нравится… Что ж, я вас не держу, синьор Рапаче.
Я уже начала подниматься, но низкий голос заставил меня замереть на месте.
— На пятки. Руки за спину.
От скрытой в нем угрозы по спине побежали мурашки, и я совсем не грациозно плюхнулась назад. Короткое платье задралось, полностью обнажая бедра. Неосознанно я положила ладони на ноги, в робкой попытке прикрыться.
Мужчина напротив ничего не делал: не бросался на меня с кулаками, даже голос не повысил, но меня буквально пригвоздило к полу его тяжелым взглядом. В напряженном молчании прошло несколько секунд, и я наконец завела руки за спину. Сделала я это нарочито медленно, давая понять, что это исключительно жест моей доброй воли, а не сила его приказа. Рапаче лишь понимающе ухмыльнулся.
Когда он сделал шаг вперед, я едва удержалась, чтобы не отклониться назад. В этом мужчине всего было слишком. Слишком красив, слишком непреклонен, слишком любит власть. Стоило ли удивляться, что и в появившемся перед моими глазами члене не было ничего среднестатистического.
— Открой рот. Вот так. И не забывай смотреть в глаза. Уткнувшаяся в пол домохозяйка никому не нужна.
Я взметнула на него взгляд, который любого другого человека заставил бы как минимум замолчать, но чертов итальянец явно был не из их числа. Не обратив на мой выпад никакого внимания, он положил обе ладони на затылок и надавил. Я едва успела облизнуть губы перед тем, как его член скользнул в мой рот.
— Если клиент явно не нацелен на что-то другое, начинать лучше с легких дразнящих движений. Не забывай пускать в ход язык.
В ответ на очередную лекцию, я провела языком вдоль ствола, одновременно беря его немного глубже. Рапаче на пару секунд прикрыл глаза, но практически сразу справился с собой. Если бы я не смотрела в этот момент на него, то вряд ли бы вообще заметила его реакцию. Сердце радостно екнуло, и ободренная, я сделала еще парочку дразнящих движений языком.
— Все правильно, синьор Рапаче? — я немного отклонилась, преодолевая сопротивление его рук на затылке. Мне хотелось, чтобы вопрос звучал соблазнительно, но предательские насмешливые нотки были слышны даже мне.
Если до этого взгляд Нила казался мне тяжелым, то теперь он стал просто зловещим. Я испуганно сглотнула, сильнее сцепив руки за спиной.
— Стоя на коленях, Анна, стоит рассчитывать силу. Для таких игр у тебя пока маловато опыта, девочка.
Рапаче зарылся пальцами в мои волосы, другой рукой направляя свой ствол. Следующие несколько минут превратились для меня в настоящий кошмар. Он в прямом смысле слова трахал мой рот. Нил не ведал пощады, и я едва успевала сделать глоток воздуха. Движения становились все резче, мои истерзанные губы немели, и я молила только об одном — чтобы он быстрее кончил.
Когда все закончилось, Рапаче молча застегнулся и протянул мне платок. На его лице не было ни злорадства, ни чувства удовлетворения, ничего.
— Не стоит злиться, Анна. В следующий раз будешь умнее. Приведи себя в порядок, нам нужно пообщаться еще с парой людей.
В одном он был прав — в следующий раз я действительно буду умнее. Но вот в чем Рапаче ошибся, так это в оценке моих эмоций. Я не злилась. Это была чистая, первозданная ненависть. Я собиралась использовать первую же возможность уничтожить этого мужчину.
Глава 6
— Ты посмотрела то, что я тебе прислал вечером? — Рапаче сидел, уткнувшись носом в свой планшет.
— Да.
Желтый автомобиль вот уже полтора часа катил через бескрайние поля Тосканы. За все полтора часа это были первые слова, которые он мне сказал. Не то чтобы я горела желанием вести светские беседы с Нилом Рапаче, но я раз за разом обманывалась в своих ожиданиях относительно него, и это нервировало.
Я ожидала, что Рапаче превратит меня в свою постельную грелку, но после того случая на приеме он ни разу ко мне не прикоснулся. Вместо этого постоянно присылал ссылки на каких-то людей. Бесконечная вереница лиц: политиков, бизнесменов, была даже парочка военных. И всех их мне нужно было знать в лицо. И не только в лицо. На каждого мало-мальски значимого персонажа было досье: предпочитает он блондинок или брюнеток, женщин или мужчин или тех и других и побольше, любит анал или традиционный секс.
За ужином Рапаче дотошно проверял, усвоила ли я новый материал. Если я забывала какую-нибудь мелкую деталь, вроде страсти к шелковому нижнему белью, он начинал отчитывать меня как школьницу. Иногда я выходила из себя и кричала, что все эти люди могут отправляться к чертям собачьим, потому что я не собираюсь никого из них ублажать. Рапаче, как правило, молча пожимал плечами, а к следующему разу присылал еще больше информации.
Единственное, что я выторговала себе за последнюю неделю — это право обращаться к нему на ты. Когда однажды вечером в ответ на очередное замечание я заявила, что просто не буду обращаться к нему никак, он фыркнул и бросил что-то вроде «Черт с тобой, Анна». Рапаче забыл об этом уже через минуту, а для меня это стало первой маленькой победой.
Сегодня у меня было что-то вроде экзамена. Местные шишки собирались на вилле под Флоренцией. «Днем они будут пытаться отжать друг у друга деньги, а ночью все перетрахаются» — так описал грядущее событие Рапаче. Я и предположить не могла, насколько эта формулировка верна.
* * *
— А этот?
— Этот предпочитает девственниц. Ему их, как правило, находит жена, — я на мгновение замолчала, очень ярко представив мерзкую картину. — Слушай, это отвратительно. Как можно подкладывать молодых девочек под собственного мужа?
Рапаче усмехнулся, похлопав мою ладонь, лежащую на сгибе его локтя.
— Анна, стоит ли напоминать, что тебя мне отдал в счет долга жених? На вашей свадьбе. Наш мир поистине отвратительное место.
Я не нашлась, что ответить. Первые две ночи я проревела в подушку. Весь следующий день я ждала, что Антон приедет за мной, прихватив на подмогу армию какой-нибудь небольшой, но гордой страны. Антон не приехал ни на следующий день, ни потом. Более того, он даже не пытался выйти на связь.
От грустных мыслей меня отвлекло появление двух женщин. Судя по внешнему сходству, это были мать с дочерью. Обе натуральные платиновые блондинки. Мать, которую Рапаче представил как Эльзу, явно водила дружбу с хорошими косметологами и пластическими хирургами. А вот дочка была настоящим
