Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Он прошел мимо прямоугольных отверстий с низкими стенами узких воздуховодов, прикрытых серой жестью, к задней части крыши и посмотрел между ближайшими многоэтажками (скромными по сравнению с теми, что в центре) вверх, на телебашню и Корона-Хайтс. Туман рассеялся, но бледный, неправильной формы горб все еще резко выделялся в лучах утреннего солнца. Франц без особой надежды посмотрел в бинокль, но (ей-богу, да!) там оказался тот сумасшедший, одетый в грязные лохмотья молельщик, или кто-то в этом роде, все еще продолжавший свой ритуал или чем это еще могло быть. Если бы только бинокль не прыгал в руках! Ну вот, парень подбежал к груде камней чуть ниже и, похоже, украдкой выглядывает из-за нее. Франц проследил предполагаемое направление взгляда вниз по склону и почти сразу наткнулся на вероятный объект любопытства чудилы: двоих туристов, бредущих вверх. Благодаря ярким шортам и рубашкам их было легче разглядеть. И, несмотря на пестроту одежд, они почему-то показались Францу все же более респектабельными, нежели тот, что притаился на вершине. Стало интересно, что произойдет, когда они встретятся наверху. Попытается ли иерофант в мантии обратить их в свою веру? Или торжественно повелит убираться? Или остановит их, как Старый Мореход из поэмы Кольриджа, и расскажет жуткую историю, завершающуюся назиданием? Франц перевел бинокль обратно, но парня (а может, это женщина?) больше не было видно. Застенчивый тип, видимо. Франц внимательно осмотрел скалы, пытаясь разглядеть, где тот прячется, и даже наблюдал за неторопливыми туристами, пока те не достигли вершины и не скрылись на другой стороне, надеясь, что они встретятся со странным чудаком, но ничего не произошло.
Как бы там ни было, убирая бинокль в карман, он все же принял окончательное решение. Он отправится на Корона-Хайтс. День слишком хорош для того, чтобы сидеть в четырех стенах.
– «Раз ты не хочешь идти ко мне, я сам приду к тебе», – вслух процитировал он отрывок из жутковатого рассказа о привидениях Монтегю Родса Джеймса, шутливо адресуя это предупреждение и холму, и его загадочному обитателю. Конечно, к Мухаммеду гора подошла сама, но ведь у того был джинн.
6
ЧЕРЕЗ ЧАС Франц поднимался по Бивер-стрит, размеренно дыша, чтобы не запыхаться раньше времени. Он добавил в «Странное подполье. Выпуск 7» абзац, в котором Время откашлялось, прочищая горло, запечатал рукопись в конверт и отправил по почте. Когда он вышел из дома, бинокль висел у него на шее на ремешке, как у какого-нибудь героя приключенческого рассказа, так что Доротея Луке, коротавшая время в вестибюле в обществе пары пожилых жильцов, ожидавших почтальона, весело заметила: «Ты искать э-страшное, чтобы писать э-книжки, да?» – а он ответил на языке, который, как он надеялся, сошел бы за столь же ломаный испанский: «Si, Señora Luque. Espectros y fantasmas»[6]. Но очень скоро, сойдя с трамвайчика «муни» на Маркет-стрит, всего в квартале от того места, где находился сейчас, он снова сунул бинокль в карман вместе с путеводителем, который взял с собой. Район казался довольно милым и всегда считался вполне безопасным, и все же не стоило даже здесь хвастаться своим богатством, а Франц рассудил, что бинокль будет поценнее фотоаппарата. Жаль, что большие города стали – или считается, что стали, – такими опасными местами. Совсем недавно он чуть не упрекнул Кэл за неуместную тревогу из-за грабителей и психов, а сам-то… И все равно он радовался, что пошел один. Настоящее знакомство с местами, которые он перед этим изучал из окна, было, конечно, естественным новым этапом его путешествия в реальность, но очень личным.
Вообще-то, сегодня утром на улицах было относительно мало народу. Бывало, он по несколько минут не видел вообще никого. И, конечно же, он не мог не обыграть наскоро мысль о большом современном городе, который внезапно полностью опустел, словно «Мария Селеста», или о роскошном курортном отеле наподобие того, в котором происходило действие гениального фильма «В прошлом году в Мариенбаде».
Он миновал жилище Джейми Дональдуса Байерса (он был именно Дональдус, а не простецкий Дональд!), деревянный домик в готическом стиле с узким фасадом, выкрашенным ныне в оливковый цвет с золотой отделкой – типичное старо-сан-францисское здание. Наверное, надо будет на обратном пути заглянуть и договориться об обстоятельной встрече.
Отсюда Франц вовсе не видел Корона-Хайтс. Ее закрывали близлежащие строения, и телебашню тоже. Хорошо заметный издали (а Франц прекрасно видел иззубренный гребень с перекрестка Маркет-стрит и Дюбос-авеню), сейчас холм спрятался, словно палевый тигр, почуявший его приближение. Так что ему пришлось вытащить путеводитель и убедиться по карте, что он не сбился с дороги.
После того, как он пересек Кастро-стрит, подъем сделался таким крутым, что пришлось дважды останавливаться и переводить дыхание.
В конце концов дорога его привела в короткий тупиковый переулок, проходивший за каким-то новым многоквартирным домом. На другом конце был припаркован седан, на передних сиденьях находились два человека, и тут же он понял, что видит не головы, а подголовники… Которые очень походили на маленькие темные надгробия!
По другую сторону переулка домов уже не было, а начинались зеленые и коричневые террасы, которые поднимались к изломанному хребту, четко вырисовывавшемуся на фоне голубого неба. Франц понял, что наконец-то добрался до Корона-Хайтс со стороны, примерно противоположной его дому.
Неторопливо выкурив сигарету, он без спешки побрел мимо теннисных кортов и лужаек, поднялся по огороженной извилистой дорожке, тянущейся вверх поперек склона холма, и вышел на еще одну тупиковую улицу, или, скорее, дорогу. На свежем воздухе он чувствовал себя просто великолепно. Оглянувшись назад, он увидел телебашню (которая выглядела огромной и была красивее, чем когда-либо) менее чем в миле от себя, но размер этот почему-то не казался чрезмерным. Буквально в следующий миг Франц понял: дело в том, что теперь башня была точно такой, какой представала через бинокль из его комнаты.
По пути к тупику он миновал длинное одноэтажное кирпичное здание, как будто собранное из кусков разных домиков, скромно именовавшееся «Музеем для юношества Жозефины Рэндалл». На просторной площадке перед домом стоял грузовик с корявой надписью «Уличный астроном». Франц вспомнил рассказ Бониты, дочери Доротеи Луке, о том, что в этот музей дети могут приносить домашних ручных белок, змей и пятнистых японских крыс (что, и летучих мышей тоже?), если по какой-то причине не могут больше держать их дома, и сообразил, что видел его низкую крышу из окна.
Из тупика короткая тропинка вела к подножию незастроенной части холма, а с другой стороны открывался вид на южную половину Сан-Франциско, лежащий за нею залив и оба моста, перекинутые через него.
Решительно не поддаваясь желанию рассмотреть все в подробностях, он принялся взбираться на гребень по утоптанной тропке, усыпанной щебенкой. Вскоре дорога сделалась довольно утомительной. Камешки скользили под ногами, ступать приходилось осторожно, и он не раз останавливался, чтобы перевести дух.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
