все, даже самые незначительные преимущества, какие мне доступны. А значит… ха, я и забыл, кем являюсь сейчас.
Затыкаю саблю за пояс, беру меч двумя руками, под небольшой гардой и у острия. Завожу себе за голову и втыкаю сверху в правое плечо, ближе к шее. Медленно, погружаю клинок в тело, оставляя торчать из-за спины одну рукоятку.
Теперь у меня есть скрытый меч. А то, что кто-то заметит рукоять за моей головой, то здешние практики тоже люди. И как люди, большинство из них не обращает внимания на маленькие странности, если все вокруг их не замечают. Надеюсь, что эффект толпы в этом мире действует так же. А то, что толпа мёртвая, ещё лучше. Мимо неё ни один живой враг незамеченным пройти не может. Следовательно, я свой. И приглядываться ко мне не обязательно.
Снова беру саблю в правую руку и как все зомби, кладу оружие на плечо. Наверно, некромант в прошлом военный, раз строит зомби и так любит порядок. Широкий клинок окончательно скрывает торчащую рукоять, и я спокойным шагом выхожу из-за дома и встаю в строй между двух мертвецов.
Кое-что стало понятней. В вёдрах явно кровь, выкачанная гравитацией из распятых жителей. На остальных трёх домах они тоже висели. Ну, хоть не сильно мучались. Кровь из перерезанного горла, висящего вниз головой тела, вытекает очень быстро.
Площадь была достаточно большой, чтобы вокруг неё выстроились сотни две зомби. Вернее, они стояли вдоль границы занимающего всю площадь кровавого рисунка.
Эти пятеро чёрных плащей рисовали кровью две гоняющиеся за хвостами друг друга глазастые капли. Присмотревшись, я узнал эмблему инь-ян. Самый раскрученный символ восточной философии о симбиозе противоположностей.
Половину, что должна быть чёрной, закрашивали кровью. А в её, не закрашенном глазу, стояло то, что я принял за статую Золотого тельца.
Метра четыре-пять в длину и три в холке. С задранной, будто в агонии головой с изогнутыми рогами. И закрытым люком на спине. Откуда тянуло обычной человеческой ци…
Вот куда делись дети. Они внутри быка. Теперь понятно, зачем они охотились на детей. Ни в одном известном демоническом ритуале жертвоприношения не используют одних детей. Не, всякое случается, за компанию с взрослыми, но никто из демонопоклонников не был замечен за подобным пристрастием к детям. Их бы свои не поняли.
Всё просто. Взрослых в этого идола поместится не больше пяти-шести человек. А маленьких детей может быть… гораздо больше. О таком ритуале в местных школах не рассказывали. И в газетах не писали. Я узнал его из истории своего мира.
У нас в похожего быка древние греки сажали преступников и сжигали заживо. Тот бык был медным и в натуральную величину. Но здесь алхимическое золото довольно дёшево и они сделали быка побольше.
А ещё в памяти всплыла информация о похожем быке для жертвоприношений. Не помню, кто его сделал, но когда в него сажали жертв, то их крики выходили через вделанную внутрь бычьей головы трубу и превращались в жуткий рёв.
Стена, которую я постоянно держал в своих мыслях, отгораживаясь от эмоций исходящих из кроваво-тёмной ци треснула. Тело наполнилось предвкушением массового убийства.
Но пока жив некромант, мне придётся иметь дело с его зомби. А убивать мертвецов совсем не весело. Нужно ждать. И составить план. Отделяю себя от бушующих эмоций. Фокус такой же, как и для вхождения в покой в медитации. Постоянно помнить, что все эти эмоции и мысли не твои.
Хорошо, я спокоен. Только хладнокровие исполнителя делает насилие по-настоящему эффективным.
Так, если в незакрашенном глазе кровавой части символа стоит бык, то, что в противоположном круге? О, двое чёрных левитируют каменную плиту для жертвоприношений. И ставят её в тёмный от крови глаз второй рыбки.
Не понимаю, что это значит.
Из дома, что мне так не нравился, выходит ещё двое в чёрных плащах. Между ними идёт мальчик в домашнем халате, лет десяти, босой. Видно, что не успел одеться.
Его укладывают на плиту. Мальчик не сопротивляется. По заторможенным движениям видно, что его чем-то опоили. Или использовали подчиняющее заклятие. У культистов есть много извращённых умений. Наверно детей в быке тоже так успокоили. Ведь их не слышно. А как мне говорит интуиция, статуя тоже сделана так, чтобы крики умирающих превращались в многоголосый рёв.
Ну, по внешнему виду статуи видно, что бык должен мычать…
Когда он заревёт, сюда слетятся все злые духи… да и дети превратятся в них… нет. Они выживут. А вот те, кто это спланировал, сами станут духами. План готов. В трёх вариантах. Осталось только дождаться лучшего момента.
Двое чёрных остались у плиты с мальчиком, остальные окружили быка, сформировав пятиконечную звезду, стоя лицом внутрь на границе не закрашенного кровью круга.
Те, что у быка должны быть на уровне формирования ядра. Я ощущаю их так же, как тех кладбищенских заклинателей. А вот оставшиеся с мальчиком, явно адепты с давно созданным ядром. Они ощущаются гораздо сильнее. Некромант, кстати, тоже не слабее их. Похоже у меня два варианта. Всё зависит от их отношений.
Некромант сошёл с не закрашенной части эмблемы и встал за рядом своих зомби с противоположной от меня стороны. Не зря я выбрал место максимально далёкое от него. Значит, он не участвует в ритуале. Его наверно наняли для охраны, создания барьера, зачистки территории и поимке жертв. Какова вероятность, что он давний друг чёрных?
А если даже и так, то, я напомню им всем, что путь тёмной стороны — предательство. Значит, план «А».
Все чёрные замерли, сложив в странную мудру перед грудью. Не закрашенная часть эмблемы вспыхнула огнём. И такой же огонь разгорелся в круге под быком.
Пора.
Делаю шаг назад и спокойным шагом иду к быку. Даже не учитывая, что на другом конце эмблемы стоят два практика сильнее меня, выбор, кого спасать в первую очередь определила арифметика.
Чтобы они не делали, это занимало всё их внимание. Зомби тоже тупили, не имея инструкций как реагировать, когда кто-то из них подходит сзади к впавшим в транс заклинателям и сносит одному из них голову.
С внешней стороны быка стояло двое. Я толкнул обезглавленное тело в огонь под быком, надеясь, что кровь немного его притушит. Но смотреть, получилось или нет, не стал и подошёл ко второму.
Наверно, можно было и ускориться, но я исповедовал древний принцип исторической родины — работает, не трогай. И раз зомби никак не реагировали на меня, пока
