себя в руках, но год от года, она переживала ноябрь все трудней. Бледные щеки и мешочки у глаз это еще ничего, это пока можно спрятать. Но перед протечкой унитаза женщина бессильна. Серые лица гостей, треск кафеля в туалете и следы сапог на ковре делали свое дело. «Эти двое специально себя так ведут, чтобы я чувствовала себя последней неудачницей», – подумала женщина и сжала горсть гречки в кулаке.
Слесаря ничего такого не думали. Их стремительно развозило от алкоголя и тепла батареи. Тем не мене им удалось освободить унитаз от крепления. Витек снова налил.
– Чтобы нам с тобой Витек, и другим людям этого города, стало теплей! – сказал старший, выпил и зажмурился.
Сантехники перевели дух и принялись за работу.
– Надо поменять прокладку, пока совсем не разморило. Надо, – старший попробовал покачать унитаз, но тот стоял как влитой, – надо оторвать его, дай отвертку плоскую!
Старший пытался подсунуть отвертку между унитазом и полом:
– Эх, закипело все намертво! Эх, никак не идет! Эх, Ых, Эх…
– Чего это? – напрягся вдруг Витек, – Треснуло, или показалось?
Тамара Николаевна закончила с гречкой – сантехники не выходили. Она подошла к двери туалета, прислушалась, но не услышала ничего кроме ровного дыхания двух мужчин. Она вернулась на кухню, и стала барабанить пальцами по столу – губы ее дрожали.
В это время участковый инспектор Игорь осторожно спускался в подвал, было темно и пахло сыростью. Ступеньки кончились, и он уперся в дверь, долго стучал и наконец:
– Кто? – еле слышно отозвались из-за двери.
– Милиция в пальто! Открывай, Анвар-ака!
Дверь скрипнула, пахнуло жильем, Игорь прикрыл нос форменным кашне.
– Собирай всех Анвар-ака, будете сегодня общественным трудом заниматься, – Игорь окинул взглядом узбеков.
Они лежали на нарах, сидели за столом и на полу.
– Командир, ты обещал нас не трогать! Мы ведь честно платим!
– Вы че опухли?! Я сказал, собирайтесь! Пойдете в отдел, подметете двор и бордюры побелите. Или вам милиция уже не дом родной?
Сырость лезла в легкие, хотелось кашлять. Игорь выбрался на воздух и закурил. В нагрудном кармане зашевелился телефон.
Игорь ответил на звонок.
– Ты далеко от Мурановской? – спросил дежурный.
– Что там?
– Соседи говорят – стрельба.
– А я-то что!?
– Да пэ-пэ-эсники все на территории! Твой, ведь, участок. Разберись!
– А если там война!?
– Да какая война! Ноябрь – одна бытовуха!, – сказал дежурный и продиктовал адрес Тамары Николаевны.
За минуту до этого в квартире одинокой женщины происходил напряженный диалог:
Предупреждаю, по образованию я – металлург, и знаю, как собрать и разобрать мартеновскую печь! – крикнула Тамара Николаевна на нетрезвых мужчин.
Слесаря хором гэкнули и ей ударило в нос плодово-ягодным.
– Так вот, – продолжила хозяйка, еле сдерживаясь, – адекватно оценить качество починки унитаза я в состоянии, и не выпущу вас из квартиры, пока работа не будет закончена!
А уже через десять минут участковый уполномоченный Игорь звонил в дверь, за которой выясняли отношения одинокая металлург и, скучающие по солнцу, сантехники. Ответа не последовало. Милиционер снял пистолет с предохранителя и постучал ногой. Дверь медленно отворилась. В прихожей стояла густая завеса порохового дыма, на полу лежали двое мужчин в грязных ватниках, женщина средних лет целилась в Игоря из ружья.
– Весело у вас! – Игорь поднял глаза, весь потолок был иссечен мелкой дробью.
– На уток охотитесь? – сказал он и отметил про себя, что женщина хоть и на излете, но еще ничего.
– Это папино ружье, – ответила Тамара Николаевна и грустно улыбнулась.
Видно было, что она держала оружие из последних сил. Ствол, то и дело, клонило вниз, но женщина была начеку и все время вскидывала его.
– Они хотели вас ограбить? – Игорь показал пистолетом на сантехников.
– Хуже. Они сломали мой унитаз.
– Какие подонки! – Игорь еле сдерживал смех.
– Да он от старости треснул! – подал голос Витек.
– Я их не выпущу! – Тамара Николаевна повысила голос, – Слышите, на выпущу, пока не почините!
Игорь убрал пистолет в кобуру:
– А что с унитазом, мужики?
– Менять надо, – отозвался старший, – сегодня все равно не успеем.
– Сильно течет?
– Да нет, мы сухой сваркой замазали – пару дней подержит. А потом новый поставим.
– Вот видите, – Игорь посмотрел Тамаре Николаевне в глаза, – пару дней подержит, а потом новый поставят!
Она тяжело опустилась на пуфик, Игорь забрал ружье:
– Потерпевшие – подъем и на выход!
Слесаря встали и принялись отряхивать побелку.
– На выход! – повторил Игорь.
Когда сантехники вышли, Тамара Николаевна заплакала. Потом они с участковым, молча, ехали в лифте, тускло горела лампочка, и пахло мочой. Игорь думал о том, что угроза убийству – это от трех до пяти. Баб сажают редко, дадут трешник условно. Тамара Николаевна думала, что милиционер совсем мальчик, и что у него красивое лицо.
Игорь: «Потерпевшие – валенки, и если правильно построить допрос, можно вообще без суда разобраться».
Тамара Николаевна: «Форма участковому очень к лицу, хоть бушлат порядком изношен».
Игорь: «Вечер – обезьянник битком набит».
Тамара Николаевна: «Худой какой, наверное, одинокий».
Игорь: «Может не везти ее в отдел, а если слесаря с заявлением заявятся»?
Тамара Николаевна: «Глаза, какие глубокие. Наверное, умный»!
Игорь: «Жарко как»!
Тамара Николаевна: «Что он так смотрит»?
Игорь зажал клавишу «стоп» – лифт остановился. Тамара Николаевна обвила шею милиционера, его рот был колючий и мокрый. Игорь правой рукой неуклюже обнял ее, а палец левой продолжал держать на кнопке.
Сантехники мерзли возле подъезда.
– Снег будет, – поежился старший и кашлянул.
– Чего они там телятся – не май-месяц, – Витек пританцовывал возле своего чемодана.
– Пошли в контору.
– Мент сказал – ждать, – возразил Витек.
– Десять раз можно было спуститься.
Молча закурили.
– Снег будет, – сказал старший и пошел прочь. Витек постаял немного, плюнул и поплелся за ним.
Вернувшись в квартиру, Тамара Николаевна взглянула в зеркало. Лицо и щеки ее краснели – участковый натер щетиной. Она улыбнулась, включила воду и встала под душ.
Густо валил снег. Игорь подходил к милицейскому общежитию, знакомый кинолог выгуливал овчарку на пустыре. Собака носилась, ныряла носом в снег, ловила пастью большие, мокрые хлопья.
– Ночью будет метель, а на утро обещали – солнечно и мороз до минус пяти, – сказал кинолог и отхлебнул пива из горлышка.
Игорь посмотрел в небо: над Москвой ползли серые тучи под завязку набитые снегом. Атмосферное давление менялось. Надвигался мощный циклон.
Вика больше не боится
Вика быстро шла против ветра. Каблуки бойко стучали, волосы развивались, девушка улыбалась. В 23 года ей уже было чем гордиться. Она выдержала стрессовую стажировку в консалтинговой компании. Теперь вела первый самостоятельный
