что сначала был раздражен… Хардвик сказал, что ему не придется видеть людей во время отпуска, если сам того не захочет.
И все же в его первый день появляется человеческая женщина с собакой и ребенком на буксире. Повезло, что в это время он был не в облике дракона. Иначе у него было бы гораздо больше поводов для беспокойства, чем потерянная варежка…
«И темно-каштановые волосы и карие глаза, которые он не мог выбросить из головы».
Его раздражение при виде женщины длилось всего мгновение. За это мгновение он отметил ее красоту, изгибы, которые совсем не скрывала зимняя куртка, и реакцию своего дракона — он внезапно выпрямился у него в груди, сосредоточив все внимание на незваной гостье, а из пасти повалил дым.
В этом не было ничего необычного. Гэрретт привык, что его дракон всегда оценивает нового собеседника. Это не раз спасало ему жизнь. Если бы не повышенное восприятие и способность чувствовать опасность, он бы получил удар живот… или что-то похуже… не менее дюжины раз.
Но это…
Это другое. Для начала, было ясно, что женщина… Джорджия… не представляла для него угрозы. Она оказалась еще одной гостьей шале, которая просто свернула не туда. Его дракон обычно вообще не интересовался людьми, только если они каким-то образом не были замешаны в преступлениях… но тогда этот интерес длился ровно столько, чтобы передать его человеческим полицейским.
Он никогда раньше не испытывал ничего подобного. С тех пор как вчера увидел Джорджию, Гэрретт не мог перестать о ней думать.
«Что в каком-то роде даже преуменьшение».
По правде говоря, он почти не спал прошлой ночью. Его дракон бодрствовал вместе с ним, рыскал и фыркал, возмущенно размахивая хвостом, сверкая когтями и зубами. Что-то его беспокоило, но не понимал, что именно.
На чем бы Гэрретт не пытался сосредоточиться, его мысли возвращались к яркому румянцу на щеках Джорджии, ее темно-карих глазах и блеске каштановых волос в ярком послеполуденном солнечном свете.
Но дело было не только в ее красоте. Он видел красивых женщин и ранее, оборотней и людей И они никогда не производили на него такого впечатления. Он был слишком погружен в работу. Связь с кем-то слишком сильно бы усложнила ему жизнь.
«Не говоря уже о том, что у женщины есть ребенок…»
Гэрретт покачал головой.
Нет, ему не нужно раздумывать над этим. Он просто удивился ее красоте, вот и все. Если его дракон чем-то недоволен, ему придется с этим просто смирится.
«Все еже тебе следует вернуть варежку, — сказал его дракон, сверкая глазами. — Хранить что-то чужое — неправильно».
«Если бы это было важно, она бы сама вернулась, — возразил Гэрретт своему дракону. — Она этого не сделала, значит, ей все равно. Все нормально. Это варежка. Люди постоянно их теряют».
Дракон несогласно зашипел. «Ты придумываешь оправдания».
Гэрретт закатил глаза. Проблема драконов заключалась в том, что они привыкли видеть мир в черно-белых тонах. Они часто из-за этого ругались… также им не нравилось быть чьим-то подчиненными, что вызывало множество проблем на работе.
Ему повезло, что суровый внешне Хардвик заботился о своих агентах, иначе он бы уже много раз оказывался в заднице.
«Тебе бы не поздоровилось, если бы он узнал, что ты украл женскую варежку». Голос его дракона звучал самодовольно.
«Заткнешься ты уже? Я ничего не крал!»
Дракон больше ничего не сказал, но, обвив себя хвостом, сверкал глазами и выпускал пар изо рта. Ему не нужно было ничего произносить: отношение говорило само за себя.
«Ладно, ладно, — огрызнулся Гэрретт, хватая варежку с кухонного стола. — Если я ее верну, ты прекратишь это?»
И вновь его дракон не ответил, но удовлетворенно дернул хвостом.
Нетерпеливо вздохнув, Гэрретт сунул ноги в ботинки, едва вспомнив, что нужно взять куртку, прежде чем выйти за дверь. Ему это было не нужно… оборотни практически не чувствовали холода… но он часто брал теплые вещи с собой, когда бывал среди людей, так как ходить раздетым означало бы привлечение внимания.
Ему пришлось сдерживаться, чтобы не хмуриться, пока он шел в шестое шале с варежкой Джорджии в руке.
«Прекрати, — сказал он себе. — Любой бы решил, что ты отправляешься на задание на очистные сооружения, а не возвращаешь красивой женщине утраченную собственность».
Эта мысль отрезвила. Он решил, что будет хотя бы вежливым.
«Особенно после того, как вчера был таким угрюмым и неприветливым», — подал голос его дракон.
«Я был не угрюмый, — возразил Гэррет, сворачивая на подъездную дорожку шестого шале. — А удивленным. Вот оно».
Запах поджаренного бекона ударил ему в ноздри прежде, чем он прошел три шага… и бульканье в животе напомнило, что он еще не завтракал.
Гэрретт направился за дровами и увидел рукавицу, лежащей на снегу у колоды для рубки дров, и с тех пор не мог связать две мысли воедино, поскольку его дракон настаивал вернуть вещь Джорджии.
Он принюхался. Да, это определенно бекон. Бекон и яйца. О, и свежий кофе… вместе со сладким, мягким запахом вафель и сиропа и привкусом нарезанных фруктов.
Кто-то собирался насладиться потрясающим завтраком.
На мгновение Гэрретт заколебался. Должен ли он прерывать Джорджию и ее сына… она называла его Логаном… во время завтрака?
«Прекрати придумывать оправдания!»
Его дракон поднял голову и зарычал.
«Ладно, ладно», — проворчал Гэрретт, поднимаясь по ступенькам. Лучше побыстрее покончить с этим, и тогда, возможно, дракон от него отстанет. Подняв руку, он постучал в дверь.
Через несколько секунд она распахнулась, и Гэрретт потрясенно вдохнул при виде открывшегося зрелища.
Дверь открыла Джорджия, конечно, но почему-то она выглядела еще красивее, чем он помнил… ее каштановые волосы спадали мягкими волнами на плечи, а темно-карие глаза удивленно расширились.
Нежная россыпь веснушек покрывала переносицу… которые он не заметил вчера. Возможно, что вчера она была закутана в несколько слоев зимней одежды, а сегодня одета для дома: тонкий свитер облегал все ее соблазнительные изгибы.
Она была самым прекрасным существом, которое Гэрретт когда-либо видел. Но более того, его дракон сидел и все подмечал, чего никогда не происходила раньше.
Постепенно до него дошло, что он стоит в дверях ее дома и молчит уже добрых десять секунд… и каждая последующая секунда только делала ситуацию еще более неловкой.
— Ты уронила свою варежку, — сказал он, подняв руку и протянув ее Джорджии.
«О, как складно».
В кои-то веки не дракон, а его собственный мозг упрекал его за поведение. Ему не нужен дракон, чтобы понять, что ведет себя как дурак.
Как бы то ни было, Джорджия удивленно посмотрела
