— Чего??? — он едва не подавился. — Так ты не шутишь?! Откель монеты, бро? Банк грабанул?
— Кое-что интересней.
— Да… — Дмитрий буравил меня взглядом, — Не на что тратить больше? Так ты меня позови, я умею! Андрюх, я не понимаю, на кой ляд тебе всё это надо?
— Решил бордюрами и плиткой гранитной фарцевать. Москве, знаешь ли, не хватает гранита. Синцзянь, Урал и Карелия не справляются с аппетитами нашего мэра.
— А вот и нет. Так что, берёшься?
— Надо покопаться в архивах, кое-какие старые скважины расконсервировать, карту водных горизонтов поднять, — он почесал затылок, посмотрел в сторону, где на стене висела большая геологическая карта европейской части Росиии. — Можно попробовать, отчего нет.
— Мне только быстро надо.
— Быстро только кошки родятся. У меня четыре бурильные установки, столько же арендую у конкурентов. Георадар лучше купить, знаю одну фирму хорошую, наши между прочим ребята делают. С сейсмо- и электроразведкой найду к кому обратиться… Значит, так! Через неделю жду у себя в офисе. Будем тебя мучить, составлять задание и план геологоразведочных работ. Заодно дам точный расклад по расходам и срокам. Но сразу предупреждаю, меньше чем на полгода не рассчитывай.
— Отлично! Кстати, если про радары разговор зашёл, что посоветуешь? Похоже, они мне скоро понадобятся.
— Ты зачем коньяк притащил? Наливай, а после поговорим, зачем астрофизику понадобились георадары. И за бордюры поговорим. Сдаётся, ты лапшу на уши вешаешь старому товарищу.
Глава 2. Ушкуйников клад
Деньги дали надежду, что главная цель — гарантированное выживание части человечества, может быть достигнута. Плюс необходимо сохранить биосферу планеты или хотя бы её часть, было бы несправедливо построить «Ковчег» и не пригласить туда братьев наших меньших и больших. Они имеют такие же права на планету, не больше, не меньше.
В способность самоорганизации общества я не верил. Если немедленно заняться, то процентов десять спасти можно. Так что каждый день важен! По существу, нужно ровно три вещи — гигантское убежище, технологии и машины, которые будут способны его построить, новое общество и новые отношения. В любом случае всё это деньги, огромные деньги — десятки, если не сотни миллиардов долларов. Двадцать пять миллионов евро, что должны вот-вот упасть на биткойн кошелёк, это так, капля в море. У меня был отличный план, как заработать эти миллиарды, как вывести развитие большого проекта на самоокупаемость, но даже на это требовалась на два порядка большая сумма. И ждать нельзя, совсем нельзя. Я, можно сказать, физически ощущал, как утекают оставшиеся человечеству дни.
* * *
С Димой на целую неделю мы зависли в офисе, составляя геологическое задание. С другом состоялся непростой разговор, и я выложил ему все карты. Он стал первым посвящённым.
— Офигеть! Ну ты жжёшь, старик! Знаешь, в то, что Солнце погаснет, я не верю. Однако, если ты и в самом деле сможешь найти и, главное, запустить в работу «копеечные технологии» проходки, проект может сработать.
— Кто бы сомневался. Ты в своём репертуаре. Тут верю, а тут не верю. Короче, Дим, ты со мной или нет? В конце концов, мы сколько друг друга знаем? Если ошибусь, а я искренне хочу этого, у нас в любом случае масса плюшек останется — шахты, производства, технологии. Будешь как сыр в масле кататься.
— Это да, и работа необычная. Что ж, давай подобьём карты. Мне требуется найти породы с прочностью на сжатие более двухсот мегапаскалей. Порода должна обеспечить устойчивость высоких залов и широких тоннелей без дополнительного силового каркаса. Геостатическая температура массива не выше двадцати трёх градусов, низкий коэффициент линейного теплового расширения породы, само собой, геотермический режим массива — не менее чем 50 мВт на метр квадратный. Ничего не упустил?
— Крайне желательно, чтобы минерал был биологически и химически нейтрален, — я нашёл, что добавить.
— Губа не дура! Граниты и то далеко не все подойдут под твои требования. А-а-а, да чёрт с тобой! Где наша не пропадала. Возьмусь! Смотри, диарит, габбро, порфириты не образуют сплошных массивов, гранит не походит по прочности. Значит, остаётся искать кварциты в русском кристаллическом щите. Действуем по следующей схеме — разведка, очерчивание границы, а дальше будем думать. Ну, чего приуныл? Сейчас я тебя обрадую. Знаешь, сколько стоит разведочная скважина на полтора километра? Учти, бурить придётся не шлак какой-то, а сверхпрочные породы. Тут только на буровых долотах разоришься.
— И сколько?
— Смотря какой диаметр скважины. В любом случае, меньше чем на четыреста баксов за метр не рассчитывай.
— Многовато… Давай так. Выделю на всё про всё десять миллионов евро. Но ты не подведи, в лепёшку расшибись, но сделай!
— Буду применять обратное цементирование. Потом, в прочных породах можно не использовать обсадные трубы, плюс купить канадский электробур, — Дмитрий загибал пальцы. — Разведывательное оборудование дешевле в лизинг взять, чем арендовать.
Как только согласовали детали, стали подбирать так необходимые нам георадары. Первый гео-радио-томограф с высокой разрезающей способностью — будка на колёсиках с шириной сканирования два метра. Аппарат способен не только обнаружить монету на глубине тридцать метров, но выдавать на экран полноценную картинку и даже химический состав. Второй георадар мобильный. При весе всего двадцать кило он мог подвешиваться на грузовой беспилотник и управляться дистанционно, по радио. Таких взяли две штуки. Беспилотник для волжских степей — то, что доктор прописал. Кроме Димы, я посветил в тайну клада Вадима, который к этому времени уволился с работы и проходил вместе со мной курс обучения для работы с радарами.
* * *
Чтобы разобрать карту я обратился к Оксане, своей бывшей, из института востоковедения. Она быстро перевела китайский текст, а древнерусские надписи сам потихоньку разобрал. Не так уж и сложно. Сканировал старинную карту, подкорректировал и наложил на современную. Однако, возник ряд сложностей. Пояснения типа: «через сорок саженей от старицы стоит сухой Явор», сильно путали. Единственное, что было ясно, клад утопили в заболоченной балке рядом с рекой. Здесь и возникла проблема. Сухой Каркагон начинается в балке Каркагон, немного западнее города Дубовка близ Волги и течёт на запад. Русло на всём протяжении сухое или пересыхающее. В посёлке Котлубань он сливается с рекой Грачи, образуя реку Сакарка. Название это русское, произошло от слова «сокор» или «сокарь» — разновидность тополя. Как перевести Каркагон не знаю. Кара по-тюркски чёрный, кагон, возможно производное от слова кагал. В любом случае мне это ничего не даёт. Слишком часто менялось русло у этой реки. Когда же я спросил Оксану, какие крупные клады могут быть в этой местности, она не задумываясь ответила: «Конечно, золотые кони Батыя!», и рассмеялась. Я посмеялся вместе с ней, а когда вышел на улицу, сразу загуглил, что же это за кони такие?
