предметы. «Интересно, а как переживают бурю космические лоси? – думал Гоблинович, изредка осмеливаясь приоткрыть один глаз. – Прячутся в низинах или, напротив, поднимаются над потоками воздуха? Это же настоящий зоологический триумф – такие вот универсальные животные!»
Буря утихла так же внезапно, как и началась. Теперь путники брели под «снегопадом» из оседающих пластиковых пакетов. Оба старательно смотрели под ноги: вдруг им попадётся то, что они ищут?
– Смотри-ка, здесь и приодеться можно! – воскликнул Бабельянц, заметив неподалёку прямое женское пальто. – Почти новое! Нужно организовать сюда шоппинг-туры…
– Пойдём, на обратном пути заберёшь, – угрюмо произнёс Гоблинович. – И вообще, Антоха запретил тебе таскать на борт всякое хламьё.
– Кому хламьё, а кому – полезная вещь, – проговорил Бабельянц, натягивая на себя обновку. – Пахнет, конечно, не цветочками, зато сидит идеально!
Застегнувшись на все пуговицы, престарелый модник принялся разглядывать себя. Пальто было тёмно-синее, потёртое, максимального размера из возможных. «Ни одной дырки!» – восхищался Бабельянц. Единственным недостатком было застывшее пятно на боку.
– Ну и вонь, – заметил Гоблинович.
– Ничего, отстирается! – отозвался старик.
Иннокентий подошёл ближе и пригляделся.
– По-моему, это какая-то моча, – озадаченно произнёс он. – Снял бы ты эту дрянь…
– Деревня, – огрызнулся Бабельянц. – Ты просто завидуешь, что я первым его увидел.
Иннокентий устало вздохнул: спорить с дедом было бесполезно. Он собрался уже идти дальше, как внезапно заметил у себя под ногами подозрительную субстанцию. Остановившись, он исследовал её острым концом своей палки.
– Слышь, Матвеич, может, это какахи? – спросил Иннокентий у деда.
– Нет, это точно не они, – авторитетно заявил Бабельянц, приглядевшись. – Уж ты мне поверь: я жизнь прожил!
– Я понимаю, что жизнь… просто здесь всё выглядит, как какахи лосей. Так и запутаться недолго…
Наконец, друзья оказались на вершине холма. Оттуда открывался вид на живописную долину. Судя по следам, там недавно стоял грузовой космический корабль. Это мог быть мусоровоз или частный аппарат каких-нибудь «старателей». Многие жители Кривоцицы промышляли тем, что добывали цветные металлы из выброшенных на помойку электроприборов. Где-то вдалеке виднелись мудрёные мозаики из мусора: холмы чередовались с низинами. Иногда сильный ветер создавал барханы из картона и пластика.
– Ух ты, здесь и речка имеется! – проговорил Иннокентий, указывая на тонкий мутный ручеёк на дне впадины.
– Ага, речка! – обрадовался Бабельянц. – Речка – это хорошо! Речка – это то, что надо!
Гоблинович удивлённо посмотрел на друга, опасаясь, не свихнулся ли старый.
– Ты чему это, дед, так радуешься? – подозрительно спросил он. – Пить из неё, что ль, собрался?
– Где есть речка – там обычно много лосиного помёта! – объяснил Бабельянц. – Это мне учёный сказал. Пойдём вдоль русла – только внимательно смотри под ноги!
С этими словами старик живо потрусил по склону мусорного пригорка. Его напарник, едва поспевая за ним, плёлся где-то сзади. Внезапно Бабельянц остановился и резко отпрянул назад.
– Ты чего? – успел было удивиться Гоблинович, как вдруг Бабельянц мгновенно упал на живот и заговорил испуганным шёпотом:
– Лоси, лоси! Маскируемся под мусор!
Недолго думая, Иннокентий бросился на четвереньки. Следуя примеру товарища, он начал быстро закапываться в отбросы. Лосей было не видать, но, судя по всему, животные находились в низине под холмами. «Если заметят – могут напасть», – лихорадочно думал Иннокентий. Устроившись в мусоре и едва дыша, он принялся следить за Бабельянцем. Старик находился впереди и мог наблюдать за лосями. Краем глаза Иннокентий заметил сбоку от себя нечто, похожее на сухие экскременты. Вытянув голову, он различил вдалеке огромное бурое животное с массивными рогами. Зверь настороженно принюхивался и смотрел по сторонам. Проклиная своё любопытство, Гоблинович вплотную притиснулся к поверхности отходов. Респиратор сполз на бок. Запах, к которому Иннокентий уже привык, внезапно стал выразительнее.
– Вот и выйди на такого с одной лыжной палкой, – чуть слышно бормотал дед. – Убьют нас эти твари – и плакали наши денежки…
– Засунь ты себе в задницу свою лыжную палку! – тихо сказал Гоблинович, боясь, как бы старик не вытворил ничего безумного. – Такого не то, что палкой – из ружья не уложишь.
Даже издали было понятно, что в холке зверь намного выше, чем Бабельянц или Гоблинович. Тело животного покрывала плотная, густая шерсть, на спине проступали зачатки крыльев. Лоси имели длинные конечности и широкие копыта – чтобы легче было передвигаться по горам отходов. На груди был кислородный пузырь, с помощью которого лось мог инкапсулировать морду в безвоздушном пространстве. Раскидистые рога имелись даже у самок. Это были истинные хозяева Пищимухи – прекрасные, величественные создания, которые посмели бросить вызов техногенной цивилизации.
Друзьям оставалось только ждать, когда лоси уйдут в другое место. Так, притаившись в засаде, Бабельянц и Гоблинович провели немало времени. «Интересно, – рассуждал Иннокентий, – а если Антоха и Дюндель улетят без нас, то как мы с Матвеичем здесь выживем?» Елдыринец невольно представил себе жизнь на Пищимухе. Как ни странно, он совсем не испугался. «Всё, вроде, есть – почти как дома. Иногда здесь даже продукты питания утилизируют… Одна беда – лоси. И выпить нечего. Нормальный человек в здравом уме алкоголь на помойку не выбросит… А без него, как ни крути, плохие из нас робинзоны…»
– Уходят, уходят! – возбуждённо проговорил Бабельянц.
Иннокентий мгновенно опомнился.
– Матвеич, – произнёс он как можно тише, – здесь возле меня какие-то фекалии… Наберём их в коробку и свалим отсюда к чертям собачьим, да поживее.
Аккуратно двигаясь, Бабельянц снял коробку с плеч. Ползая на животе и поднимаясь на локти, друзья торопливо складывали своё сокровище в картонную тару. Совок присвоил Матвеич; Иннокентию приходилось работать голыми руками. Когда коробка почти наполнилась, Бабельянц внимательно посмотрел туда, где ранее он видел животных.
– Порядок, – сказал старик, – эти твари далеко ушли.
К вершине холма добирались ползком, как военные разведчики в тылу врага. Когда же пик был пройден, друзья подумали, что лоси уже их не увидят. Оба, словно по команде, поднялись и побежали. Хотя сложно назвать бегом неловкое, затруднённое движение сквозь зыбучую трясину мусора.
Тем временем друзья остановились отдышаться. Бабельянц, громко охая, держался за спину: абсолютно не вовремя дал знать о себе его давний радикулит.
– А чтоб меня трансгрессия… – стонал несчастный старик. – Помру я здесь – и всё, конец мечтам! Не дождутся меня элитные куртизанки…
– Держись, Матвеич! – говорил Иннокентий, забирая у Бабельянца коробку с экскрементами. – Потерпи: немного уже осталось… Если хочешь, пойдём помедленнее. Нас наверняка никто не пресле…
Внезапно голос Иннокентия оборвался. Вдали, темнея на фоне пластиковых нагромождений, показалась фигура космического лося. В голове Иннокентия возникла единственная мысль – спасать свою шкуру.
– Матвеич, там лось! – оголтело заорал Иннокентий. – Бежим!
Бабельянц, который в это время сгорбленно стоял, мгновенно выпрямился,
