ещё какая! Это твоя? — восторженно ответил сын, видимо впервые увидев наградной кортик вблизи и потянул к нему руки.
— Конечно моя. Я её ещё студентом заслужил. Расскажу как-нибудь, когда время будет. Но речь не об этом. У меня сейчас существует проблема, в которой мне могут помочь только мастера из нашего Рода. И я их нашёл. Это вы.
Спевшаяся троица переглядывалась недолго, секунд пять, и на роль переговорщика был назначен Станислав. Красавцы, что могу сказать. По одним лишь взглядам друг друга понимают.
— У нас будет несколько вопросов. Ты нам на них ответишь? — сделал он очень неплохой стартовый заход.
— Безусловно, но пока лишь в тех пределах, которые я уже озвучил, — не стал я ему упрощать задачу.
Пусть с детства учатся, как и что нужно подавать в переговорах. После такого ответа мозги могут вскипеть, пока сообразишь, о чём можно спросить, а где наткнёшься на отказ. А если не так, то потом — оп-па, количество разрешённых вопросов исчерпано, а ты ничего не успел узнать.
Сын в ответ лишь усмехнулся, и кивнул головой, соглашаясь.
— Ты нам показал семейный артефакт и продемонстрировал, как он работает. Потом высказался про мастеров и их заработки и выложил на стол свой наградной кинжал. Между всеми этими действиями и событиями есть связь?
— Конечно. Самая прямая и я её не скрывал, — слегка обломал я сына в его демонстрации дедуктивных способностей.
— Должно быть ещё что-то, какая-то деталь, про которую ты нам не сказал.
— Их даже три. Японский флот, ЧВК и филиппинский спецназ, — кивнул я головой, давая им подсказку.
— Нам нужно посоветоваться.
— Даю три минуты, — развернул я в их сторону свои настольные часы с секундной стрелкой.
Дети шушукались до последнего, сбежав от меня к окну, и лишь моё покашливание заставило их вернуться на места.
— Ты хочешь, чтобы мы точили клинки! — выпалил Станислав, и чуть подумав, добавил, — Наградные.
— Браво! — изобразил я аплодисменты, — Но это не всё. Я разрешу вам ставить на лезвии свой вензель. К примеру, стилизованную первую букву вашего имени. Вот этому клинку не хватает индивидуальности и души, — ткнул я пальцем в свой кортик, — А про ваши все будут знать, что вы, мои дети, приложили свои руки к созданию награды.
— Интересно, чем они кроме вензеля они будут отличаться, — недоверчиво пробормотал Пётр.
— А вы сходите к Григорьичу. Это старый казак, который оружейной комнатой у нашей охраны заведует. Он вам много чего расскажет про заточку. Заодно узнаете, как правильно точить казацкую шашку, а как японскую катану, и в чём разница. Но это после. Пока вам первое задание — берите по пять ножей, точилку и завтра к обеду изготовьте мне хотя бы один нож, чтобы газету резал не хуже моего образца. Персональные точилки для вас я уже заказал, но привезут их лишь на следующей неделе. Пока одной фамильной обойдётесь.
— Отец, а ты что-то про оплату работы говорил, — хитро прищурился Станислав, придержав остальных ребят, которые уже бросились было к коробке.
— Ах, да. Работы с наградным клинком будет побольше, не только лезвие заточить, да и сталь там не чета этой. Думаю, пять рублей за выделку мастером наградного клинка — вполне справедливая плата.
— А тебе их много нужно?
— Не очень. Для флота тысячи две-три, и для спецназа с пехотой примерно столько же, а то и побольше, — прикинул я с запасом.
Уходили дети молча. Похоже, до них только теперь стало доходить, сколько у отца забот, и скольким людям нужно его внимание.
* * *
Несмотря на проведённый анализ по ядерному оружию, который я поручил специалистам из Генштаба сюзеренства, червячок беспокойства у меня на этот счёт всё-таки завёлся.
Военные специалисты уверенно утверждали, что ничем другим, кроме фактора устрашения, наличие у Китая нескольких ядерных устройств нашей армии не грозит.
Почему именно у Китая? А кого мне ещё опасаться? Чисто теоретически — Францию. Но она только что заключила очень дорогое для неё мирное соглашение и вряд ли желает повторно наступить на те же грабли.
Остальные страны либо дружественны нам, либо находятся на такой дистанции, что от них ещё долгое время ничего не прилетит. Для столь дальней доставки ядерных зарядов у них пока нет ни ракет, ни самолётов.
Зато у меня есть шанс убить двух, а то и трёх зайцев одним выстрелом!
Показать Китаю, что у меня есть оружие ничуть не хуже ядерного, а заодно уничтожить большую часть военной силы Клана Ли. Заодно Корея узнает, что северного варвара, каковым меня там наверняка считают, лучше лишний раз не злить.
— Итак, Чаньчунь — бывшая столица Маньчжурии, — начал я для себя набрасывать черновик ближайших работ.
У меня там развёрнут небольшой полевой аэродром, но в свете предстоящей операции он явно маловат. По крайней мере взлётно-посадочную полосу придётся продлить метров на сто пятьдесят — двести, чтобы она соответствовала требованиям приёма современных бомбардировщиков и дополнить его оборудование, начиная с добавочных топливных цистерн.
— Аэродром подскока в Мукдене, — вписал я себе следующий пункт.
— Две японские эскадры переместить на Цусиму, вместе с десантными кораблями, — пометил я ещё один момент, который наверняка и без меня предусмотрят, но чем чёрт не шутит.
А картинка-то вырисовывается!
С одной стороны новые траты, которые я в ближайшие два-три года не планировал, но никто и предположить не мог, что Клан Ли так глупо подставиться.
Теперь задача меняется. Мне надо показать, как безжалостно и молниеносно моё сюзеренство умеет воевать.
Азия — дело тонкое, но силу и смелость здесь всегда признавали.
Впрочем, не на наглость одну стоит рассчитывать.
Мне уже сообщили, что в Харбин месяц назад прибыло представительное посольство, желающее личных переговоров со мной и ни с кем другим.
Загадка несложная. У моих слегка знакомых китайцев в очередной раз истекает срок действия эликсира долголетия, и что характерно, умирать они не желают, но о цене готовы поговорить.
На этот раз предметом торга у нас станет Клан Ли. А именно, отказ китайцами от их поддержки в любом виде. Как по мне — Порт-Артур того стоит.
* * *
Давненько я так не упахивался. Справедливости ради стоит заметить — сам виноват. Подрастерял форму и навыки.
Даже котейко и тот почувствовал, как я на первых порах с Чашами осторожничал, отчего фыркал, то ли насмешливо, то ли недовольно.
Сам Анвар не приехал. Он уже старый и почти не ходит. Внуки возят его на кресле-коляске лишь изредка доверяя своего деда слугам, когда сами заняты учёбой.
На моём родовом
