и прикоснулся к моему лицу.
— Да, красивая молодая ведьма.
— Что ты сделал с Сандой? — задала я вопрос, отстраняя его руку.
— Она прекрасно знала, на что шла, обучая тебя. Её проклятая душа сейчас в Мире Теней, а тело стало прахом.
Сидевшие рядом колдуны согласно закивали.
— Братья! — обратился к ним владыка, — это та самая ведьма, что убила Больдо.
— Зачем явилась? — грубо спросил один.
— Убить того, кто виновен в смерти моей подруги.
Все засмеялись.
— Я не пойму, ты смелая или глупая? — обратился ко мне тот же колдун. — Пришла в логово врага, и угрожает!
Я сделала шаг вперёд, и схватила говорившего за горло. Его лицо начало краснеть, проступили вены. Негодяй задыхался, и пытался вырваться из моих рук. Но моя сила оказалась ему не по зубам. Я подержала его ещё какое-то время, и вонзила когти в его плоть. По моим рукам тут же потекла его кровь. Бросив его на пол, я обратилась к оставшимся.
— Кто-то из вас ещё хочет высказаться? — колдуны молчали, в их глазах читалась ненависть. Но делать что бы то ни было они опасались. Нужен был приказ главного, а тот молчал.
— Что ты хочешь? — спросил он.
— Мне нужна Санда, — упрямо повторила я.
— Это невозможно. Её больше нет.
— Тогда и всех вас не будет.
— Ты смеешь нам угрожать, глупая ведьма?!
— Ставлю в известность, — уточнила я.
— Ты убила двоих моих людей, тебе мало?
— Мало. Мне нужен исполнитель.
— Твоя подруга не стоила и двух колдунов, а ты просишь третьего. Это уже наглость! — возмутился он, — но, должен признать, твоя отвага вызывает уважение. Я слышал, это твоя первая жизнь в этом теле?
— Первая, — подтвердила я.
— Похвально. Красивая, умная, смелая молодая ведьма. Это значительное событие в Мире Магии. Почему бы нам не заключить перемирие?
— Зачем мне это? Да и тебе какая с этого выгода?
— Честно сказать, никакой. Разве что спокойнее жить станет, — пожал плечами главный колдун.
— Я подумаю, но только после того, как покончу с исполнителем.
— Какая ты настырная! Тогда сама вычисляй.
Кот, сидевший у моих ног, мяукнул, и мы оказались дома.
*****
Зачем ты это сделал?! — рассердилась я.
— Что сделал? Вытащил тебя из Тёмного мира?
— Вот именно!
— Я всегда чувствую опасность. Оставаться было очень рискованно. Для того и нужны ведьмам чёрные коты- оберегать от опасности, и во всём помогать, — рассудительно ответил Чёрный.
— Но я же не успела закончить дело!
— Успеешь. А сейчас успокойся, и прими нормальный облик, — посоветовал мне кот.
Я села, расслабилась и прикрыла глаза.
— Вот и молодец. Учись контролировать свои эмоции, не то всех перепугаешь.
— Буду стараться, — пообещала я.
Посидев немного, и поразмышляв обо всём случившемся и услышанном мною, я взяла телефон, и набрала номер Софии. После пятого гудка она ответила.
— Привет! У меня плохие новости, — начала я.
— Что случилось?
— Санда пропала. Но это не телефонный разговор. Нужно, чтобы ты приехала.
— Поняла, — в голосе женщины слышалось волнение, — я приеду на днях. Может быть дня через два- три.
— Отлично! Тогда созвонимся, и мы тебя встретим.
— Договорились.
*****
Следующим утром, подъехав к больнице, я увидела несколько машин скорой помощи.
— Что случилось? — спросила я у одного из медиков.
— Взрыв газа на стройке. Строители трубу задели, — ответил паренёк.
Я ускорила шаг. Приёмное отделение было переполнено. Травмы в данном случае специфические: ожоги и переломы. Но те, кто находились в эпицентре взрыва, могли получить и проникающие ранения. А это уже моя специализация.
К сожалению, я не ошиблась. К нам везли не только строителей, но и спасателей. Они сильно пострадали, вытаскивая раненых из пожара. Осколочные ранения тоже присутствовали. За две рабочих смены я провела несколько срочных операций. Двоих мне так и не удалось спасти. Люди потеряли слишком много крови, а отравление продуктами горения не оставило их лёгким ни единого шанса. Трое пациентов находились в критическом состоянии. Остальные больные стабильны. К концу второй смены я почувствовала себя морально истощённой. Не хотелось никого видеть, мне были нужны тишина и покой. И я спустилась в самое тихое и спокойное отделение любой больницы. В морг.
Здесь было прохладно. Я села на свободную кушетку, и прислонилась к стене. Напряжение последних двух дней стало отпускать. В голове прояснилось. Я сидела в морге, и слушала голоса, покинувших тела, душ. Они метались по помещению, подлетая к своим бывшим оболочкам, не понимая, что с ними произошло. Их ускользающее сознание пока не могло принять новую форму существования. Этот переходный период между жизнью и смертью длится девять дней. Души остаются на земле, пытаясь вернуться в мир живых людей. Находясь рядом со своими родными, пытаются разными способами обозначить своё присутствие: через сны, необъяснимые явления и звуки. Покойные используют все возможные способы. Самое опасное, для покинувших своё тело душ, увидеть своё отражение в зеркале своего же дома. Это ловушка, из которой они не смогут выбраться. А им нужно освободиться, принять свою смерть и покинуть этот мир. Иначе душа погибнет, так и не возродившись в новом теле. Процесс принятия длится сорок дней. Души прощаются с родными, близкими и любимыми. Избавляются от своих привязанностей. Освобождаются от всего земного. И отправляются в новое путешествие, начиная свою жизнь с чистого листа.
В какой-то момент, среди десятка разных голосов, я различила один. Он выбивался из общего фона. Я встала, прислушалась, и пошла на голос. Подойдя к одному из лежаков, и посмотрев на бирку, откинула простынь. Передо мной лежала молодая женщина, умершая вчерашней ночью. Я сняла с шеи фонендоскоп, послушала сердце и лёгкие- никакой жизни, мёртвое тело. Отчего же тогда так беснуется душа?
Покойница открыла глаза, её белки были залиты кровью, как после асфиксии. Но шея и лицо остались чистыми: ни травм, ни следов, ни повреждений.
— Не ищи её тело. Помоги её душе освободиться, — произнесла покойница.
Глаза закрылись, и душа притихла. Я накрыла тело простынёй, и пошла в своё отделение. Пора было проводить обход.
Я поднималась по лестнице, и вспоминала, как раньше боялась покойников. Этот бессознательный страх перед неизведанным прошёл, как только я начала изучать физиологию человека. Занятия в анатомичке меня не шокировали. Я отдавала себе отчёт, что передо мной, на секционном столе, лежит безжизненное тело. Оно уже ничего не почувствует, но сможет рассказать нам о причине своей смерти. Этого ждут те, кто его любил, кому сейчас очень больно. А потому нужно делать свою работу, чтобы потом дать шанс жить тому, кто ещё не умер. И я училась, стараясь всё делать
