Книга Дело «Тенкилл» - Шеннон Кирк

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90

Он маневрирует в стороне от дома, жужжит за окном. Понимая, что будет дальше, я вскакиваю на стойку, перебираюсь бедром на другую сторону, таща карту за собой. К счастью, мои блестящие тренировочные штаны не шуршат, и к счастью, после утренней кардиотренировки в помещении на мне по-прежнему кроссовки «Ультрабутс». Всё это мне на руку, когда я в гуще событий. Или, точнее сказать, мы в гуще событий. Твою же мать, как я могла так поступить с Леной?! Я вскакиваю на ноги, несусь к пульту на столике рядом с зелёным диваном, нажимаю кнопку. Электрические дорожки над большими окнами гостиной со скрипом оживают, питают автоматические шнуры, закрывающие шторы.

Вырвавшись из поля зрения дрона, я бегу обратно к кухонному коврику и нажимаю пяткой на скрытый рычаг, спрятанный так, чтобы он выглядел как кусок деревянного пола. Люк, покрытый ковриком, открывается, демонстрируя лестницу, ведущую вниз. Я стою в стороне, жестом показываю Лене, чтобы она спускалась по лестнице, но за те десять секунд, за которые я закрыла шторы, вернулась и пяткой ударила по рычагу люка, она волшебным образом проскользнула мимо меня в какой-то безумной хореографии и подняла с пола карту.

— К чёрту её, спускайся, — говорю я.

— Мы не можем тут её бросить, — отвечает она. — Так они поймут, куда мы направляемся.

Мы направляемся? МЫ? Каким бы ни был новый сценарий, она на десять шагов впереди, а я пока отстаю.

Она проталкивается мимо меня к раковине, хватает с подоконника коробок спичек, поджигает нашу драгоценную и подробную карту и оставляет её гореть в раковине. Мне невыносимо смотреть на результат нашей тяжёлой работы, потому что карта была не только красочным произведением искусства, но и содержала все необходимые коды доступа для двух разных автомобильных парков с большим количеством автомобилей с временными номерами, казалось бы, отключенных для меня, но доступных Лене благодаря запутанной и переплетённой цепи её связей. В ней были указаны и аналоговые направления к дому, зарезервированному подставной компанией без названия, которую я создала месяц назад. Зная Лену, я понимала: она всегда готовится к худшему, она готовится к тому, что тот, кто сюда явился, намерен забрать не только нас, но и наши планы и коды.

Паранойя ли это — думать, что они пойдут на такое? Неа. Паранойя ли думать, что этот дрон направила сюда «КоКо», а не просто какой-нибудь подросток-панк, шпионящий за соседями? Неа. Не паранойя. Мы прямо посреди смертельной битвы, и у меня есть факты, подтверждающие это.

Глава четвёртая

Факты ходатайства должны быть разделены двойными интервалами, не выходить за пределы полей и сводиться к минимуму в соответствии с ограничениями на количество страниц. Судьи хотят увидеть только суть фактов, безо всяких эмоций и цветистых выражений. Прилагательные должны использоваться экономно. Но в данный момент я отклоняюсь от первоначального сухого перечисления фактов, размышляя о том, как мне представить неприкрашенную реальность оставшихся причин, почему я в бегах и почему мне грозит смерть. Если бы это было настоящее ходатайство, к моменту подачи заявления оно уже было бы сильно отредактировано, отмечено красными чертами и проверено несколькими коллегами, каждый из которых внёс бы ряд правок. Продезинфицированным результатом стали бы шесть ничего не раскрывающих абзацев, каждый из которых описывал бы важное хронологическое событие. Тем не менее:

ХОДАТАЙСТВО, ОБЪЯСНЯЮЩЕЕ,

ПОЧЕМУ Я В БЕГАХ,

продолжение…

Изложение события № 1, необработанное: в конце июня 2020 года, спустя две недели после того, как Ханиуэлл, исполняющий обязанности генерального прокурора при президенте Дэвисе, начал работу с компанией «Котон & Коверкот», нынешний её руководитель, Тим Котон, вызвал меня в самый тщательно продуманный конференц-зал, так называемый конференц-зал K, расположенный в башне 8, Королевский этаж. Он не сказал, о чём пойдёт речь. Я проехала одиннадцать этажей от своего офиса до конференц-зала на сомнительного качества лифте компании «Прю», и при этом он двигался донельзя медленно, то и дело подпрыгивая на тросах, которые, казалось, вот-вот порвутся. Эти антикварные лифты были созданы ещё во времена, когда паломники высадились в Массачусетсе, и не соответствуют элегантным интерьерам фирм, арендующих это здание, таких фирм, как «КоКо». На каждом этаже, когда кто-нибудь выходил, ветер в его пятидесятидвухэтажной шахте завывал, как январский норд-ост. Кто-то сделал комплимент моим прогрессивным чёрным очкам «кошачий глаз», которые я надела, потому что не знала, что мне придётся делать — читать, смотреть на большое расстояние или и то и другое. Честно говоря, постоянная смена очков и необходимость принятия решений в те времена была моим самым большим стрессом, и я скучаю по тем беззаботным дням — конечно, долгие часы, сложные дела, сроки подачи документов, требовательные клиенты, драма с Генри, напряжение глаз, напряжение глаз и вновь напряжение глаз. Но по сравнению с тем, что происходит сейчас, это был отпуск.

Я вышла на Королевском этаже, прошла, цокая каблуками, по мраморному коридору, ведущему к запечатанным стеклянным дверям закрытого вестибюля «КоКо», и помахала администраторам, потому что это был «избранный» этаж, где могли появляться лишь те, кого сюда вызвали Коверкот или Котон. Этажом выше по отгороженной веревкой мраморной лестнице располагались кабинеты Мориса Коверкота и Тима Котона.

Администраторы пригласили меня войти, и я вошла в просторный белый вестибюль с высокими потолками, отделанный мрамором и эмалью. Звуки музыки Баха наполняли пустоту нежным ощущением, внушали обманчивую мысль, что в этих залах царит покой.

Пересекая вестибюль, я окинула взглядом внутреннюю лестницу рядом со стойкой администратора, отгороженную бархатной верёвкой, потому что всегда так делала, когда меня вызывали на избранный этаж. Меня всегда озадачивало огромное стёганое полотно размером двенадцать на пятнадцать футов, свисавшее на полдюйма от стены; оно крепилось болтами к эмалевым панелям возле высокого потолка открытой лестничной клетки. Это стёганое полотно было нелепым и всегда казалось мне совершенно здесь неуместным. Все остальные произведения искусства, украшавшие блестящие белые стены «КоКо», представляли собой тёмные картины маслом, изображающие английские поля или натюрморты со стопками книг и пенсне. Коллекция антикварного искусства «КоКо» действительно призвана противоречить минималистскому дизайну блестящих белых поверхностей и современной мебели, высокотехнологичных офисов и конференц-залов. По словам Мориса Коверкота, он хочет, чтобы клиенты чувствовали, что они находятся в руках старых финансовых мастеров, которые сами изобрели все эти технологии. Однако стёганое полотно на лестничной клетке вряд ли соответствует этому эстетическому замыслу.

Полотно представляет собой несколько сотен пятен пастельных голубого, жёлтого и розового цветов, которые складываются в средневековую сцену с принцессами и рыцарями вокруг замка. Оно, как я

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90