мудаков неожиданно бросился на Сашу, толкнув его к кирпичной стене.
— Отдавай по-хорошему, пока морду не раскрасили.
Саша попытался вырваться, но его снова оттолкнули назад. В дело пошли кулаки. Саша старался отбиваться. Он даже вытянул руку над лежащим под ногами песком. Всего одно усилие, хотя бы небольшой вихрь! Но нет. Сил больше не осталось, и песок даже не пошевелился.
— Куда ты тянешься, придурок?
Получил удар по руке, и она вся онемела до самого плеча. В глазах потемнело от боли, а из груди вырвался крик от бессилия.
Через минуту Саша рухнул на землю, обливаясь кровью. Все лицо разбито, один глаз не открывался, во всем теле ужасная боль. И нет никаких сил сопротивляться. Телефона и карты он все-таки лишился.
Мудаки, довольные легкой добычей, пнули его напоследок и отправились дальше. А Саша еще долго лежал в грязном проулке и представлял, как бешеная песчаная буря разрывает их на куски.
* * *
В это время ничего не подозревающая Кристина спокойно шла в универ на пары.
Как же приятно хотя бы ненадолго отвлечься и представить, будто жизнь идет как и прежде. Она снова обычная девятнадцатилетняя студентка, у нее есть подработка и любимый парень. Да здравствует скучная, обыденная жизнь!
Кристина изо всех сил старалась радоваться знакомым серым стенам, лицам однокурсников, глупым разговорам. Это же так классно! Сухая булка из столовой, сплетни, незачет. Замечательно!
Или не очень…
Кристина отвечала невпопад и выглядела потерянной. Перед глазами все время возникали образы Лемурии — и до затопления, и после. Какой была ее прошлая жизнь в этом странном городе? Она была Телепатом. Каково это? Встречалась не с обычным парнем, а с воином! Наверно, было столько всего интересного. Вот бы вспомнить…
— Крис, ты идешь?
— Ааа, да, сейчас…
Перерыв уже заканчивается. Кристина поспешила следом за однокурсниками в другую аудиторию. Но вдруг замерла на месте. Ей показалось, будто она заметила странный силуэт в толпе других студентов.
Полупрозрачный, жуткий человек стоял на другом конце коридора. У него не было лица, но Кристина чувствовала на себе ненавидящий взгляд.
Девушка вскрикнула и выронила учебники. Но когда она снова подняла глаза, силуэта больше не было. Что это? Очередное воспоминание или реальность? А кто-нибудь другой видел это чудище?
— Крис, мы опоздаем!
Подобрав учебники, Кристина поспешила в аудиторию.
Глава 3. После нашей смерти
Телефон в очередной раз завибрировал на столе.
“Любимый”
Еще совсем недавно Кристина бы сразу подскочила с улыбкой во всю моську. Но теперь она лишь горько вздохнула и в очередной раз нажала кнопку сброса.
На душе кошки скребутся. Но кошек заткнули и отправили спать.
Кристина еще долго ворочалась в постели, пока наконец-то уснула. Во сне она опять видела Лемурию. Только теперь райский город сменился катастрофой.
Пол содрогнулся с такой силой, что девушка упала на мраморные плиты. Она с ужасом заметила, как по стенам побежали опасные трещины. Из окна подул сильный ветер, смешанный с пылью.
Началось! Неужели это правда происходит по-настоящему?!
И что это за странные ощущения? Наверно, это страх… Вот он какой. Нет, это что-то сильнее. Это скорее паника. Трясутся руки, хочется плакать и кричать, и в то же время чувствуешь ступор и полное бессилие. Только одно желание — чтобы все это закончилось.
Слишком много эмоций, слишком странно… Надо собраться! Вдох-выдох, вдох-выдох.
Кристэль бросилась к окну. Жмурясь и закрываясь рукой от пыли, выглянула наружу. Перед ее глазами возникло жуткое зрелище.
Огромный вулкан начинал извергаться. Земля дрожала, вырывались клубы дыма вперемежку с пеплом, вулкан задыхался и хрипел.
По улицам уже неслись перепуганные жители. Какая ирония, что именно сейчас они вполне могли почувствовать все свои эмоции. Раньше каждый из них спокойно бы принял смерть, либо педантично пытался до последнего спасти свою жизнь, руководствуясь всеми способами выживания. Но сейчас, когда им доступен весь спектр чувств, они отравлены страхом, они теряют человеческий облик.
Люди бежали, сталкиваясь друг с другом, кричали и рыдали. Каждым руководили только паника и инстинкт.
Но, если раньше они бы спасали только себя, то теперь пытались укрыть своих детей. А кто-то — своих возлюбленных, супругов. Глядя на эту страшную картину с высоты, Кристэль вдруг поняла, что это достойная цена. Пусть страдания, пусть боль. Но зато мать прикрывала дитя своим телом. И Кристэль почему-то знала: это правильно. Значит, не все превратились
