class="p1">Он тогда от бешеного желания убить, непреодолимой жажды крови и лютой ненависти ко всему миру едва дышать научился заново. Тамир озлобился, стал агрессивен и вспыльчив, утратил веру во что-либо светлое. Тем более лицемерная алчная дрянь не остановилась на этом! Она переметнулась в другой клан, выкрав секреты и растрепав планы стаи врагам. И чтобы сберечь свою шкуру, она придумала историю с истинной парой. Подлая предательница знала, что никто не посмеет тронуть ни ее саму, ни ее избранника.
…Он потер переносицу, тряхнул головой, прогоняя обрывки воспоминаний, и с выдохом обреченно опустил плечи. Придется прислушаться к дяде и отправляться на поиски подходящей волчицы, иначе сдохнет одиночкой. Истинной своей пары к своим тридцати шести годам так и не встретил, и вероятность найти ее стремительно падала к нулю. М-да, невесело, подумалось Тамиру, почему-то в нынешнее время среди оборотней такое явление, как истинные пары, становились редкостью, и про союзы, основывающиеся на подобной связи, начали забывать. Может их вид вырождается? Тамир тряхнул головой. Нет, их вид жив и силен. Может всё дело в том, что истинные пары — это просто сказки? И снова Алдаров не согласился со своими опасными рассуждениями — ведь его отец и мать были друг для друга истинными половинками. Подавляющее большинство двуликих, не найдя свою пару, заключало браки по расчету, скрепя зубами и, идя против волчьей натуры, соглашались терпеть партнера, всего лишь приемлемого по запаху, чтобы от такого союза рождались чистокровные оборотни.
Почему стало так напряженно с поиском истинных пар, Тамир не знал. Безнадежность выедала изнутри, когда он думал о своем собственном тупике — ведь ему ничего другого ни оставалось, как брак по расчету. Наступит момент, и он в порыве страсти поставит брачную метку волчице, которую выберет сам. Пусть без любви, пусть не по зову, без взаимного притяжения, от которого дрожало бы всё естество! Внутри завибрировало рычание — зверь внутри вновь противился подобной перспективе, и Тамир хмыкнул. Сколько себя помнил, человек боролся со зверем. Или наоборот. Давненько среди них не было таких как он — не обретших внутреннюю гармонию и одновременно отмеченных особым даром. Борьба с самим собой раскаляла нутро добела, вызывая внутренний дискомфорт. Тамир пользовался силой волка, но упрямо не желал полностью слиться с его сущностью воедино, и тем делал себе хуже. И сколько он вот так еще протянет, не знал. Потому что стоило допустить волка в свое сознание, как тот начинал искать метаться в поисках истинной пары, будто учуял ее, и выгрызая внутри адскую дыру, затапливая тоской сердце, навязывая ему свою волю. А Тамир ненавидел, когда на него давили. Так и жил, как расколотый сосуд.
Внезапно душу Алдарова снова обожгло одно воспоминание, точно острый клинок, периодически прорывающий память, и по коже поползли предательские мурашки, пробуждая огненные искры вдоль всего позвоночника. Несколько лет назад один лишь раз ему удалось прочувствовать настоящую гармонию внутри, небывалый прилив сил, воодушевление, ликование и самое настоящее счастье. Вот только все это казалось нереальным, потому что всю глубину чувств, весь спектр позитивных эмоций, обновленную мощь в каждой мышце он испытал рядом с… человеческой девушкой!
А, как известно, среди людей для оборотней не существовало истинных пар, и Алдаров убедил себя, что это какая-то ошибка. Тем более большинство человечек, как известно, не отличалось верностью. Впрочем, с тоской констатировал Тамир, некоторые оборотницы тоже.
Стряхнув уныние, он повернулся к своему двоюродному брату Виктору.
— Ты решил свою проблему, Вик?
Глава 6
— Да. Эта сучка хотела меня на крючок подцепить, чтобы в наш мир пробраться, — отозвался Виктор.
— Каким это образом? Ты ведь ей аборт организовал.
— Не потребовалось, — сжал зубы Виктор, и в глазах зажглось злое желтое пламя.
— То есть? — теперь Тамир развернулся корпусом к брату.
— Мне доктора отчитались, что никакой беременности не было. Дрянная бабенка пряталась от меня, зная, что я могу учуять, беременна она или нет.
Тамир недобро цыкнул:
— Давно говорил тебе — избавься от Марты своей. Мутная она какая-то.
— Забудь. Она уехала далеко и навсегда. Новая жизнь ей сладкой не покажется, но всё же заставит мозгами хоть иногда шевелить. И работать не пятой точкой, а головой. Пусть потрудится на благо нашего клана, раз сытая жизнь без хлопот да на всем готовом ей скучной и пресной показалась. Трудовой экстрим ей обеспечен, — завелся Виктор, с презрением вспоминая свою любовницу.
— Ладно, — отозвался Тамир, — поехали, пора предстать перед новым коллективом.
Быстро домчали до современного здания офиса уже его бизнеса. Завидев их, служащие вытягивались по струнке, замирали. Мужчины нервно дергались, пытаясь справиться с подавляющей звериной энергетикой, женщины млели, одурманенные распространяемой двуликими аурой сексуальности, желания и вожделения. Всё, как и всегда, тоскливо подумалось Алдарову.
Навстречу им вышел, а точнее сказать выкатился, полноватый мужчина, приятной внешности, в деловом костюме. На лице застыла маска благожелательности и дружелюбия. Но Тамир знал, что на самом деле скрывалось за этой маской.
— Здравствуйте, Тамир Адамович. Добро пожаловать.
— Иван Александрович, — Тамир протянул ему руку. Мужчина не дрогнул и пожал предложенную ладонь. А в серых глазах вспыхнула искра неугасимой надежды.
Громов повел за собой, по пути рассказывая о том, как все тут у них устроено. Однако кто-то или что-то заставило Тамира замедлиться. С трудом заставил себя не обернуться вокруг своей оси, зато почувствовал, как напряглись мышцы. Зверь готов был сорваться с цепи и бежать. Бежать, чтобы идти по следу, будто давно или умышленно затертому. Следу, способному привести его к чему-то желанному. Едва уловимый, но знакомый аромат взбудоражил волка. Тамир, дернув головой, стряхнул наваждение и вошел в кабину лифта. Наверное, его обоняние сыграло с ним скверную шутку.
Скоростной подъемник быстро поднял их на третий этаж, полностью отведенный для руководства. Алдаров обвел взглядом просторную приемную с удобными диванами и журнальными столиками. В укромном уголке за ажурной перегородкой, сделанной из добротной древесины, оборудовано нечто вроде кухни с кофе-машиной, холодильником и своеобразным буфетом. При их появлении из-за своего стола у окна встала секретарь, и на ее лице расцвела приветливая улыбка. В директорском кабинете, обставленном удобной мебелью в современном минималистическом стиле, Тамиру понравилось; из панорамных окон открывался потрясающий вид на реку, и всё здесь было сделано с особым трепетом, вкусом и удобством. На столе для совещаний уже лежали несколько папок с подготовленными документами по передаче прав владения фирмой.
— Через пять минут нас ждут в актовом зале, — сказал Громов.
— Не волнуйтесь, Иван Александрович, всё будет хорошо, — чуть
