мной.
— Только ты сверху, — понял он, что отделаться от постельных утех не выйдет. — А то меня может укачать.
— Тогда ложись, — она снова едва не продемонстрировала высокомерие, но всё же справилась с контролем эмоций. При этом подумала: «С какой же жалкой дворнягой мне приходится спать! Если бы не сила, я бы в жизни не опустилась до такого омерзительного быдла». — Вслух же она сказала иное: — На этот раз я побуду твоей наездницей, мой скакун…
* * *
Утро Андрея началось, словно в подростковых мечтах. Его разбудил не будильник, а Кончита, которая старательно работала ртом.
— А-а? — ещё не до конца проснулся он и приподнял голову. — О-о! А ты не разогналась?
— Заткнись! — на мгновение освободила она свой рот. — Будь мужиком. Дай мне то, что я хочу!
— Да ладно, бери.
— Одолжение он ещё будет делать мне… — недовольно прищурилась она и начала забираться на него со вполне определенной целью.
Парень готов был признаться себе в том, что новая Кончита ему нравится меньше старой. Когда она была некой с амнезией, то вызывала желание окружить её заботой и вниманием. Сейчас же, после пробуждения памяти, она стала властной и какой-то не такой. Она и раньше любила покувыркаться в постели, особенно в форме неко. Но теперь в неё будто бесы вселились.
Всю ночь она его выдаивала досуха, словно ненасытная нимфоманка. При этом её глаза жадно блестели, а лицо было сосредоточенным, словно она не удовольствие получала, а выполняла неприятную работу, за которую заплатят много денег.
Андрей не считал себя опытным любовником и ловеласом, но даже ему показалась, что в некоторых моментах девушка попросту имитировала оргазм и заставляла себя кувыркаться через силу.
Он уже устал от этого. Вчера у него и так состояние было между желанием застрелиться и поспать, а сегодня, хоть от похмелья и не осталось ни следа, он ощущал телесную разбитость и усталость. А день ведь только начался.
Он надеялся, что хотя бы отдохнёт днём и насладится выходным, но ненасытная нимфоманка в образе неко снова затащила его в постель. Вечером это вновь повторилось. И на следующее утро всё завертелось заново.
Парень уже готов был шарахаться от Кончиты, а она кормила его устрицами, пичкала блюдами с имбирём, спаржей, перцем и тунцом. Сама она не готовила, а заказывала еду в дорогих ресторанах. И это для парня было очередным разрывом шаблона. Ведь у него в памяти было свежо, как они питались макаронами с луком, а Кончита работала уборщицей, чтобы купить им мяса. А сейчас она спокойно выкидывала за день по десять тысяч рублей на покупку ресторанной еды, и ни о какой работе не шло речи.
Кузнецов был не против вкусно поесть. Тем более, таких блюд ему видеть никогда не доводилось и вряд ли доведётся с его профессией. Но он чувствовал себя неловко. Раньше он был добытчиком. Он был нужен Кончите, как покровитель и любимый человек. А сейчас, если посмотреть на их отношения со стороны, он будто нужен был ей всего для одной задачи — для удовлетворения единственной потребности. От этого он начинал себя чувствовать живым вибратором, а не человеком.
— На сегодня хватит, — твёрдо сказал он, выбираясь из постели после утренних кувырканий. — Мне вечером на смену. Не хочу на работе потерять сознание от переутомления.
— Брось работу, — недовольно поморщилась Кончита. — У меня куча денег. Нам хватит, чтобы жить хорошо.
— Это твои деньги, — покачал он головой из стороны в сторону. — Я не могу их принять. У мужчины должны быть свои средства.
— Ой, да не ломайся. Какая разница, откуда ты получишь деньги: из кассы этого ублюдка Дюкова или из моего кармана? Или тебе нравится возиться с фекалиями?
— Нет, не нравится, — ему не понравился тон девушки, в котором проскальзывали покровительственные нотки. — Но это честные деньги за выполненную работу. Если я буду брать деньги от тебя, тогда я стану альфонсом. Извини, но нет. Я не собираюсь становиться вторым Виталиком и сидеть на шее у девушки.
Он с усталым видом выбрался на кухню, словно не из постели вышел, а вылез после смены из шахты, в которой по старинке орудовал киркой. На кухне сидела невыспавшаяся Марина.
— Ты всё слышала? — поплёлся он за туркой.
— Угу, всё… Андрей, я понимаю, вы молодые, но совесть нужно иметь. Мне на работу нужно ходить, а я всю ночь ваши стоны слушаю. Будьте людьми — дайте поспать.
— Я и сам хочу поспать, — начал насыпать он кофе в турку. — Извини, Марин.
— Андрей, — перешла она на шёпот, — тебе не кажется, что она знает о твоей силе?
— Думаешь? — он тоже понизил голос.
— О чём секретничаете? — показалась из комнаты Наталья Котова, которая по-хозяйски подошла к Андрею и шлёпнула его по заднице.
— Кончита, — устремила на неё взор Марина, — вы не одни тут живёте. Мне нужно ночью спать, а из-за ваших криков это становится невозможно.
— Андрей, я же говорила тебе, — встала рядом с ним Наташа, — давай съедем из этой дыры. У меня есть квартира в центре — скромная двушка на сто квадратных метров. Там великолепная шумоизоляция, так что к нам ни у кого не будет претензий.
— Мне из центра далеко ездить на работу, — он наполнил турку водой и поставил на плиту.
— Зачем тебе работа? — продолжила Наташа. — У тебя и так всё будет. Я обеспечу тебя всем необходимым.
— Кончита, мы уже говорили на эту тему, — недовольно нахмурился он. — Я не собираюсь становиться альфонсом.
— Хочешь, я подарю тебе машину, чтобы ты мог ездить на работу? — продолжила Котова.
— Нет, — покачал он головой из стороны в сторону. — Это то же самое, что и жить за счёт девушки.
— Правильно, — кивнула Марина, лоб которой прорезала черта, поскольку она тут же вспомнила бывшего.
— Тебя забыли спросить! — гневно зыркнула на неё Наташа. — Мы как-нибудь сами разберёмся без посторонних.
— А ничего, что вы при мне обсуждаете? — начала злиться Марина.
Неожиданно у неё зазвонил телефон. Она поднесла его к уху.
— Алло.
…
— Да, это я.
…
— Что⁈ — шокировано распахнула она глаза
