– Значит, мы не сможем закончить все это поцелуем.
– Боюсь, что нет. – Когда он снова кивнул, у нее сжалось сердце. – Поставь себя на мое место. Ты поступил бы точно так же. Семья есть семья, Джейкоб. Кровь есть кровь. Ты не можешь уйти от этого.
Он нахмурился и посмотрел себе под ноги.
– Можешь, если у тебя дерьмовая семья.
Тиган непонимающе моргнула. Она, должно быть, ослышалась.
– Ничего, – пробормотал он. – Забудь.
– Джейкоб, неужели ты и вправду сказал то, что мне послышалось? Что у меня дерьмовая семья?
Он лишь шумно выдохнул.
– Мне нужно идти.
И прежде чем она успела отстраниться, он поцеловал ее в щеку и пошел по коридору в сторону лифта. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не окликнуть его.
Какое дерьмо. Подумать только, она чуть не запала на этого парня. Который решительно был не в ее вкусе.
Но спустя неделю, когда Джейкоб Стоун раздобыл ее служебный номер, она все еще кипела. Хотя ей уже не хотелось сказать ему, каким жалким и детским был его прощальный выпад в сторону ее семьи. Она предпочла больше вообще не общаться с ним. А поэтому она сказала секретарше, чтобы та сообщила мистеру Стоуну, что она уезжает отдыхать. Она и в самом деле собиралась уезжать за границу, так что это не было ложью.
К тому же имея дело с такими людьми, как он, можно и солгать.
Глава 5Джейкоб бросил телефон на стол, что было совсем не в его стиле, по крайней мере, с давних пор.
Секретарша из «Хай Ти Джим» в Сиэтле вежливо, но твердо заявила, что Тиган не может ответить на звонок. Мисс Хантер уезжает на отдых и неизвестно когда вернется. Она может передать ей сообщение.
Что в переводе означало: отвали, парень.
Ночь, которую они с Тиган провели в Лос‑Анджелесе, закончилась печально. Она оказалась родственницей ответчика в деле о клевете. И они оба знали об этом, когда наутро занимались любовью в душе, а потом в спальне.
Джейкоб развернул кресло и уставился в окно. Когда они познакомились, Тиган не могла знать о готовящемся иске. И она никогда не стала бы отвечать на его авансы только ради того, чтобы выудить у него какую‑либо информацию о предстоящем деле. И она ни за что не стала бы использовать секс для того, чтобы шантажировать его. Но его мысленному взору все же представился заголовок: «Скандальный нью‑йоркский адвокат спит с сестрой ответчика».
Но, отбросив эти теории заговора, Тиган отказалась разговаривать с ним из‑за того, как именно они расстались, а не почему расстались. Он сказал что‑то в том смысле, что не всякая семья заслуживает преданности. Он, возможно, даже употребил слово «дерьмовая». Но он имел в виду не ее семью, а свою.
Прежде в его отношениях с женщинами инициатором разрыва всегда был он. Но всех когда‑то бросают в первый раз.
«Пора повзрослеть, Стоун. Что было, уже прошло», – сказал он себе.
В дверь постучали, и он услышал голос своей секретарши.
– К вам пришел мистер Хаукрофт, – приглушенно сказала Вейверли Маккьюн. – Он понимает, что у него не назначена встреча. – Она понизила голос почти до шепота: – Он сказал, что устал от пустых разговоров.
Джейкоб продолжал мрачно смотреть в окно, грызя ноготь, чего не делал с девятого класса.
– Джей? Что мне сказать ему?
Джейкоб развернул свое кресло, и в этот момент в комнату ворвался Грант Хаукрофт со сжатыми в кулаки пальцами.
– Это пора прекращать, черт возьми! Я хочу, чтобы этот ублюдок валялся у меня в ногах!
Джейкоб поднялся с кресла.
– Садись, Грант.
Грант рухнул на кожаный диван, а Вейверли поправила свои очки и тихо вышла, закрыв за собой дверь.
– Ты видел утренние газеты?
Джейкоб облокотился о стол и скрестил руки на груди.
– Ты имеешь в виду то интервью с блогером?
Да, он видел его. Как и все остальные заметки, касающиеся Хаукрофта.
– Я хочу, чтобы они заткнулись!
– Такие вещи требуют времени.
– Пока моя карьера катится к чертям?
– Мы получим компенсацию.
– Подмоченные репутации так быстро не восстанавливаются, Джейки.
– Когда правда выходит на свет, восстанавливаются.
Хаукрофт яростно почесал затылок.
– Судя по этому интервью, я теперь наркобарон!
– Не обращай на него внимания.
Но Грант его не слушал.
– Что мне теперь делать?
– Разбираться с тем, чьи деньги стоят за всем этим. – С Винном Хантером и его медиаконцерном. – Нам нужно лишь доказать, что обвинения ложны, как это и есть на самом деле.
Тогда зло будет наказано, и «Хантер пабликейшн» может поцеловать Хаукрофта в зад.
Лоб его клиента покрылся испариной, и Джейкоб налил воды в стакан и протянул его Хаукрофту.
Хаукрофт одним глотком осушил стакан, потом закрыл глаза, и его губы побелели.
– Я хочу видеть Винна Хантера раздавленным. И всю его семейку кровопийцев. Сколько мне еще ждать?
Джейкоб стал объяснять ему, на какой стадии сейчас находится их дело против Хантера.
Хаукрофт откинулся на спинку дивана.
– Может, мне стоит скрыться? Зарыться в какую‑нибудь дыру в Мексике, пока все не закончится?
А что же стало с желанием уничтожить Винна Хантера?
– Мы уже обо всем договорились. Это долгий процесс. Нам следует держаться намеченного курса.
А потом вцепиться в глотку ответчику.
– Ты же знаешь, моя мать простая уборщица. Моя первая работа в качестве регистратора в офисе была респектабельной, но малооплачиваемой. И я занялся театром и проделал большой путь от рабочего сцены до актера, появляющегося в эпизодах. Эти годы были несладкими. Вам, молодежи, это не понять.
С этим Джейкоб был совершенно не согласен.
– Я несколько раз засветился на телевидении, – продолжал Хаукрофт. – Потом переехал в Голливуд и получил роль, которая сделала меня знаменитостью. Последовали вечеринки, женитьбы… и да, я совершал ошибки.
Глаза Хаукрофта подозрительно заблестели, и Джейкобу показалось, что он вот‑вот расплачется. Но вместо этого он поднялся с дивана и расправил плечи.
– Не знаю, смогу ли я…
Джейкоб почувствовал, как у него закололо в затылке.
– Сможешь ли что?
Но Хаукрофт, подняв руки, словно он уже достаточно сказал, направился к двери.
