Но, как обычно, у южной вожатой веселить получалось хуже, чем пугать у северной.
Наконец деревья расступились, кончилась последняя лестница и отряд киселём из чашки вылился на набережную.
Поражённые и ослеплённые подростки замирали, не пройдя и десятка шагов по белому бетону. Впереди горело море, оно, разрезаемое длинными бунами, накатывало на пляжи, гремело мелкой галькой, рокотало и пенилось. Смотреть прямо на него было невозможно, казалось, что расплавленная солнцем вода сияет в десять раз ярче, чем отражаемое ею солнце. Вожатые, улыбаясь, переглянулись и тоже остановились.
— Девочки! — Маргарита для вескости похлопала в ладоши. — В тень!
Девчонки шли оглядываясь. Побережье лагеря «Кристалл» уходило в обе стороны на несколько километров. В центральной части — нарядный бульвар, выложенный белой, розовой и желтой шестиугольной плиткой, в которую архитекторы гармонично вписали клумбы и газоны с яркими цветами и радугами брызг от стрекочущих поливалок. По краям набережная становилась простой бело-серой бетонной полосой с потемневшими от времени и водорослей волноломами. Налево, если лицом к морю, — в сторону города — пляж заканчивался циклопической кучей хаотично наваленных друг на друга берегоукрепительных ежей-тетраподов — даже издалека смотреть не по себе. Вблизи же, наверное, эта куча негостеприимного ломающего геометрию железобетона внушала трепет. Вправо набережная становилась пристанью, у которой качалась пара лодок со спущенными парусами, в конце расположился небольшой каменистый пляжик плавно сходящий на нет с наступлением скал, которые шли отвесно к морю сколько хватало взгляда — до ближайшего мыса в паре километрах от детского лагеря.
Все побережье «Кристалла» было для детей и только для них, трудно даже представить, как сюда смог бы случайно или намеренно забрести какой-нибудь турист.
Ошеломленные ярким морем и головокружительным пространством набережной, девочки пошли за Светланой. Маргарита замыкала шествие, следя чтобы никто не отставал.
Отряд спустился ступеньками, огороженными крашенным в синий поручнем, на сам пляж, который отделялся от набережной стеной высотой более трех метров. По центру, на полдороги к прибою, прямо на гальке стоял большой навес: на крепком стальном каркасе ветер надувал полосатую парусину.
— Девочки, быстро в тень! — Подгоняла Маргарита и так спешащий отряд. За какую-то минуту под прямыми лучами июньского солнца девушки начали ощущать себя цыплятами в гриле. Но под навесом главным стал свежий, чуть пахнущий морем знакомец ветерок.
Расселся отряд прямо на гальке, которая в тени была не холодная и не теплая. Вожатые в своих строгих костюмах выглядели на фоне пляжа немного странно. Они устроились лицом к девочкам, тоже сидя, но поскольку они были всё же выше даже самой высокой Ани, никто перед ними не терялся, Маргарита и Светлана могли заглянуть в лицо каждой.
— Можете задавать вопросы, — сказала Светлана, ласково и снисходительно, поглядев на отряд, словно на выводок хорошеньких щеночков.
Девочки молчали, всё оказалось настолько неизвестным в этом лагере, что не было ясно с чего начинать.
— Пить хотите? — Неожиданно сказала Маргарита. Все согласно закивали, тогда она достала из кармашка на своей строгой серой юбке телефон с антеннкой, он затрещал, когда вожатая нажала кнопку: это была маленькая рация. Тут же долговязая Аня, видно, она была сообразительной, выпалила самый первый вопрос:
— А почему смартфоны не ловят?
— Видите ли, девочки, — начала объяснять Светлана, в то время как Маргарита кому-то говорила по рации: «Девочки отряда «1-А» хотят пить», — дело в том, что горный ландшафт надежно «тушит» сигналы связи, которые могли бы долетать от города, а здесь, на территории лагеря, вышки хоть и установили, но не обслуживают — зачем они нужны, когда больше чем полгода вокруг пусто?
— А если что-то случится? — Снова спросила Аня, а за её спиной кто-то тихо добавил: «…как в фильме ужасов!».
— Ничего не случится! — Уверено, с играющей снисходительной улыбкой заявила Маргарита, убирая рацию в кармашек. — Как видите, у каждой вожатой есть средство связи, как и у каждого работника лагеря. У нас свой диспетчер, через которого идет связь, а у него, конечно, есть обычный проводной телефон.
— В прошлом веке он был обычным.
— Так что, если кому позвонит мама, — без тени издёвки продолжила Светлана, ее соединят с вожатой, так найдется дочка.
— Зато мы никуда не можем позвонить?! — Неожиданно для себя выкрикнула Хиз.
— Никуда! — Ответила Маргарита и, предупреждая многочисленные вопросы, продолжила, — А зачем? Если что-то срочное — пользуйтесь рациями вожатых.
Отряд было загудел, но колокольчик голоса Светланы, выбил последнюю табуретку из-под темы звонков:
— Лагерь ни в чём не виноват, руководство выкручивается, как может, вы даже не представляете сколько стоит каждая рация, не говоря уже о радио-базе. А кроме того, ваши молчащие смартфоны делают отдых более полноценным!
Придумать, что возразить можно было, но тут раздался «тилинь-тилинь» велосипедного звонка: вверху, по краю набережной ехал большой трехколесный велосипед, у которого на задней оси находился красный ящик со старомодно заглаженными углами, безошибочно определяемый, как холодильник. За изогнутым рулем, под небольшим тканевым козырьком, сидел тучный усатый мужчина в белом фартуке, словно сошедший с рекламы молока. Он помахал девочкам и еще раз тренькнул звоночком. Потом слез с велосипеда и стал ждать.
— Пойдемте, отряд, возьмем десерт! — Задорно прокричала Светлана и вскочила на ноги, вместе с Маргаритой они понеслись по хрустящей гальке к «молочнику», как его про себя окрестила Хиз.
Первые из девочек еще были вначале лестницы, когда обе вожатые склонились над недрами холодильника. Их руки погрузились в клубящийся холодный пар и достали оттуда по мороженному и пакетику с соком. Вскоре уже все стояли вокруг велофургончика с напитками и мороженным и благодарили «дядю Мишу», как он попросил себя называть.
Отряд радостный и возбужденный вернулся под свой навес, а молочник дядя Миша просигналил и устремился в обратный путь.
Девчонки-старшеклассницы, заранее настроенные настороженно, готовые при малейшем поводе стать хмурыми, обиженными, получив мороженое в руки, превратились в детей смотрящих широко открытыми глазами на мир. Лагерь теперь каждой представлялся сказочным местом, искорки симпатии зашевелились даже при взгляде на вожатых.
— Для того чтобы расположить к себе девушек, нет подкупа лучше мороженного, — пошутила в своей непонятной манере Маргарита. И поскольку она сама уплетала пломбир и была очень похожа на любую из своих подопечных, ее слова не воспринимались насмешкой.
Когда все доели, Светлана сказала иронично:
— А салфеток то мы и не взяли! — Девочки закрутили головами, явно ожидая, что сейчас дядя Миша будет ехать обратно, только груженый салфетками. Нет, велосипедной тележки не было.
(На набережную высыпали девочки из младшего отряда и, разинув рты, смотрели по сторонам.)
— Но у нас есть море! — весело закричала Маргарита. — Кому не нравится липнуть или просто
