Лихо он нас узнал. А ведь до этого не мог видеть. И обиженного рядом нет, чтобы он в нас пальцем ткнул. Может из-за того, что к машине подошли? А если бы мы не вышли, ждал бы нас до самого утра?
—Встречное предложение,— сказал я, глядя в темноту. Напрягся, ловя каждое движение и потоки силы.— Платишь мне сейчас двести тысяч и уходишь живым и здоровым.
С той стороны раздались сдавленные смешки. Из темноты вышла невысокая фигура в длинном чёрном плаще. Правая рука свободна, в левой что-то напоминающее пачку карт. Лицо не славянское, немолодое, лет сорок пять. Жидкая борода, обычная молодёжная кепка, бросающая тень на верхнюю часть лица. На среднем пальце левой руки массивный перстень с тёмным камнем.
—Знакомый перстенёк,— сказал я, делая шаг так, чтобы встать на линию между ним и Кириллом.— Тот, кто носил такой же, называл себя Седьмой тенью.
Едва заметное движение кисти и одна из пластиковых карт метнулась в мою сторону. Я увидел только светлый росчерк, попавший в свет фонаря. Карта ударила меня в левое плечо, скользнула, разрезая рукав куртки словно ножом и отскочила в машину. Послышался противный звук раздираемого металла, словно капот вскрывают тупым консервным ножом.
—Быстро, в машину и уезжайте,— бросил я за спину, делая шаг навстречу мастеру. Между нами метров двенадцать, далековато.
—Садись,— голос Кирилла, затем звук хлопнувшей двери.
Пока мастер думал и позволял, я сделал ещё несколько шагов. Только услышав сзади резкий звук двигателя, немного расслабился.
—Так ты тоже тень?— спросил я. Ещё шаг.
—Пятая,— ответил он задумчиво.
—Вот,— я добавил в голос радости.— Может ты и Вторую знаешь? Кто такой, где найти?
—С какой целью интересуешься?— голос его стал немного уверенней, но не предвещающий ничего хорошего.
—Поговорить с ним хочу, о личном.
Свистнуло! Я успел немного сместиться, и пластиковая игральная карта прошлась по щеке, оставив горячий след. Почти одновременно с ней в грудь ударила вторая, разбившись на мелкие острые осколки. Половину пути до него я успел сократить, поэтому бросился вперёд. Свистнуло совсем громко, и кто-то закричал со стороны входа в ночной клуб. К крику добавился женский визг. Но я уже добрался до фигуры в плаще. Поднырнул под неумелый замах и со всей силы врубил кулак в центр груди, круша рёбра. Свалив тело на землю, едва не полетел следом, едва удержав равновесие.
Со стороны входа в ночной клуб нарастали крики. Кто-то без перерыва просил вызвать скорую помощь.
—Твою же мать,— тихо выругался я, доставая половинку сотового телефона, который лежал в нагрудном кармане куртки.— Совсем новый был… И что теперь с тобой делать?
На меня как-то неожиданно навалилась усталость, и я уселся на землю, чтобы не свалиться. «Что-то переборщил утром с тренировкой»,— пришла мысль. Провёл дрожащей рукой по щеке, посмотрел на пальцы и снова поморщился, увидев пару красных разводов.
Глава 2
Москва, особняк Наумовых, полночь
Пётр Сергеевич собирался отходить ко сну, когда зазвонил сотовый телефон, лежащий на тумбочке. Сидя на кровати он потянулся за ним, посмотрел на номер, нажал кнопку приёма.
—Да, Виталий, слушаю тебя.
—У нас ЧП,— раздался в трубке серьёзный голос главы службы безопасности.— Сегодня Кирилл с Алексеем в клубе Райзен гуляли вместе с девушками. Вы должны быть в курсе. Так вот, какие-то отморозки приставали к Марии Филипповой, Алексей вступился. Драки как таковой не случилось и обошлось без жертв, но через пару часов, когда Кирилл решил отвезти Наталью домой, на стоянке их ждала Пятая Тень.
—Кто?— Пётр Сергеевич сразу понял о ком идёт речь, но не поверил, что такой человек появился из-за какой-то драки в клубе. Сон сразу отступил.— Что с детьми?
—Пятая Тень,— всё тем же тоном повторил Виталий Конев.— С детьми всё в порядке. С ними был Матчин Кузьма. Кирилл с Натальей уехали и уже дома. Кузьма остался решать проблему. Как итог восемь убитых, шесть раненых. У входа в клуб толпа молодёжи стояла и многих довольно сильно посекло. Сейчас там полиция работает, они забрали тело Пятой Тени. Кузьму мы вывезли, он сейчас в нашей клинике. Ничего страшного, порезы, но сильное истощение.
—Ты сейчас где?
—В клинике. С охраной решу и поеду к клубу. Нужно записи с камер забрать. Полиция всё изъяла, но нам копию успели сделать.
—Хорошо. Держи меня в курсе.
—Если ничего особого не случится, доложу утром.
Пётр Сергеевич нажал кнопку отбоя, посмотрел задумчиво на телефон и вдавил иконку быстрого дозвона. Прошло не меньше десяти гудков, прежде чем в трубке появился голос Кирилла.
—Да отец? Я в душе был.
—Ты сейчас где?— строго спросил Пётр.
—Дома,— сказал Кирилл и, зная манеру отца, требовавшего как можно более полного и развёрнутого ответа, добавил.— У мамы, вместе с Ташей. Она, кстати, уже спит.
—Рассказывай, что произошло в клубе. По порядку. И не части.
В то же самое время, Наталья, о которой вспоминали взрослые, лежала под одеялом в своей комнате, глядя на экран планшета. В молодёжном мессенджере уже начали появляться видеоролики и даже прямые трансляции с площадки перед клубом. Несколько машин полиции, десяток карет скорой помощи и много, очень много крови. Девушка, которая вела трансляцию и умудрилась подобраться ближе всех к оцеплению, рассказывала, что видела убитых. Она говорила, что пролетело что-то большое и острое, отрубая руки и буквально разрубив какого-то парня на две половинки. А потом эта штука срезала часть двери в клуб и пробила крышу.
* * *
Проснулся. Открыв глаза, увидел незнакомый белый потолок с длинной лампой по центру. Потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что произошло накануне. Прислушался к себе. Силы постепенно восстанавливались, но накрыло чувство слабости, отчего не хотелось шевелиться. Подняв руку, коснулся щеки, заклеенной пластырем. Находился я в одноместной небольшой палате и проспал не меньше половины дня. Разбудил меня разговор из коридора. Чувствовалось присутствие незнакомого мастера, а вот голос, напротив, легко узнаваемый. Полежав пару минут, я нажал кнопку на пульте, поднимая спинку кровати. Негромко заработал моторчик. Дверь в палату сразу же открылась, показывая любопытное лицо Таши. Она улыбнулась, скользнув внутрь и тихо прикрыла за собой дверь. Продемонстрировала плетёную корзинку.
—Завтрак,— сказала она.— Точнее, обед. Я сама готовила, тебе понравится.
Я едва сдержал улыбку. Последний раз мне вот так готовили обед в старшей школе.
—Только при одном условии, что ты сама пробовала то, что приготовила,— сказал я.
—Конечно, пробовала,— не поняла она мой скепсис.— И мама пробовала. Похвалила.
Она передвинула стул поближе к кровати, поставила на него корзинку, заглянула внутрь.
