ритуалов никаких не делали…
— Вот я тоже самое говорю, и ритуалов не делали, и голыми грудями по перегною не мели… Ай! — вторая шишка заставила парня замолчать.
Агапа с самым серьезным видом взялась за третью шишку.
— В общем, слушай сюда и постарайся забыть, что видел раньше. Иначе я за Агапу не отвечаю. Понял?
— Понял, я же не дурак. Это я просто выгляжу так, для работы нужно, — буркнул молодой человек. — Ладно, давайте награду, и я пойду.
Вот от такой наглости даже я оторопела. Нет, раньше я выпроваживала из ларька хабалистых цыганок, которые так и норовили спрятать под юбками пару батонов, а заодно пожелать счастья, здоровья и попросить позолотить ручку, но чтобы так…
— К-какую награду, ты же не сделал ничего? — проговорила я.
— Ты просила помочь в одном деле. Так? Обещала вознаградить по-королевски, так? Потом просила забыть о том, что вы… — парень с опаской покосился на Агапу, а та кровожадно улыбнулась и подкинула шишку на ладони. — Забыть про вас. Так? Вот, я уже забыл и помог вам в этом деле. Теперь давай, награждай.
Мои губы сами собой растянулись в улыбке. Уголки губ Агапы тоже потянулись к мочкам ушей.
— Вот же ты какой пройдоха…
— Откуда вы знаете моё имя? — молодой человек вскинул брови едва ли не к самым корням волос.
«К слову пришлось». Я бы так и ляпнула, но потом вовремя спохватилась — если я и в самом деле угадала, то надо было это использовать. Я присела на корточки возле парня и, как завзятая стерва с многолетним стажем, провела ему пальцем ото лба до носа. По крайней мере, мне так показалось, что я сделала это движение как стерва, Агапа же потом скажет, что глупее моего лица в тот момент она ничего не видела.
— Мы многое знаем, многое видим, но в некоторых вопросах нам требуется помощь, — промурлыкала я. — Нам нужно освободить своих… знакомых из лап одного черного мага. Вот в этом и заключается дело. Ты же будешь хорошим мальчиком и поможешь двум студенткам? А, Пройдоха?
Парень сглотнул и кивнул. Он следил за движением моего пальца и едва не окосел, когда я уперла ноготь в кончик носа.
— Вообще-то Пройдоха это прозвище, а знакомые меня называют по имени.
— Отлично. Меня зовут Марина, а ту, которая так метко бросается шишками, зовут Агапа. Мы знаем твоё имя, но можешь его ещё раз назвать, чтобы мы научились правильно его произносить.
Легкая хитрость, но она сработала.
— Агапа, Марина, — произнес Пройдоха, словно пробуя наши имена на вкус. — Странные имена. То ли дело моё — Шмур.
— Ну, Шмур так Шмур. Пойдем, Шмур Пройдоха, покажешь нам местные достопримечательности, — я протянула лежащему человеку руку.
5
Мы недолго блуждали по лесу. Разговорчивый Шмур вывел нас на опушку, где заканчивали красоваться высокие сосны и начиналось бескрайнее море полевых трав. Ромашки вытягивали белые венчики, чтобы лучше рассмотреть нашу троицу, васильки приветственно помахивали растрепанными головками, колокольчики же остались понуро наблюдать за жизнью у корней.
За полем виднелась небольшая, в двадцать дворов деревушка. Почти над каждым домиком клубился дымок и оттуда явственно несло едой. Мой желудок тихо проурчал, напоминая, что неплохо бы его чем-нибудь набить, и лучше не подножным кормом, а хорошим шматом мяса или, на худой конец, овощным салатиком.
— Это деревня Спятка. Тут могут покормить, а могут отвесить неплохих тумаков, если вы вздумаете у них украсть гуся, — Шмур задумчиво почесал поясницу.
— Судя по твоему виду, ты тут остался голодным, — подковырнула я его.
— Ну да, они почему-то не очень хорошо относятся к жалостивцам, — ответил Шмур.
— К кому?
— К жалостивцам, — с некоторой гордостью ответил Шмур. — Не понимаете? Это же те, кто должен вызывать жалость и получать за это плату. Чего непонятного? Я — жалостивец.
— В нашем мире таких называли попрошайками, — ответила я.
— А у нас их называли жабраками, — поддержала Агапа.
— Как ни назови, но суть одна, — глубокомысленно заметил Шмур, а мы не смогли ему противоречить.
Мы не успели сделать и одного шага, как позади раздался треск рвущейся материи, а в следующую минуту наш провожатый превратился в камень. Вот только что он улыбался желтоватыми зубами, а теперь взял и окаменел.
Мы с Агапой выхватили платки и повернулись на треск. Возле синего овала портала стояла суровая графиня Глистана Сухопаридзе. Стояла с таким видом, словно уже пару раз спасла мир и теперь ей снова предстояло отправиться на третье спасение. Её рука с платком была направлена на Шмура.
— Зачем? — спросили мы с Агапой одновременно.
— А я-то думала, что вы сначала скажете: «здрасте», — улыбнулась графиня. — А потом ещё добавите: «рады вас видеть».
— Рады вас видеть и это… Здрасте, — поправилась я. — Так зачем вы Шмура в булыжник?
— А чтобы не подслушал. Девочки, я вырвалась ненадолго. Увы, Арифметина Дробная не может появиться, чтобы дать вам первый урок. У неё… У неё неприятности с ректором. Да не беспокойтесь вы об этом мальчишке, ничего с ним не случится, он даже не вспомнит о случившемся.
Мы с Агапой с сожалением посмотрели на Шмура, он вроде бы ни в чем не виноват, а его в статую превратили. Но, если это временно, то ладно.
— А что у Арифметины с Фендюлятором случилось? — робко спросила Агапа.
— Я же говорю — неприятности… Небольшие разногласия. Надеюсь, что в следующий раз уже она будет вести у вас урок. О! Да вас к Спятке забросило? Аккуратнее в этой деревне…
— А то там могут покормить, а могут и тумаками угостить, — глубокомысленно заметила я.
Графиня кивнула и, поправив мантию, уселась прямо на траву. Мы последовали её примеру и вскоре из травы торчали только наши верхушки голов. Если не приглядываться, то нас и с комбайна не сразу увидишь.
— Всё верно, и так везде в Друмирии. Народ тут справедливый, но скорый на расправу, поэтому старайтесь не высовываться особенно. Особенно это тебя касается, Марина.
Я смущенно кашлянула, но потом снова состроила внимательную мордашку.
— Про жизнь в Друмирии вам расскажет жалостивец… Только не особо доверяйте ему, скверный они народец, так и норовят обмануть, так что все рассказы просеивайте через сито недоверия. Ладно, с этим разобрались, теперь давайте научимся работать с водой.
Графиня снова приняла вид строгой преподавательницы, у которой не забалуешь. Она вытянула вперед руку без платка и взмахнула кистью так, как это делал человек-паук в фильмах, когда стрелял своей паутиной. Увы, паутины не вылетело, даже жалкой ниточки не показалось.
