Книга Большая игра - Антон Перунов

— Поэтому вы и поддерживаете Марцеву? — сверкнула в голове Колычева догадка.

— Конечно! Чем больше одаренных из простонародья войдет в элиту, тем для моих планов лучше! Иначе эту свору не развернуть…

— А что будет с теми, кто нас не поддержит?

— Да ничего не будет. Я же не злодей какой. Как ты и говорил недавно: самых упертых в отставку, если возраст позволяет. Пусть сидят в деревнях, да на селянок поглядывают… остальных так или иначе к делу пристроим. Всякий необходимо приносит пользу, будучи употреблен на своем месте. Гроссы, сам понимаешь, не такой ресурс, чтобы им разбрасываться! Поэтому ты уж, Мартемьян, расстарайся. Найди к людям подход. Заинтересуй…

— Против кого дружить будем? — подытожил Март.

— Как ты сказал? — сначала изумился, а затем громко расхохотался царь. — Умеешь ты, брат, формулировать!

— И все-таки?

— А ты сам как думаешь?

— Ну с учетом назначения цесаревича и средств, которые вы выдавили из Полякова и его клана… Япония?

— Точно! Но вообще, бери шире. Нам нужно обезопасить все наши дальневосточные рубежи, а для этого иметь своим союзником Корею, причем всю, и, конечно же, Китай! Если в этих краях будет мир, покой и благополучие, мы получим практически бездонный рынок для сбыта товаров и инвестиций.

— План понятен, — кивнул Колычев. — Но есть две проблемы.

— Излагай.

— Во-первых, если в Европе и Америке решат, что мы желаем съесть все это в одиночку, мы немедленно нарвемся на комплот. Даже старые враги, вроде Франции с Германией, объединятся, чтобы не позволить этого. Что уж тут говорить о Великобритании и Соединенных штатах. И вместо столь желанного мира случится новая Крымская война, с непредсказуемыми последствиями.

— Ну, насчет Франции с Германией ты, пожалуй, загнул, а вот англичане, действительно, подгадить могут. Посему надо им подкинуть проблем в другом месте. Лучше всего в Африке. Это заодно и прочих европейцев займет. Потому как в Китае у них в лучшем случае сеттльменты в крупных городах, а там самые настоящие колонии. Что же касается Америки, то поделимся. А какая вторая?

— Если мы будем развивать Китай, то не станет ли выкормленный нами дракон опаснее британского Льва?

— Я всегда знал, что ты умен, Колычев, — вздохнул Александр. — Опасность такая, конечно, есть. Потому и надо, чтобы Китай был и оставался дружественным нам государством. К тому же, это дело далекого будущего. А нас жмут со всех сторон прямо сейчас. Так что давай решать проблемы по мере их поступления.

— Как скажете, ваше величество. Но я все же предложил бы ударить по Англии не только в Африке, но и в Индии. Скажем, организовать помощь Ганди и его ИНК[7].

— Мы и без такого умного тебя этим занимаемся. МИД мне всю плешь проел с Индией.

— К слову, кто еще в курсе озвученных вами замыслов? Так сказать, входит в круг посвященных?

— Пока что ты один. Даже сыну я ничего не рассказывал. Рано ему еще. Министры и прочие начальники делают свою работу. У каждого свой подход, своя метода, единомышленники и деловые партнеры. Они ведь все не просто так руководят, а с выгодой для определенных группировок и кланов. Такова се ля ви, брат Колычев, и ничего тут не поделаешь…

— То есть опереться нельзя ни на кого?

— Ну почему же… Примененный в своем месте и времени каждый из них будет нам весьма полезен. Но основная игра наша — пьеса в четыре руки, так сказать…

— Понял. В ближайшее время отправляюсь в кругосветное свадебное путешествие. Хотел, кстати, и в Индию заскочить, но если вы считаете, что мне не стоит туда соваться…

— Этого я не говорил! — благодушно усмехнулся император. — Ты сенатор и гросс, крупнейший промышленник. Вот в этом статусе и обсуждай любые вопросы официально. Если же дойдет до тайных соглашений, то будь добр согласовать их со мной и ничего не обещай раньше времени. Разве что твердо можешь гарантировать, что как только они своего добьются, Российская империя первой признает их независимость, установит дипломатические отношения с Дели и поможет, в том числе и по вооружениям, и по воздушному флоту, да и по другим отраслям экономики тоже.

Март внимательно слушал Александра III, мысленно суммируя все возможные направления нового курса внешней политики: Япония в минус, Китай и Корея в плюс. Индия, Африка — на пути к независимости. Тут и за рынки борьба, и отвлечь англичан от дальнего востока. Масштабно… Значит нужно что? Завернуть идею в красивую обертку, тем более что мы здесь и не лукавим почти…

— Я понял. Позвольте еще одно предложение.

— Говори.

— Отчего бы не созвать мировой конгресс? Собрать на нем правителей и общественных деятелей отовсюду. Не только из Европы, но и Африку, Азию, Южную Америку пригласить. А вам выступить с программной, идеологической речью о будущем, на пятьдесят или даже сто лет вперед, о том, каким должен стать мир. И чтобы без лишней крови и переворотов. Создать ряд дискуссионных площадок по разным направлениям, на них обсудить разные темы. Авиация, целительство, образование, финансы, международное право, колонии и их переход в статус самостоятельных государств…

— Не бывало такого еще. А ведь это идея… Только где проводить?

— Можно и в Питере. Но лучше в Крыму. В той же Ялте. Там и дворцов, и отелей на всех хватит. А заодно и рекламу наших курортов, вин крымских и прочих разносолов устроим.

— А что, звучит вроде и неплохо. Сделаем заявку, посмотрим на реакцию… Глядишь, чего и получится выкружить.

— Государь, позвольте еще один вопрос?

— Задавай.

— Почему сейчас?

— Интересуешься, отчего раньше таким разговором тебя не озадачил? А куда спешить? Надо было понять, кто таков Мартемьян Андреевич Колычев. Enfant terrible или серьезный человек. Так ведь сразу и не скажешь. Тем более по виду ты сущий младенец, пусть и способный выполнить невыполнимое. Я за тобой все лето наблюдал, хотел увидеть, как будешь с ОЗК справляться. Побежишь за помощью или сам совладаешь.

— Убедил?

— Пока ты все делаешь толково и без особых огрехов. Ответил я на твой вопрос?

— Да, ваше величество.

— Вот и славно. А пока будешь добираться домой, подумай, как уже и в свадебном путешествии наше дело продвигать…

Время монархов расписано по секундам, и через некоторое время Александр недвусмысленно дал понять, что ему пора. Получившему множество заданий, а также пищу для размышлений Марту ничего не оставалось, как откланяться.

Немного поскучав в одном из проходных залов, он дождался Александру.

— Как все прошло? — спросил он.

— Не здесь, — еле слышно ответила супруга, и они вместе направились к стоянке автомобилей.

Что-нибудь случилось? — встревожено спросил он, трогаясь с места.

— Можно сказать и так, — выдохнула Саша.

— А конкретнее?

— Если опустить жалобы на здоровье и августейшего мужа, ее величество крайне зла на великого князя…

— Принимая во внимание его роль в известных событиях, это неудивительно. Но тебя как будто что-то беспокоит?

— Еще бы! — неожиданно бурно отреагировала свежеиспеченная мадам Колычева. — Императрица Евгения жаждет его крови и отчего-то вбила себе в голову, что именно ты должен ей в этом помочь!

— Да ладно!

— Ты мне не веришь?

— Верю-верю, просто не очень понимаю, как это возможно?

— Даже не знаю, как тебе сказать… в общем, она ненавязчиво поинтересовалась, можно ли лишить одаренного его способности к связи с энергосферой?

— Что⁈

— Вот именно!

— Хм. Для такого человека, как князь «Эгалите», сколько я его знаю, это было бы худшим наказанием…

— Еще бы, — лукаво улыбнулась Саша. — Из почти что гроссов в простецы. Это хуже, чем из князи в грязи… Погоди-ка, ты что, это можешь?!! — она внимательно посмотрела на мужа, широко распахнув и без того широкие небесно-фиалковые глаза, отчего у него на миг даже вылетело все из головы, до того его любовь была прекрасна в этот момент…

— Кхм… никогда не думал об этом, — в первый раз в своей супружеской жизни соврал Март.

Глава 5

Прекрасно ты, Петра творенье… Да, осенний и мирный Санкт-Петербург образца 1942 года был величественен, огромен и донельзя, при том круглосуточно бодр.

Всякого, кто оказывался здесь, будь это интеллигент и местный житель в третьем поколении; студент, прибывший покорять столицу; турист, благоговейно открывающий архитектурные красоты великого города; приезжий, снующий по делам; иностранец, с завистью взирающий на богатства Северной Пальмиры, — всех их захватывал и пробирался внутрь мощный ритм пульсации его сердца, по чьим артериям: