я умудрилась все испортить.
— Но, если бы ты позвал меня, думаю, я бы согласилась, — поспешно добавила я, и его лицо просияло.
— Ты ведь все равно думаешь, что это глупость, — с улыбкой ответил он, качая головой, — Ты не обязана соглашаться только потому, что не хочешь расстраивать меня.
— Может быть ты смог бы переубедить меня… Насчет этих танцев.
Остановившись, я медленно повернулась к нему, глядя на парня из-под опущенных ресниц. Уж не знаю, как это выглядело со стороны, но, судя по его реакции, я добилась желаемого результата.
— Может быть и мог… — произнес Андрей с ответной улыбкой.
Я чувствовала, как общение с Андреем мало помалу возвращает меня к жизни.
После лекций былаи тренировкаи с Барским, но его слова и взгляды больше не задевали меня, а еще в тот же вечер я впервые отправилась по магазинам в поисках платья. Подумать только: я, которая даже туфли в последний раз надевала еще в школе!
Вечером, перекусив в кафе пирожным с кофе, я вернулась домой и практически сразу уснула.
Так прошла неделя и наконец настал тот самый день, которого с нетерпением ждал весь универ. Женская половина, чтобы покрасоваться в нарядах, а мужская — чтобы подцепить интересующих их девчонок.
В связи с этим даже отменили часть лекций, чтобы все успели подготовиться.
Надев платье и завив волосы, я сидела на краю кровати и застегивала тонкие ремешки на босоножках. Кажется я была полностью готова, когда в комнату заглянула тетя Алина.
— Ты так похожа на нее, — прошептала она, смахивая со щеки одинокую слезинку, — Не только внешне, но и твоя душа тоже прекрасна, как у твоей мамы. Знаешь, я никогда не надеялась ее заменить. Но она была бы счастлива увидеть себя такой, как сегодня. Не губи себя, не закрывайся от мира. Живи, радуйся, делай ошибки, исправляй их, это жизнь и это то чего хотели бы для тебя твои родители. Посмотри в свои глаза, ты увидишь глаза своей мамы, улыбнись и увидишь улыбку твоего отца. Они не оставили тебя, они все еще здесь, стоит только приглядеться.
Тетя Алина положила ладонь мне на грудь, там где гулко билось мое сердце.
— И они навсегда останутся здесь. Я люблю тебя, Злат, ты ведь знаешь? Я никогда не заменю тебе мать, но ты для меня всегда была как дочь.
Мы обнялись, и тетя Алина громко всхлипнула, а затем решительно отстранилась, поправляя мой макияж.
— Ладно, нечего здесь сырость разводить! А то всю красоту слезами смоем! Бери себя в руки, и вперед — на штурм самых красивых парней, и пленных не брать!
В универ я отправилась на такси. Ехать в машине Барского не было никакого желания, а толкаться в вечернем платье в автобусе — слишком странно, так что это было лучшим решением.
Уже подъезжая к университету, я услышала басы, раздающиеся из актового зала, где устраивался бал.
Меня немного потряхивало от волнения, и я крепко стиснула в руках телефон.
Когда я вошла в зал, музыка с бешеного ритма сменилась на медленную, и я нашла взглядом Андрея. Он уже спешил ко мне с другого конца зала.
Приблизившись, парень широко улыбнулся и поклонился мне, как если бы мы были героями какой-то книги про королевские интриги и балы. Я ответила ему шутливым реверансом, немного покачнувшись на высоком каблуке с непривычки, и он меня подхватил.
— Ты прекрасна, — сказал Андрей, не отводя от меня нежного взгляда.
— Ты тоже ничего, — с улыбкой хихикнула я, разглядывая его костюм. В нем Андрей действительно выглядел иначе.
Мы танцевали несколько раз. Он вел себя достойно, не пытался прижать меня во время танца слишком близко, и разговаривал на нейтральные темы. А я все больше убеждалась в том, что сделала правильный выбор.
О таком парне можно было только мечтать, и все же… Что-то глубоко внутри не давало мне покоя. Мешало полностью отдаться чувствам к нему. Это меня пугало и злило одновременно.
После очередного танца я поняла, что мне нужен перерыв, и отлучилась, чтобы выпить пунша.
Воспользовавшись моим отсутствием, какая-то первокурсница схватила Андрея и буквально потащила на танцпол.
Сначала он немного опешил и даже споткнулся, но потом его лицо озарила широкая улыбка.
Я направилась к столу с напитками, но мне преградили дорогу.
Первым, что я увидела, были розовые, блестящие туфли.
Подняв взгляд выше. ю я увидела перед собой Лину, с ее неизменной свитой.
Я тяжело вздохнула, понимая, что так просто она меня в покое не оставит. Сводная сестра была решительно настроена испортить мне вечер.
Окинув меня презрительным взглядом, она заговорила так, чтобы нас слышало как можно больше народа:
— О-о-о! Да наша серая мышка решила выползти и своей норы… — договорить ей не дали, за моей спиной раздался приятный баритон, от которого по коже тут же поползли мурашки.
— Лина, тебе что, заняться больше нечем? Покритикуй лучше своих прилипал, выглядят как нечто розовое и пернатое. Что это за нашествие фламинго?
Я обернулась, в двух шагах от нас стоял Барский. В дорогом костюме вместо привычных брендовых джинс и рубашки, но без галстука. Даже здесь, на балу, он не изменял себе, и оставил верхние пуговицы небрежно расстегнутыми, что придавало ему некую небрежность.
Лина в шоке хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, ее голос был словно поросячий визг.
— Ты… Ты… Ты… Кирилл! Почему ты вообще заступаешься за эту замухрышку?!
У меня был тот же вопрос. Я повернулась к Барскому, и вопросительно вскинула бровь, но он не смотрел на меня, сейчас его глаза были полностью сосредоточен на его сестре.
Он перевел холодный взгляд на ее прилипал, и этого хватило, чтобы они разбежались. Губы его вытянулись в тонкую линию, на скулах заходили желваки.
— Уходи, — прошипел он сквозь зубы.
Осознав, что сейчас будут семейные разборки, я решила удалиться вслед за подружками Лины, но меня остановили:
— Стоять на месте! — рявкнул он, я заставив меня вздрогнуть от неожиданности и замереть на месте, — Это в первую очередь касается тебя, так что останься… — он посмотрел на меня и добавил уже мягче: — Пожалуйста.
Я кивнула, и молча осталась стоять.
— Значит так, Лина, если я еще раз увижу или услышу, а я услышу, ты знаешь, что ты унижаешь Злату или оскорбляешь память о ее родителях, ты будешь иметь дело со мной, ты меня поняла?
Я стояла, не в силах поверить в услышанное, Лина же просто взорвалась.
— Ты что защищаешь ее?! Эту страдающую идиотку?! Да что
