Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
будучи наследниками политической философии XIX века, считают любую активную внешнюю политику злом, которое должно исчезнуть в обозримом будущем, будут осуждать внешнюю политику, направленную на увеличение мощи. Они будут отождествлять эту внешнюю политику с тем, что для них является парадигмой зла — империализмом.
2. Не всякая политика, направленная на сохранение уже существующей империи, является империализмом. Таким образом, империализм отождествляется с поддержанием, защитой и стабилизацией уже существующей империи, а не с динамичным процессом ее приобретения. Однако, если термин «империализм» имеет смысл применять к внутренней политике существующей империи, то применение этого термина к международной политике, по сути, статичной и консервативной, сбивает с толку и вводит в заблуждение; ведь в международной сфере империализм противопоставляется политике статус-кво и, следовательно, имеет динамичный оттенок. История того, что принято называть «британским империализмом», поучительна в этом отношении.
Идея британского империализма зародилась в Великобритании и впервые была использована консерваторами при Дизраэли и развита позже Джозефом Чемберленом и Уинстоном Черчиллем, была противопоставлена тому, что они называли космополитизмом и интернационализмом либералов. Она нашла свое конкретное выражение в политической программе «имперской федерации». Когда эта «империалистическая» программа была постулирована и приведена в действие, территориальная экспансия Великобритании в основном завершилась. С 1870‑х годов британский «империализм», то есть внешняя политика Великобритании в отношении ее заокеанских владений, был в основном политикой статус-кво и вовсе не был империализмом в точном значении этого термина. Тем не менее, антиимпериалисты в Великобритании и других странах, принимая империалистические лозунги Дизраэли и Чемберлена за чистую монету и принимая последствия империализма за сам империализм, выступали против британской политики эксплуатации и консолидации, особенно в Африке и Индии, как «империалистической». На самом деле, когда Черчилль отказался «председательствовать при ликвидации Британской империи», он выступал не как империалист, а как консерватор во внешней политике, защитник статус-кво империи.
Британский «империализм» и его противники являются яркими примерами путаницы между укреплением и защитой империи, с одной стороны, и империализмом, с другой. Но это не единственные примеры. Когда мы говорим о Римской империи и римском империализме, мы, естественно, думаем о периоде римской истории, который начинается с Августа, первого императора, управляющего тем, что тогда впервые было названо imperium Romanum, Однако, когда Август дал Риму и его владениям конституцию империи, экспансия Рима, по сути, подошла к концу. Внешняя политика Республики, начиная с Пунических войн и до ее свержения Юлием Цезарем, действительно была империалистической в точном значении этого термина. В этот период политический облик земли изменился и стал римским. Внешняя политика императоров и их вечные войны служили главной цели — обезопасить и защитить то, что было завоевано ранее. В отличие от «империалистической» политики Великобритании времен Дизраэли и Черчилля, римская внешняя политика была направлена на сохранение статус-кво. Когда происходили завоевания, как, например, при Траяне, эта политика служила для обеспечения безопасности империи и римского господства.
Это в основном верно в отношении территориальных аспектов американского «империализма» с начала двадцатого века до Второй мировой войны.
Когда сенатор Дж. Беверидж заявил, что Бог сделал нас адептами в управлении, чтобы мы могли управлять государством среди диких и дряхлых народов, он стремился оправдать уже установленное господство, а не поддержать экспансию, запланированную на будущее.
Таким образом, как в Великобритании, так и в США, большая часть современных дебатов об империализме следует за процессом империалистической экспансии, осуждая или оправдывая его в ретроспективе. Что касается реальной политики, которая будет проводиться в будущем, то дебаты в основном касаются результата империалистической политики, то есть управления и сохранения империи. Объяснение этому найти несложно. Великие дебаты начались в Великобритании с консервативного превознесения Британской империи, своего рода британского аналога национализма континента. Британская империя была колониальной империей и, как таковая, стала прототипом современной империи. Вследствие этого приобретение и эксплуатация колоний стали синонимом империи, которая, таким образом, приобрела преимущественно, если не исключительно, экономический оттенок. Эта экономическая коннотация породила наиболее обширную, наиболее систематизированную, а также наиболее популярную совокупность мыслей, которые пытались объяснить империализм в современную эпоху: экономические теории империализма. Здесь мы находим третье из заблуждений, которые скрывают истинную природу империализма.
Экономические теории империализма были разработаны в трех различных школах мысли: либеральной и той, которую метко назвали «теорией дьявола» империализма.
Марксистская теория империализма основывается на убеждении, которое является фундаментом всей марксистской мысли, что все политические явления являются отражением экономических условий. Следовательно, политический феномен империализма является продуктом экономической системы, в которой он зародился, то есть капитаклизма. Капиталистические общества, согласно марксистской теории, не в состоянии найти внутри себя достаточные рынки для своей продукции и достаточные инвестиции для своего капитала. Поэтому они склонны подчинять себе все более крупные некапиталистические и, в конечном счете, даже капиталистические регионы, чтобы превратить их в рынки сбыта своей прибавочной продукции и дать возможность инвестировать свой прибавочный капитал.
Умеренные марксисты, такие как Каутский и Хильфердинг, считали, что империализм — это политика капитализма и что, следовательно, империалистическая политика — это вопрос выбора, к которому капитализм может быть более или менее склонен в зависимости от обстоятельств.
Бухарин, напротив, прямо отождествлял империализм и капитализм. Империализм тождественен капитализму в его последней, то есть монопольной стадии развития. По словам Ленина, «Империализм есть та фаза его развития, в которой утвердилось господство монополий и финансового капитала; в которой вывоз капитала приобрел очень большое значение; в которой начался раздел мира между крупными международными трестами; в которой завершился раздел всей территории земли между великими капиталистическими державами».
В глазах марксистов капитализм является главным злом, а империализм — лишь его необходимым или вероятным проявлением. Либеральная школа, главным представителем которой является Джон А. Хобсон, в основном занимается империализмом, который она считает результатом не капитализма как такового, а определенных нарушений в капиталистической системе. В соответствии с марксизмом, либеральная школа диагностирует как корень империализма избыток товаров и капитала, которые ищут сбыта на иностранных рынках. Однако, по мнению Хобсона и его школы, империалистическая экспансия не является неизбежным и даже не самым рациональным методом избавления от этих излишков. Поскольку излишки являются результатом неправильного распределения потребительской способности, то решение проблемы заключается в расширении внутреннего рынка посредством экономических реформ, таких как повышение заработной платы и ликвидация излишней экономии. Именно эта убежденность во внутренней альтернативе империализму в основном отличает либеральную школу от марксизма.
«Теория дьявола» империализма действует на более низком уровне, чем две другие теории. Она широко распространена среди пацифистов, и можно сказать, что она была официальной философией Комитета Ная, который в 1934—6 годах от имени Сената США исследовал влияние финансовых и промышленных интересов
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
