вставая и отшагивая.
— Спасибо вам, мой король… — почти прошептала она, скрываясь в подкравшемся полумраке. — Я никогда этого не забуду.
Звучало это, конечно, многообещающе. Дроздов только хмыкнул, но виду не подал, отвернувшись обратно к записям. Шло время, а он словно завис во всем многообразии информации и колорита. Эльфийская деревня, жутковатый советник, его полнейшее бессилие в этом мире.
Ему была нужна помощь, конечно, не в том, чтобы кто-то сильный и знающий исправил все за него. Помощь в том, чтобы прокачать себя. Дроздов видел здесь рыцарей, знал уже, что они тоже делятся на целую кучу категорий — начиная с типа их боя и заканчивая магическими способностями. Это была ещё одна проблема.
Дроздов закусил большой палец, решив, что как только выдастся возможность, он обязательно должен изучить состав и найти себе наставника в боевом деле. Сейчас он просто вздохнул, скинул неудобную рубашку, и лег на ковер, утыкаясь ногами под кровать. Сложив руки за голову, парень активно сгибался, качая пресс. Раньше он по утрам, как рутину, делал их сотнями, а теперь что? Не сделав и двадцати, мальчишка свалился без сил, тяжело дыша.
Собрав волю в кулак, Дроздов заставлял детское тело отжиматься, приседать, прыгать и бить по креслу, как они делали на тренировках в его мире. Уже когда совсем темнело, к нему вдруг грубо постучали.
— Сэр Вергель ждет вас внизу, — донесся голос по ту сторону двери. — Я вас провожу.
Утерев пот, Дроздов накинул обратно жилет, без страха выходя к провожатому. Тот был стражем, в полном обмундировании. Шли они молча, страж держал факел и смотрел под ноги, не решаясь даже заговорить больше в присутствии короля. Сам Дроздов, пользуясь возрастом своего тела, спросил с самым наивным видом:
— Ты служишь Вергелю?
— Да, Ваше Величество.
— Значит, предателю, а не королю, — хмыкнул он, стараясь запомнить лицо под железным шлемом, видневшееся сквозь прорези. — Я, как только наберу влияния, казню всех предателей.
— Пока сэр Вергель десница короля — я служу короне, — отреченно бросил страж. — Вы слишком юны, чтобы это понять.
Дроздов ухмыльнулся, видя впереди свет, падающий из-за приоткрытой двери. Действительно, единственное, чего не хватало настоящему королю — это возраст и опыт, но теперь… это не имело никакого значения.
— Я приказал тебе прийти, — рявкнул Вергель, когда Лукас наконец скользнул в комнату. Это оказалось полутюремное помещение, где вряд шли порядка семи решеток. За каждой сидело по человеку или эльфу. В основном это были мужчины, но с самого краю в одной камере были и две женщины. Даже в полумраке Лукас разглядел у них удлиненные ушки.
— А я твоим приказам не подчиняюсь, — пожал плечами парень, осматривая клетки. — Меня тоже запрешь?
Теперь в крови играл адреналин. Дроздов понимал, что советнику действительно проще от него избавиться, чем нянчить. Хотя… виду все же показывать не стоит, если он вообще хочет когда-нибудь вернуть себе власть.
— Нет, ты будешь наказан, — Вергель закатал рукава, снимая со стены закрученный в кольцо хлыст. — Я хочу, чтобы ты больше не смел открывать рта в моем присутствии. А лучше повторим эти правила на практике. Садись.
Дроздов медленно двинулся по каменному влажному полу, на ходу рассматривая пленников. В одной из клеток сидел мужчина, закованный так, что виднелись одни глаза. Он дергался, вырывался, что-то шипел. Его длинные черные волосы скользили в такт его движениям. Как и длинные острые уши.
Сев, король первым делом снял рубашку и жилет, аккуратно сложив их и передав стражу. Ну, чтобы не пачкать о залитый неизвестно чем пол.
Когда первый удар обрушился на его спину, Дроздов поморщился, но крик сдержал. На него все-таки люди смотрят. Ну или почти люди.
— Повторяем материал, — Вергель двинулся по кругу, вальяжно ступая. — Ты, жалкий кусок королевского дерьма. Это ясно?
— Вполне, — пожал плечами Дроздов, отметив, что хлыст этот рваных ран не оставлял. Но синяки и алые росчерки — запросто.
— То-то же, — кивнул советник, обходя за спину и нанося ещё один удар. — Ты подчиняешься мне и выполняешь все, что я прикажу.
— Шиш тебе, — фыркнул Дроздов, морщась от боли. — Ты кто такой, дядя? Кто решил, что я вообще хочу видеть такого советника?
— Ах ты мелкий ублюдок, — Вергель с силой ударил короля рукоятью хлыста по лицу. — Все, что есть у нашего королевства, всё сделал я! Каждую войну, каждый набег, каждое восстание выиграл и подавил я! Своими руками! А ты, тварь неблагодарная, смеешь открывать свой поганый рот!
Дроздов свалился руками на липкий пол под градом хлестких ударов.
Больно. Очень больно.
Но соглашаться совсем никак нельзя, нужно с порога дать отпор.
— Дальше, ты отдашь приказ уничтожить Васильковую долину, — Вергель обошел Лукаса, спереди заглядывая ему в полные злых слез глаза.
— Нет. Этого не будет.
Вергель закипал, а Дроздов планировал довести мужчину до чертиков. Убить сейчас он его точно не убьет, слишком много свидетелей, иначе, он бы и с предыдущим королем так не возился. Увел в подвал да и забил насмерть. Так что он продолжал:
— Забудь о том, как все было. Я больше не позволю так со мной обращаться. Либо ты уползаешь в свою мерзкую нору, править из тени, пока я взрослею, либо мне придется сделать это как можно раньше и раздавить тебя.
— Да как ты посмел… — прошипел Вергель, разбегаясь назад и замахиваясь. — Я выбью всю эту дурь из тебя!
Спину обожгло в тысячу раз сильнее, но Дроздов сжал зубы, не позволяя себе кричать. Когда ему в драке прострелили колено — он не кричал. Когда его сбил мотоциклист — он и виду не показал, так же сжимая зубы. И когда от передозировки кровь лилась из всех возможных мест, он не скулил, не плакал.
И сейчас не будет.
Мир колыхнулся, пропал звук и появилось ощущение тошноты. Кажется, он постепенно терял сознание, видя перед собой эльфа в камере. Его голубые глаза как будто светились в темноте, выдавая всю его боль.
Открыл глаза Дроздов уже в своей комнате. Спину жгло огнем, голова невыносимо кружилась. Рядом все так же сидела Ланса, что-то напевая и полоская тряпочку в странном голубоватом растворе.
— Что… произошло? — хрипло спросил он, садясь и придерживая больную голову. — Кажется, я потерял сознание.
— Вы очнулись, — Ланса почти любовно погладила короля по предплечью, сразу убирая миску и освобождая ему путь, чтобы встать. — Не спешите, вы очень пострадали.
Дроздов усмехнулся. Не знала эта подруга, что значит страдать! Молодое тело восстанавливалось куда быстрее. Он в свои тридцать восемь каждое утро себя так чувствовал! Нет,
