на любезно подставленную сарайкой руку, Ангелина забралась в бегатель, разместившись на одном из сидений. Мгновением спустя вслед за ней вошла командирша в сопровождении пары солдат, после чего двери закрылись.
— А… где Бронхилай? — Растерянно произнесла девушка.
— Он поедет в центральном бегателе, — сухо отозвалась военная.
— Но почему, он же ехал со мной только что…
— В целях безопасности, Ваше Высочество. Он сядет у окна в центральном бегателе. Это гарантирует, что в случае нападения в первую очередь ударят именно туда, дав нам время на перегруппировку.
— Ясненько, — распахнув плащ, Ангелина откинулась на спинку сидения.
За всё это время она успела порядком утомиться от постоянной езды, и ей уже не терпелось поскорее прибыть на место. Она подумала о том, что с радостью расцелует своего будущего фиктивного супруга по приезде, если тот даст ей обещание никогда больше не подвергать её таким испытаниям.
Некоторое время в просторном салоне бегателя царила абсолютная тишина. Все её спутницы, застыв неподвижными статуями, сидели, мрачно уставившись в пол и не издавая ни звука. В какой-то момент у Ангелины даже возникло желание проверить, не умерли ли они, но их мерно вздымающиеся грудные клетки ясно свидетельствовали в пользу того, что те ещё живы.
Спустя некоторое время в голову девушки пришла одна идея.
— Командир… простите, я не знаю вашего имени, — повернувшись к военной, негромко начала она.
— Кин Семпрония Мерло, Ваше Высочество.
— Семпрония, не могли вы ответить на пару моих вопросов?
— Как прикажете, Ваше Высочество.
— Ну да… я хотела бы узнать у вас о вашей магии… как она работает?
— Прошу прощения, Ваше Высочество, я не понимаю вашего вопроса.
— Я имею в виду… мне интересно, похожа ли ваша магия на мою, понимаете? Что вы делаете, чтобы её… ну, запустить. Как вы её ощущаете. Мне это любопытно.
— Зависит от ситуации, Ваше Высочество.
— Да-да, это понятно. Но как она приходит в действие? Силой мысли? Или это какие-то движения особые?
— Я… я никогда об этом не задумывалась, Ваше Высочество. Она сама появляется, когда мне нужно и пропадает, когда становится не нужной.
— Понятно…
Расстроенная её ответом, Ангелина прикусила нижнюю губу, откинувшись обратно на сидение. В салоне вновь установилось тягостное молчание.
К счастью, вскоре бегатель остановился. Положив руку на рукоятку меча, Семпрония подошла к двери и, открыв, выглянула наружу.
Насторожившись, Ангелина сжала в руках край своего мехового плаща, но, к её облегчению, повернувшаяся к ней командирша произнесла долгожданное:
— Прибыли.
Ангелина быстро поднялась. Полы плаща неожиданно распахнулись, заставив девушку на мгновение отвлечься, но уже в следующую секунду она, надёжно укутанная, направилась к двери.
Покинув с помощью Семпронии бегатель, она засунула руки в муфту, остановившись. Пространство перед ней представляло собой хорошо освещённую многочисленными факелами улицу, полную людей, облачённых в тяжёлую железную кольчугу. Только если кольчуга на норфолкских воинах была накинута на форму, состоящую из плотных тёплых рубашек и штанов, заправленных в высокие сапоги из кожи какого-то короткошёрстного животного, то на сарайских солдатах красовались доходившие почти до середины бедра туники из грубой ткани. Помимо этого сарайские войны отличались своим внушительным телосложением — высокие и хорошо сложённые, они выгодно выделялись на фоне чуть менее крупных норфолкских бойцов. Кожа у всех сарайцев была светло-карамельного оттенка, при одном взгляде на них становилось понятно, что они — дети жаркого Юга.
От общей когорты воинов отделился один — такой же крепкий и черноволосый, как и его товарищи. Он решительно приблизился к Ангелине и, отвесив поклон, глубоким грудным басом произнёс:
— Привэтствую тэбя, нэвэста. Как прошло твоё путэшэствиэ?
Мужчина — и бывший, по-видимому, каганом Ротхеном — говорил с небольшим акцентом, что сразу выдавало в нём чужестранца. Чуть смутившись, Ангелина ответила:
— Приветствую тебя, каган Ротхен. Благодарю, путешествие прошло спокойно. Мы только немного устали с дороги.
— Тогда прошу всэх гостэй пройти в мой дворэц — там вас ждёт эда и горячээ вино, — договорив, мужчина протянул девушке руку, приглашая её следовать за ним.
Вложив свою прохладную ладонь в большую и тёплую его, Ангелина едва заметно вздрогнула. Забавно, но… всё это время, когда она добиралась сюда, она думала о целой куче разных вещей: о побеге, о магии, о своём мире, о тётке, о Генриетте, о разбойниках… Но ни разу она не размышляла о том, каким окажется её фиктивный жених. Почему-то, услышав о его многочисленных завоеваниях, она моментально нарисовала себе в голове образ уже немолодого, вечно растрёпанного дикаря, живущего в шатре, наподобие Аттилы или Чингисхана, и приняла это как данность. Она никак не могла представить себе, что каганом Сарая окажется кто-то с настолько крышесносным голосом и чарующей внешностью!
А внешность мужчины действительно оказалась чарующей. Лицо его, казалось, было вылеплено каким-то античным скульптором — точённые, правильные черты, сложенные из прямых, строгих линий. Его раскосые чёрные глаза — явное свидетельство наличия примеси азиатских генов — были полностью лишены ресниц, что, вопреки ожиданиям, придавало его взгляду большей выразительности. Прямой нос хоть и выделялся своим чуть великоватым размером, но вполне гармонично, тем не менее, вписывался в общий образ, делая его более мужественным. Пухловатые губы, бывшие слегка обветренными из-за постоянного участия в военных походах, выглядели чувственными и мягкими. Подбородок мужчины был чисто выбрит, а средней длины чёрные волосы собраны в тугой хвост на затылке.
Осторожно шагая по выстланному мрамору полу, Ангелина глубоко дышала, вдыхая исходящий от него лёгкий запах пота и вина. Это навеяло ей воспоминания о её разговоре с Бронхилаем, и она невольно улыбнулась — каким образом лекарю удалось описать его настолько точно и, одновременно с этим, настолько неправильно? Обличие и повадки мужчины явно выдавали его дикарскую натуру, но, вместе с тем, они и придавали ему особый притягательный шарм. Ангелина не видела, что бы кто-то в этом мире использовал лошадей для передвижения, но при одном взгляде на кагана Сарая она представила его скачущим где-то в степи с огромным мечом в руке, нещадно кромсающим в пылу битвы врагов, а после пирующим со своими дикарями-собратьями в окружении их трупов. От Ротхена исходила сумасшедшая энергетика необузданной страстности — сколько бы лет ему не было в действительности, Ангелине он виделся молодым и полным неукротимой дикой, безумной энергии.
Когда они остановились у высокой двери из полированного светлого дерева, Ротхен отпустил руку Ангелины, проговорив:
— Здэсь будут твои покои, Генриэтта. Располагайся. Слуги помогут тэбэ с купаниэм и потом проводят тэбя вниз, гдэ будэт проходить ужин.
— Благодарю, Ваше Велич…
— Ты можэшь обращаться ко мнэ моим имэнэм. Завтра мы станэм мужэм
