предупреждение. Второго боялись больше. Дырка пробивалась за такие нарушения как превышение скорости, проезд на красный и т.п. У водителей-профессионалов могли проверить отклонение от маршрута следования, зафиксированное в путевом листе. Превышение скорости, как правило, оценивали на глазок: дескать, ну какие у вас шестьдесят километров в час, товарищ водитель, когда мы вас на патрульной машине при девяноста километрах в час еле догнали?
Прокол действовал в течение одного года — при наличии трех проколов права отбирали, а водителя отправляли на пересдачу. Поэтому, при наличии двух непогашенных проколов, почти любой водитель становился добропорядочным участником движения, соблюдая правила ПДД.
Головня получил в профкоме части путевку в санаторий «Нарзан», из-за зимы желающих не нашлось и когда профорг ему предложил, то не отказался. Добравшись до Кисловодска, Андрей Петрович заселился в один номер с полковником милиции, прилетевшим из Читы поправить свое здоровье. Мент был примерно одной с ним комплекции и чертами лица был немного схож с младлеем. Этот факт удивил обоих и привел к совместной пьянке. Ночью у полковника обострилась язва, которую тот решил подлечить на водах. В одной пижаме соседа увезли в больницу, где ему должны были сделать срочную операцию.
До первой попытки угона самолета в семидесятом году в СССР граждане летали без паспортов. Этим и воспользовался Головня, который, загримировавшись и прихватив с собой форму соседа полковника, ранним рейсом двадцать второго февраля вылетел в Ставрополь. В дорожной сумке на дне лежал ледоруб с рукоятью, которую Головня заранее отделил от металла. Долетев, младший лейтенант приобрел обратный билет на рейс, вылет которого был через четыре часа. На улице было минус четыре градуса и дул сильный ветер.
Зайдя в пельменную, Головня перекусил, взяв себе пельменей со сметаной и чаю с лимоном. Несмотря на утро половина столиков были заняты. Простые люди довольно часто питались вот в таких вот пельменных, чебуречных и пирожковых. Затем в туалете переоделся и уже в форме полковника милиции с наклеенными усами и с поролоном во ротовой полости, изменяющим черты лица, направился в центр города.
Из-за подготовки празднования Дня Советской армии и Военно-морского флота ставропольский горком КПСС гудел как растревоженный улей. Стоявший на входе старшина милиции козырнул вошедшему Головне, который показал партийный билет и спокойно шагнул внутрь. Первый секретарь горкома вел совещание и Головня сел на стул в приемной.
— Как доложить о вас товарищу первому секретарю? — секретарша взяла ручку и приготовилась записать.
— Полковник Иванов из главка. Прибыл из Москвы для проверки областного управления. Но мое появление для местных пока должно остаться в тайне — сами знаете о начатой борьбе с оборотнями в погонах. Для начала я хотел представиться товарищу Горбачеву. Дверь в кабинет первого секретаря открылась и через приемную в коридор повалил поток партийцев. Секретарша вошла в кабинет и доложила о полковнике из главка.
Выйдя, она пригласила посетителя, повесившего шинель на вешалку и поставившего рядом с ней дорожную сумку. Головня прихватил с собой внушительный портфель и вошел, прикрыв за собой обе двери.
Горбачев с интересом взглянул на посетителя и вышел ему на встречу — Здравствуйте, товарищ Петров! Очень рад с вами познакомиться. Садитесь!
Сам хозяин кабинета вернулся за свое место и с ожиданием предложил — Может чаю?
— Нет, я здесь не для того, что бы чаи гонять. Я вам привет от Меркадера привез.
— Какого такого Меркадера? — Горбачев посмотрел на часы — У меня очень мало времени. Попрошу покороче.
— Товарищ Меркадер по приказу товарища Сталина убил предателя Троцкого. Вы в курсе что это такое? — Головня достал из портфеля ледоруб и, вставив в него рукоять, вбил ударом кулака как молотком клин, который расклинил рукоятку ледоруба. Затем платком протер орудие возмездия им же обернул рукоятку.
— Похоже на кирку. А для чего вы это мне принесли?
— Это как раз и есть ледоруб для предателей Советского Союза. Вы в Бога веруете? Как раз пора помолиться.
— Какого еще бога? Вы в своем уме, товарищ полковник? Это горком партии, а не церковь.
— По приговору суда истинных коммунистов ты, Горбачев, приговариваешься к высшей мере социальной защиты. Гори в Аду, сука!
Горбачев начал подниматься с кресла и в этот момент ледоруб проломил ему череп, войдя точно посреди его родимого пятна. Успев отпрыгнуть в сторону, Головня спас от крови свой мундир.
Застегнув портфель, ряженый полковник вышел в приемную и забрал свои шинель и сумку с вещами — Товарищ Первый секретарь просил его минут пятнадцать-двадцать не беспокоить, ему потребуется ознакомиться с документами.
Окинув взглядом еще пятерых человек, ожидающих аудиенции, Головня вышел и поспешил на выход. В туалете горкома Головня переоделся в штатское, уложив форму в сумку. Надвинув по брови шапку, Андрей Петрович с трудом пробрался среди спорящих о чем то на первом этаже партийцев и оказался на улице. Подняв руку, поймал такси и доехал на нем до Аэропорта, где избавился от грима и надел противосолнечные очки. Через сорок минут он прошел на борт самолета и, заняв свое место, удовлетворенно прикрыл веки, погружаясь в медитацию. Его ждали медицинские процедуры, из которых ему по душе пришелся душ Шарко.
Секретарша позволила себе побеспокоить своего шефа только через час, когда того стал разыскивать обком. Увидев Горбачева с посторонним предметом в голове, секретарша рухнула в обморок, что дало еще минут десять форы Головне. Он был уже в воздухе, когда милиция перекрыла аэропорт и все вокзалы.
Первый секретарь обкома немедленно связался с Брежневым — Товарищ генеральный секретарь! У нас в Ставрополе ЧП. Убит первый секретарь горкома товарищ Горбачев! Убийца был одет в форму полковника милиции, представился сотрудником главка. Преступник проник в здание, предъявив при входе партийный билет.
— Как был убит товарищ Горбачев?
— Преступник проломил ему голову ледорубом, отпечатков на орудии убийства не обнаружены. Предпринятые начальником Областного Управления МВД меры оказались недостаточными и преступника по горячим следам задержать не удалось. Сейчас со слов свидетелей, видевших преступника в лицо, художником составляется его портрет.
Брежнев положил трубку и потер область сердца — вот и привет от подпольщиков-сталинистов. Даже интересно, чем им не угодил этот первый секретарь горкома. Самое страшное — убийца хладнокровно проник в здание горкома, значит подобное может повториться и здесь, в Москве, в здании ЦК. Впрочем при наличии в рядах «девятки» предателей этот чертов ледоруб могут обнаружить и в его голове. От ужаса Брежнев пришел к мысли, что пора начать выполнять
