— Да, а личико-то у тебя, Бжижик, поплохело. У меня в глазах так и рябит…
Ужасный голос, который въедается чуть ли не в подкорку. От неожиданности воспоминание тает, и я резко распахиваю глаза.
Смотрю на Амира, как затравленный кролик. А он смакует, я вижу, как его скисшая физиономия вдруг опять становится нормальной.
— Ой, простите, мы же выросли. Какой нафиг Бжижик, да? Ты теперь у нас гордо и почетно — Мияги! — И противнейший смех.
Да, мы изменились. И я тоже! Можешь хоть сколько про это говорить.
Амир возмужал, и если бы мне нужно было узнать его по лицу, то я не справилась бы. Волосы перекрасил. Раньше они были у него чёрные, как ночь. Теперь тёмно-бордовые, а кончики вообще какие-то розоватые.
Все черты лица стали крупнее, как у подросшего хищника. Глаза то и дело наливаются яростью, даже когда изверг язвами своими сыплет.
А ещё он стал жестоким! В нём не просто обида живёт…
Но изверг не продолжает свои инсинуации «конкурса красоты», догнал, что это не больное место.
Красота приходит и уходит, если я ещё и из-за этого буду загоняться, то проще сразу запереться на тысячу замков и из дома не выходить даже к психологу.
Посмотрев на меня с прищуром, Амир облокачивается на мою парту и замирает в каком-то сантиметре от моего лица.
— Тебе, наверное, не терпится узнать, как поживает Витя? Спасибо, что спросила, братец мой пошёл по стопам матери, на юрфак поступил. — Шепчет мне.
Вздрогнув, я отпрянула. Отодвинула свой стул назад, чтобы сохранять дистанцию. И сама не поняла. Дистанцию от изверга или от прошлого…
Витя, Виктор, пусть тебе пусто будет! Это ты тогда подуськивал Амира, благодаря тебе он смог и меня уговорить. И записать всё на видео тоже была идея старшего брата изверга.
Я молчу. Спешно пытаюсь воспроизвести в голове то приятное воспоминание с отцом, от которого у меня даже фотография осталась. Но все летит в тартарары. Опять этот шепот ужасный…
— О, наверное, ещё и про отца моего узнать хочешь? А он ничего, нашёл работу, начальника-шошку не смутила его судимость. Теперь трудится не покладая рук. Да всё в дом, с матери пылинки сдувает, как она и мечтала. Только в разводе они официальном, но это ты никому, тссс…
И прикладывает палец к губам, изображая всем знакомый жест «молчания».
Он специально! Совесть мою проверяет, как я сплю все эти годы? Изверг как он есть!
Думает я легким испугом тогда отделалась?
Отрываю взгляд от его скалящегося лица. Замечаю на парте книгу, которую раньше приняла за коробку.
Ах, это та самая. Я её хотела купить в книжном! И она у меня на столе. Дрожащими руками тянусь к «Переписке» Гете и Шиллера на немецком языке.
Открываю. И на первой же странице на меня смотрит фотография. С того самого видео! Я и Амир…
Захлопываю книгу с такой силой, что некоторые одноклассники оборачиваются на меня.
— Понравился подарок? — Улыбается изверг. — Недостижимая чистота, правда?
— Лучше сразу скинь то видео классу. Так же в общую беседу. Давай!
Пальцы дрожат, я сама от себя не ожидала, что выскажу. Да такое!
Схватилась руками за колени, сжала их до боли, чтобы она меня отрезвила, заставила вслушиваться во всё, что говорит этот изверг.
— Э, нет. Там же и я есть. А я только попал в ваш элитный. Знаешь, как-то не хочется вылететь пробкой. Нужно как-то всё ювелирненько обделать…. Как ты тогда!
Амир больше не облокачивается на мою парту, садится ровно. Какое-то время даже на меня не смотрит, хотя глаза блестят лихорадочным нездоровым огнём.
Чего-то выжидает.
— Чего ты хочешь от меня? — Спрашиваю вроде спокойно, но свой голос не узнаю.
— От тебя? — Поворачивается и смотрит на меня насмешливо. — Правду хочу.
— Какую?
— Почему тогда даже поговорить не вышла? Почему меня все твои отшвырнули, как попрошайку какого-то? Почему ты сразу не показала полное видео?!
9
По мере его «почему» голос становился жестче, грубее и злее. А желваки на скулах заходили так, будто море от шторма.
Я могла ответить на все вопросы. Могла. Но что я скажу? Побоялась? Струсила? Его не устроит такая правда. Я это понимаю, ведь с его стороны я выгляжу самым последним предателем.
И я вру.
— Мне запретили… — И отвожу взгляд.
Резкое движение и книга летит с моей парты. Изверг пришёл в настоящее бешенство. Оказывается, до этого он ещё себя контролировал.
Я испугалась не на шутку, и глаза мои стали искать спасения. Хоть какой-нибудь защиты. Дура, зачем я вообще ему отвечать стала. Вот зачем… С ним-то можно было и молчать, изверг точно не проверки ради нарисовался.
Краем глаза вижу, как к нам приближается Маша.
Эффектная шатенка с чуть раскосыми голубыми глазами дефилирует, словно по подиуму. Мимо такой не пройдешь, ей вслед оборачиваются все парни. Настоящая красавица школы, хоть упорно не хочет участвовать в лицеистских конкурсах, чтобы забрать свой титул Королевы по праву.
Она подходит к своей парте. Бросает на меня встревоженный взгляд. Но мельком, чтобы никто не заметил. А я поджимаю губы. Она должна понять.
И подруга понимает.
— И чего ты здесь расселся, новенький? — Дерзко и немного театрально спрашивает она.
Амир оборачивается, и я уже жду, как он начнет огрызаться. Уж если он Эндшпиля послать не побоялся в первый же день, то и Машу осадить за ним не заржавеет.
Но изверг лишь окидывает подругу каким-то долгим раздевающим взглядом. Сканирует её до каждого ребрышка, ядовито ухмыляется, будто оценивает.
Но Маша не промах, даже бровью не повела. Она и не таких наглых отбривала. Я ею всегда восхищаюсь и завидую белой завистью. Да, когда раздавали уверенность, мы с ней стояли в разных очередях…
— Поднял все свои дорогостоящие причиндалы и умотал на свой второй!
Но изверг лишь вальяжнее расселся, закинув ногу на ногу. И послал Маше воздушный поцелуй. Думал, что она так же кинется на него, как Дэн?
Не тут-то было.
— Виктор, дорогой. Тут новенький совсем берега попутал… — Маша обернулась, чтобы позвать одноклассника.
Виктор у нас мастер спорта по боксу, призер всевозможных соревнований любого уровня. И несмотря на запрет кулачных боев вне ринга, замечен в драках, которые и сделали ему славу Непобедимого Молота.
Грузный мускулистый парень поднялся из-за парты. И направился к нам.
Одной левой поднял Амира за грудки, не предупреждая и не угрожая. Лишь молча выполняя свое дело. Изверг в полнейшем шоке, даже рот раскрыл для возражений. Я смотрю только на него, лицо его перекошено от гнева, но габариты и сила соперника не позволили ответить.
