Эти мысли уведут меня в бездну отчаяния и спровоцируют выброс силы, а нам сейчас это совсем не нужно.
Мы заходим в дом, слава Богам, тут мертвых нет.
— Нужно убрать со двора трупы, — говорит Зет — чтобы не набежало зверье.
И, судя по всему, он собирается прямо сейчас этим заняться. Но я отчетливо вижу капли крови на полу, они тянуться за Зетом, когда он идет к выходу.
— Зет, стойте! — говорю ему вдогонку. — Давайте сначала обработаем вашу рану. Она глубже, чем вы думаете, слишком много крови вытекает.
Он оборачивается ко мне, и я явно вижу следы усталости на его лице. Он просто смертельно вымотан.
— Присядьте — показываю ему на стул возле очага — и покажите рану. Я не боюсь крови и могу вам помочь.
Он снимает плащ и жилет. На секунду его руки задерживаются на рубашке, он поднимает глаза и смотрит на меня неуверенно. Это что, смущение у него на лице? Бережет мою девичью честь? Ситуация, конечно, неловкая, но смущаться сейчас не время.
Я останавливаю его попытки снять рубашку. Рана вверху на груди, чуть ниже ключицы, будет достаточно слегка разорвать ворот, что я и делаю. Инга подходит ко мне, держа в руках таз с водой и полотенце. Умница. Промываю кожу вокруг раны и саму рану. Плохо дело. Края рваные, рана глубокая. Такую зашивать нужно. Смотрю на Ингу, она отрицательно машет головой. Значит, шить нечем. Плохо. Молча обдумываю варианты, покусывая нижнюю губу. Выход в такой ситуации только один, но согласится ли на это Зет.
— Рану неплохо бы зашить, — говорю бывшему начальнику охраны — но у нас нет ни нитки, ни иглы. Не знаю, что вам рассказывал Его Величество о моих магических способностях, но я могу, если вы согласитесь, заморозить вашу рану. Она перестанет кровоточить, не будет нагнивать и начнет сама потихоньку зарастать. Но процедура эта очень неприятная. И для вас, и для меня. Однако, я хочу вам помочь, поэтому спрашиваю. Вы позволите использовать на вас мою магическую силу?
— Ваше высочество… — начинает Зет, но я его перебиваю.
— У нас нет времени на все эти словесные реверансы. Пожалуйста, коротко и ясно. Да или нет?
— Да, я доверяю вам и вашей магии.
— Хорошо.
Если честно, я предложила свою помощь, но где-то в глубине души надеялась, что он откажется. Знаю, звучит глупо и малодушно, но это так. Я страшусь использовать свою магическую силу, но еще больше боюсь, что Зет истечет кровью и умрет. Выбор без выбора. Как же это знакомо.
Инга приносит свежую воду. Я снимаю перчатки и тщательно мою руки. Подхожу к мужчине. Его глаза расширяются, когда он видит руны на моей руке, но в них нет страха, только изумление.
— Сейчас будет холодно — говорю и не даю приготовиться, сразу кладу руку на рану.
Зет вздрагивает и шипит сквозь зубы. Знаю, моя рука ледяная, ощущение, что кто-то приложил ему к ране горсть снега. Сейчас ранение занемеет и перестанет болеть. Он почувствует облегчение и расслабится. Я внимательно наблюдаю за его лицом. Вот он перестает с силой сжимать челюсти, разглаживается морщинка между бровей, расслабляется плечо под моей рукой.
Пора.
Я пускаю силу через руку. Руны загораются белым светом и начинают пульсировать. Зет скрипит зубами, вскрикивает, но слава Богам, не двигается и не пытается убрать мою ладонь. Я чувствую, как холод из меня идет в руку, обжигая и леденя, принося боль и агонию, а потом перетекает в рану Зета. Это длится несколько секунд, а ощущение, что часы. Глаза застилает красная пелена, но я еще могу это контролировать. Секунда и опускаю руку.
Отхожу от бледного Зета, опустив голову. Знаю, что выгляжу сейчас устрашающе. Глаза залиты черным, кожа синюшная. Мне неловко и я ухожу в дальний угол комнаты, подальше от света.
— Благодарю вас, Ваше высочество — слышу совершенно неожиданно.
Обычно, все мои попытки помочь заканчиваются воплями и обвинениями во всякой гадости, а тут слова благодарности. Ощущение, что на сердце потеплело, и я невольно улыбнулась, но головы не повернула, все еще прячась в полутьме.
— Благодарю, что позволили мне это, Зет — мой голос звучит хрипловато, но узнаваемо, значит, скоро стабилизируюсь.
Ухожу в спальню, закрываю занавеску в дверном проеме — нужно побыть одной. Слышу, как в соседней комнате Инга ставит котел на очаг. Через какое-то время в спальню проникает вкусный запах чего-то мясного. Мой желудок раздраженно урчит. Усмехаюсь.
Беру из сумки перо, которое мне отдала сестра после своего путешествия в Вулканический астрал. Длинное, на краях бордовое, а ближе к центру оранжевое. Красивое и что более важно — теплое. Я провожу пальцами по всей длине, чувствуя, как от него идет жар, как он впитывается в мою холодную кожу, на доли секунды согревая ее. Всегда, когда я беру перо, мне становится легко и тепло, словно кто-то родной и близкий обнимает меня, утешая.
Руны на моей руке уже не светятся так ярко, но и не погасли совсем, значит, еще не время выходить. Сижу отрешенно, в голове вообще ни одной мысли, поглаживаю перо и вдруг… Стена напротив, в которую я уставилась, начинает идти волнами, затем трещинами, которые соединяются в одну большую вытянутую дыру. Из этого разлома пышет жар и тянет запахом гари. Я в шоке смотрю на него и не знаю, что делать.
В следующую секунду оттуда, просто ко мне в комнату, вываливается мужчина. И щель в стене закрывается. Я сижу, боясь пошевелиться, рассматриваю новоприбывшего. Он лежит на животе, и лица я не вижу. Но зато прекрасно могу рассмотреть его рыжие волосы и широкие оранжево-красные крылья, состоящие из таких же перьев, какое держу я.
Мужчина начинает шевелиться, и я в страхе заползаю на кровать с ногами, стараясь увеличить дистанцию между нами. Он приподнимается и садится на полу, его крылья в беспорядке лежат вокруг него. Я замечаю, что новоприбывший как будто принюхивается, а потом резко поднимает голову. Наши глаза встречаются. Его яркие карие вспыхивают огоньками, мои холодные зеленые смотрят настороженно и неприветливо.
Легкая улыбка появляется на его лице. Он кладет ладонь на грудь и говорит:
— Хэйд.
И повторяет. Если я правильно его понимаю, он со мной знакомится.
— Раяна — отвечаю ему, так же как он, прижимая ладонь к груди.
Его улыбка становится шире, обнажая приличные клыки. Не звериные, но и человечьими их не назовешь. Он замечает перо в моих руках и оживленно на него показывает, а потом на
