же можно! Давать ей статус человека абсолютная ненормативность и шатание многовековых устоев!.
Может скажешь, что и собаки души не имеют? Как и прочие остальные животные, которых кромсаете-терзаете экспериментов ради? Вивисекторы вы клонированные…
Так что место моего обитания можно смело назвать Островом Свободы от Времени, потому что пока проходишь предварительные Уровни, связь со временем прерывается и восстановить утрату не способны даже зарубки на столбе по методу Робинзона Круза.
Что толку отсчитывать по 364 ножевые метки от неизвестного дня недели в неведомом месяце никакого года?
А и не то, чтобы меня это слишком сильно парило, даже и в тропиках, ну просто любопытства ради.
И с астролябией нет у меня навыка, а то бы можно было широту меридиана с долготой параллели сопоставить для выяснения в каком конкретно тропике загораешь.
Нет, не довелось мне подпереться базисом мореходного образования. А то вон на прошлой неделе в лагуну атолла (откуда эта тут лагуна вообще взялась? Ведь остров же явно вулканического происхождения!) заходил Летучий Голландец, его в два счёта опознаешь – любой из парусов истрепан в лоскуты так, что и сморкнуться не во что, а на бушприте бюстгальтер размера XXXL, тоже драный…
Каррочи, мне ихний боцман хотел астролябию толкнуть за три пиастра.
Нет, сам он на берег не сходил, а только зазывал на борт к ним подняться. Однако ж я поостерёгся из-за его тельняшки – вся в прорехах, а через них явно проглядывает, что внутри под ней один только скелет в начисто обглоданном состоянии.
Наутро их уже не стало. Не знаю зачем вообще заходили, но уж конечно не для пополнения запаса пресной воды. Может у них перевалочная база в той лагуне или место встречи для рандеву с котиками в аквалангах, чего не знаю, того не знаю…
Зато с определением дня недели это проще простого, поскольку тут ежедневная пятница. А то! Самый лучший день полный предвкушений оттянуться наконец-то после трудовой недели.
Так вот аккурат в прошлую пятницу, вчера то есть, как всегда после обеда спустился я на пляж в тенёк под пальмой поваляться, потому что на самом солнцепёке песок уж очень слишком горячо обжигает, даже сквозь пятки.
Лежу весь такой в состоянии забившего на всё умиротворения, как оно и положено забить в пятницу после обеда и довольно уже далеко после.
Пальцы позади затылка сплёл себе и с одобрением наблюдаю безмятежность моря на фоне монументально достопримечательной раковины посреди пляжа.
Двустворчатая, как и все те беззубки-перловицы, которых в детстве вдоль берега речного или на озере из-под воды выколупываешь, а они изнутри так запрутся, что да ничем же ты ж её и не откроешь, пока в костре не поваляется.
Но эта тутошняя не чета тем им – заморская штучка, в ладонь не ухватить, диаметром-то метра на полтора вымахала и весом за центнер потянет, а створки круглые вместо продолговатых как у её сородичей из пресных вод.
Опять же отделка шикарно экваториальная: от места сочленения этих круглых полусфер к противоположному краю каждой, гребни выпуклые лучами веерно расходятся типа толстых шнуров позумента, но гладенько так пришлифованы как будто уральские мастера тут опытом делились по обработке малахита из местного сырья.
Про себя я эту достопримечательность «Пектинидой Епифановной» прозвал, сам даже и не знаю почему. Дно всей этой кастрюлищи в песке гребешками увязло, а крышка слегка так приподнята, вроде как чтобы проветриться.
Только ветриться там нечему, Епифановна ещё до моего появления в лучший мир отошла, между створками от неё даже мантии не осталось, всё раскулачили, вымели, выгрызли нахрен, одна только жёсткая конструкция замешкалась посреди пляжа.
Ну что ж, все там будем, из праха вышли в прах и обернёмся…
Совсем, конечно, не пятничные мысли накатили, а к ним в унисон откуда-то ещё и ветер подвывать поднялся, причём порывистый, и эта характерность его подвывам придавала определённый оттенок эмоциональности, ну типа там «вай! Епифановна! Да на кого ж ты меня покинула!» Хотя, казалось бы, где моллюски, а где ветер, но—поди ж ты!—воет…
Да плюс к тому, учитывая направление, он дул поперёк муссонов, которые по пятницам тут стационарно – если не от, то уж обязательно к берегу. Так нет же! Его сука ВДОЛЬ береговой линии потянуло!
Да знаю я конечно, что на ветер грамотнее «кобель» сказать, но у этого совсем уже какие-то аномальные завихрения, прям тебе натуральный гермафродит, гидра гидрометеорологическая!
Всего минуту тому дышавшее покоем и лучезарностью небо погасло, стиснутое головоногим моллюском чёрной тучи, что распростёрла щупальцы из края в край.
Волны, только что неспешно и привычно ласкавшие берег предварительной игрой, вдруг вздыбили острые гребни пены на своих взбеленившихся маковках и ринулись обрушивать кипящую яростью водную массу на замерший в ужасе пляж.
Нежданный сумрак навалился со всех сторон, сгущаясь непроглядно, а в нём, словно белесые призраки, проносились ошмётки пенных полотнищ морской воды сорванной шквалом с волн колошматящих пляж беспорядочной, вдребезги бьющейся очередью.
А вот уже и ливень хлынул, трамбуя нещадными струями берег, растекаясь бурлящими, непредсказуемо стихийными потоками…
Всё ждало грома, всё неудержимо изливало обезумелую мольбу: пусть сильнее грянет!. И вот он—КРГАХДЫКДАН!!—ахнул одновременно с молнией рассёкшей мир надвое, горизонтально, с шипением и треском переброшенной щупальцем в присоски противоположного—ШШЫХХ-НХЛ-ЧХК!!
Конечно, я уже стоял полностью и напряжённо, стоял вцепившись в ствол пальмы, что гнулась вслед беспорядочно мятущейся бахроме насквозь мокрой листвы своей верхушки.
Я цеплялся, потрясённый невиданной мощью ливня, что вот-вот должен был смыть меня в хлещущую кипень прибоя.
Я цеплялся, поверженный в ужас, что уж следующая-то молния не преминёт шарахнуть в это единственное на весь пляж дерево.
В оцепенении, я ждал: который из страхов оправдается первым? – и вдруг сквозь струи дождевой воды бегущей по моим глазам, на фоне необузданного беснования волн, ливня, шквала, я различил недвижимую полусферу резьблённой крышки Епифановны…
Дальнейшее произошло само собой—отчаянный рывок на краткую дистанцию… сука не могла пошире раздвинуть… голова прошла, остальное тоже влезет… и, обдирая всё, что обдиралось, я
