разбору приведенных Нострадамусом дат. В катрене 1.49 мы читаем:
Много, много раньше этих событий
Люди Востока благодаря лунной силе
В 1700 совершат большие нашествия,
Почти покорив северный край.
Нострадамус здесь ссылается на астрологическую теорию планетных эпох, вероятно известную ему из сочинения Ришара Русса. Согласно ей, время существования мира разделяется на семь планетных периодов, и 1700 год действительно приходится на середину эпохи Луны. По мнению комментаторов-историков сам Нострадамус думал здесь о турецком нашествии и предсказывал успехи Османской империи[20]. Судя по всему, он полагал, что мусульмане в 1700 году покорят какие-то северные европейские земли: Польшу, Прибалтику, Россию, Скандинавию, возможно Германию. При подобном подходе это предсказание следует считать ошибочным — в 1682–1699 году Османская империя потерпела поражение в Великой Турецкой войне (Война Священной Лиги), в результате чего христианской коалиции удалось освободить от турок значительную часть Центральной Европы. Тем не менее, Нострадамус в данном случае не говорит о «турках», «арабах» или «египтянах», используя более общее выражение Ceux d'Orient, буквально «те, что с Востока», под которым, таким образом, могут пониматься любые восточные для западной цивилизации народы.
В реальной истории 1700 год стал началом великой Северной войны, которую Россия, Польша и Саксония вели против Швеции. Основным выгодоприобретателем этой войны стала Россия — ей были завоеваны Ингрия, Карелия, Эстляндия и Лифляндия, российские войска периодически контролировали Финляндию и Померанию. По итогам войны Петр I в 1721 году получил императорский титул, который был признан европейскими державами.
Таким образом, если принять популярную среди российских комментаторов версию, что под теми «теми, кто с Востока» в данном случае можно понимать русских, то это предсказание выглядит практически блестяще исполнившимся — русские, народ, представляющий восточную христианскую цивилизацию, в 1700 году начинают победоносную войну, получившую название Великой Северной войны (Grande guerre du Nord), в результате серьезно расширившую русские владения на севере Европы. Основной проблемой здесь является то, что под «людьми Востока» Нострадамус, скорее всего, понимал турок, а не русских — в его творчестве есть много размышлений о будущей мусульманской экспансии, однако мы не находим там пророчеств о будущей Российской империи. Таким образом, трактовка «людей Востока» как русских может являться в некотором смысле sensus plenior, смыслом, не подразумевавшимся автором, но вложенным в текст свыше.
Некоторое расширение смысла выражения ceux d’Orient выглядит вполне оправданным как в свете французских воззрений XVI века, так и в свете более поздней европейской мысли. В эпоху Нострадамуса Московское царство очевидно мыслилось как христианское государство, принадлежащее не к Западу, а к Востоку, подобно более позднему восприятию Армении и Грузии. Свидетельства о подобном отношении к России мы, в частности, находим у современника Нострадамуса Франсуа Рабле, который в своем комичном «Пантагрюэлевом предсказании» в одном ряду перечисляет «московитов, индийцев и персов»[21]. Позднее представление о России как о Востоке активно бытовало и в европейской историософии. Так, немецкий мистик Рудольф Штайнер в этом контексте противопоставлял Россию Франции, стране, которая как раз была родиной Нострадамуса: «Мы видим, как уже с последней трети XIX века подготавливается эта битва между Востоком и Западом, жестокая битва, которая должна послужить продвижению человечества вперед и которая состоит в том, что европейский Восток сражается против европейского Запада, что духовная Россия ведет решительную борьбу с духовной Францией. Видеть это, видеть, что в той же самой мере, как здесь, внизу, в области великой иллюзии осуществляется физический союз между Западом и Востоком, там, в духовном мире европейским Востоком, Россией ведется решительная борьба с европейским Западом, Францией»[22].
С другой стороны, возникает вопрос, насколько сама теория sensus plenior применима к предсказаниям Нострадамуса. Дело в том, что эта теория была выработана для толкования канонических текстов, которые рассматриваются как богодухновенные, в некотором смысле продиктованные свыше. Ее сторонники полагают, что авторы и составители могли не понимать истинного смысла своих пророчеств, однако Бог тем или иным способом вложил в эти тексты необходимый Ему смысл.
«Пророчества Мишеля Нострадамуса» не являются каноническим текстом. Тем не менее, в принципе возможно относиться к ним именно таким образом. Они действительно давно воспринимались и использовались многими людьми как канонические пророческие тексты, которые многократно толковались, перетолковывались и постоянно применялись к событиям своего времени; именно «Пророчества Мишеля Нострадамуса», наряду с Апокалипсисом и книгой Даниила, стали произведением наиболее часто используемым таким образом. Исходя из этого можно заключить, что центурии Нострадамуса в европейских странах во многом получили такое же значение, как канонические сочинения. Возможно, именно этот факт позволяет нам провести четкую границу между «Пророчествами магистра Мишеля Нострадамуса» и издававшимися им альманахами. Альманахи было сугубо актуальной, коммерческой продукцией; эти тексты пользовались большой популярностью в свою эпоху, однако они не вошли в «европейскую пророческую классику», сейчас не вызывая интереса ни у кого, кроме профессиональных нострадамоведов. Напротив, «Пророчества» уже вскоре после смерти автора получили общеевропейскую, а сейчас — и мировую известность. В данном контексте «Пророчества» вполне могут рассматриваться как произведение, в некотором смысле получившее канонический статус. Исходя из этого, мы можем применить к ним целый ряд идей, характерных для «канонического подхода» к толкованию Священного Писания. Этот подход был хорошо охарактеризован американским исследователем Дж. Сандерсом. Он отмечает, что «модель, рассматриваемая “каноническим критицизмом” как наиболее близкая к истине, заключается в том, что Святой Дух действует на всем протяжении канонического процесса: начиная с оригинального автора высказывания, через то, что было понято его слушателями; на то, как более поздние редакторы видоизменили устную или письменную фиксацию того, что было сказано; вплоть до восприятия и понимания текста в современных религиозных сообществах. Каноничен не Иеремия, а книга Иеремии»[23].
С другой стороны, мы можем попытаться объяснить содержащиеся в «Пророчествах» неточности и недоговорки самим процессом пророчествования, характерным для Мишеля Нострадамуса. Нострадамус, судя по всему, не получал видений, не слышал небесных голосов и не пользовался автоматическим письмом. По-видимому, его основным методом было интуитивное прозрение, размышление об истории, основанное на классических античных примерах, актуальной политической повестке и астрологических спекуляциях. Подобные размышления вводили его в измененное состояние сознания и позволяли сочинять стихи и прозу, в некотором смысле открывающие перед нами картину будущих событий. Реальная опора в современных политических событиях зачастую не позволяла кардинально оторваться от происходящего — Нострадамус постоянно пишет о том, что произойдет с Западной Европой или мусульманским Востоком, но выпадающие из его кругозора Америка, Китай или Япония, очевидно, не получили должного отражения в пророчествах.
Гораздо интереснее вопрос о России — будущая европейская держава, очевидно, не могла
