— Чего имеется поесть, — плюхаясь на скамейку и сгребая прямо на пол оставшиеся от предыдущего гостя объедки, — и пива, — требую.
В ответ на оценивающий взгляд трактирщика выкладываю на стол заранее приготовленную серебряную монету. Номинала не видно за древностью, но на вес половина стандартного денария. Ясное дело, грязен, оборван, зарос уже не щетиной, практически начало бороды, но бреются здесь исключительно высшие сословия, и одет в наидешевую ткань. У такого редко деньги водятся. Еще и пристроился в самом углу. На самом деле чтоб стенка была за спиной и соседи отсутствовали, но здесь приземляются обычно небогатые прохожие. К счастью, на улице день в разгаре и не так много посетителей.
— А остаток за ночевку.
— Комната имеется, но доплатить придется.
— На сеновале высплюсь. — Не люблю спать внутри помещения в здешних местах. Помимо обычного набора из блох, вшей и прочей кусачей радости еще и душно от множества людей. Кто-то рассчитывает на отдельную комнату с большим окном и кроватью со свежими простынями? В ней спят по трое и одетыми. Иногда прямо в башмаках. А то и прямо на полу целой компанией. Лучше уж отдельно. Холодновато, но пока не зима. — И утром слегка перекусить.
Он с сомнением осмотрел потертый кругляш и, кивнув, удалился. Уж что-что, а здешние расценки прекрасно знаю. И так слегка переплатил. В самую меру, чтоб можно было б повозмущаться при плохом угощении.
Покойный друид сказал «память». Основная все ж прежняя от разбойника-наемника, но много и от парня. Рассказывать о случившемся или тем более позволить кому-то ковыряться в своей голове я не собирался. Есть опытные друиды, способные заставить вспомнить любое слово, произнесенное в твоем присутствии, но зачем? Как бы вместо перехода назад не разобрали на части, изучая феномен. Одного близкого знакомства с настоящим магом более чем достаточно.
— Как зовут? — спросил трактирщик, ставя на стол горшок с едой. Накрыл сверху краюхой хлеба и добавил кружку, опять же с крышкой в виде желтого сыра.
— В… валид, — с запинкой выдаю.
Вот так и горят на пустом месте сильно хитроумные граждане. Все обдумал, а имя забыл изобрести. Конечно, можно и прежнее выдать, все равно с былым телом ничего общего, но раз начал с Владимира, дико переходить на Капида. Вот и вышло нечто среднее, как все нынче.
— Иду в паломничество на юг, в Эрдей.
— Ханиф? — спросил трактирщик с глубоким сомнением. На проповедника аскетизма гость мало походил. И молод, и не уточнял насчет мяса. Кроме того, на поясе кинжал, в руке дорожный посох. Таким из неприятного человека можно выбить дух запросто. У кого нет средств или умения обращаться с мечом, нередко используют его даже в бою, и в умелых руках это настоящее оружие. Ханиф никогда не станет есть ничего помимо растительной пищи и не убьет.
— Куда мне, — со смешком отвечаю. — Жрец обязал посетить древние священные рощи и в каждой жертву принести за нарушение гейса.
Это трактирщик понял и уточнять не стал. Дурной тон выяснять, чего запретили при даровании имени. Поступить вопреки наложенному запрету крайне неприятное деяние, но иногда избегнуть этого нельзя. В прежние времена к этому относились крайне серьезно. Теперь можно было отмолить, совершив определенные действия. Главное, вопросы отпадают. Можно спокойно посидеть, пожевать в удовольствие.
В горшке оказалась пшенка с кусочками мяса, подливкой и луком. Подозреваю, не из молодого поросенка эти жесткие остатки. Но за уплаченную монету на большее рассчитывать и не стоило. И так недурно. Жрать хотелось до безобразия. Постоянная ходьба и физические упражнения с оружием требовали восполнения сил.
Наглеть не надо и правильно будет уходить из мормэра Росс[3] на юг и через пролив в сертан[4]. Там можно будет устроиться. Не то чтоб особо много имелось, но, все продав, можно безбедно жить до старости. Правда, надо еще знать, кому цацки сдавать, а то плохо кончится. Неоткуда простому мужику иметь столько добра сразу. Прежде хоть за наемника сошел бы, да и связи определенные имел, а теперь попробуй сунуться по старым адресам. Рожа нынче не та, и в момент хорошие знакомые Капида чужака прикончат, чтоб не болтал. Да я и не хотел идти к ним. Вдруг сдадут за награду. Этому парню они ничем не обязаны.
Отхлебнул из кружки и постарался не скривиться. Эти помои очень мало напоминали настоящее пиво. Причем память здешняя сообщала — неплохо. Бывает гораздо хуже. А земная яростно плевалась. У него вечно все паршиво: запахи, вкус, холод, отсутствие нормального ложа и так далее. Хлюпик. Настоящий мужчина на такие мелочи внимания не обращает. Кстати, попытка найти нечто полезное вышла пустышкой. Как пить и жрать, та память много знала, а вот готовить… Не удастся сварить замечательное пиво, увы. И стать богачом на этой почве тоже.
Набив брюхо и допив остатки так называемого пива — не пропадать же добру, сидеть не стал, хотя тянуло подремать, радуясь приятному ощущению. Поднялся и вышел. Особо мозолить глаза не хотелось, раз закончил, непременно кто-то подсядет и начнет расспрашивать. Слишком долго заведовал гостиницей, чтоб представлять, как это бывает. Новый человек всегда интересен. Принесет известия из соседних деревень и бургов. Расскажет о политике высокой и малой, войнах и стычках. Об урожаях и налогах. Тем множество, и за неимением газеты и радио всегда найдутся желающие просветиться. К сожалению, я мало что мог поведать. Может, излишне стараясь остаться незаметным, появился не со знакомого направления. Якобы шел с другой стороны. Кто-то мог и видеть, поэтому сделал крюк. А тамошних новостей я не знал и опасался спалиться.
Лучше посидеть в другой пивнушке и послушать, чтоб было чего потом рассказывать. Дальше уж путь прямой по дороге и петлять незачем. А пока дотопал до обычной в таких местах торговой площади по узким кривым улицам. Пованивало, безусловно, но ничего ужасного. Никаких куч мусора вопреки представлениям людей будущего. Еще бы, зря ничего не выбрасывают. Объедки свиньям, кости и тряпки охотно брали старьевщики, навоз и дерьмо из отхожих ям вывозили специальные люди. Частично они шли на удобрения. Даже мочу использовали для стирки и отбеливания. Ничто зря не пропадало, и уж точно на головы прохожих ничего не выливали из окон. Даже если после этого к судейскому не поволокут, сам себе на пороге вонючую лужу сделаешь, и городской совет оштрафует.
Первым делом осмотрелся в поисках менялы. На ярмарке всегда имеется парочка. Монеты ходят самых разных видов и номиналов, ростовщичеством или кредитными операциями для торговцев такие люди тоже занимаются. Серьезные суммы в маленьких бургах редко кому требуются, но этот был средних размеров. Тысяч пятнадцать жителей — совсем не ерунда. Таких на всем полуострове с десяток из трехсот. Продал старичку-ювелиру золотую пряжку для пояса из захоронки. Показывать трактирщику опасался, прекрасно помня собственные подвиги. Ну не свои, а одной из прежних составляющих, но какая разница. Светить наличием ценностей, не имея поддержки в чужом поселке, не рекомендуется. Другое дело — с доброй компанией, увешанной оружием. Хотя и с такой может произойти неприятное происшествие.
