мессенджере уже висит сообщение от Милы: ребята заедут в двенадцать. Торопиться некуда, и я спокойно собираю рюкзак. Кладу с собой покрывало, кепку, делаю бутерброды на перекус, мою черешню. Ровно в полдень спускаюсь во двор.
На мне красный купальник, шорты и вьетнамки. На скамейке возле подъезда сидит Кирилл, наверное, тоже ждет друзей. Я здороваюсь, почему-то испытывая неловкость, но присесть рядом не успеваю. Во двор, оглушая окрестности энергичной музыкой, въезжают две машины. Из недорогих, но иномарки. Останавливаются напротив нас, и на улицу высыпает веселая компания. Лица счастливые, но слегка помятые после клуба.
– Здорово! – радуется Леха, жмет руку Киру. – Ты все-таки выбрала не зеленый, – тут же стонет он в притворном разочаровании и уже привычно закидывает руку мне на плечо.
– Тебе и этого хватит, – тычет в него кулаком Мила и весело улыбается. – Привет!
Мы со всеми здороваемся, ребята рассказывают, что вернулись домой только под утро, пока все рассаживаются по машинам. Я смотрю на них и завидую той легкости и энергии, что бьет ключом, не заботясь о чувствах и комфорте окружающих. Эти люди пьют жизнь жадно, не стесняясь этой своей жажды, и я хочу снова научиться делать так же. Но пока я смотрю, запоминаю, как надо, и ставлю перед собой очередную цель. Кому-то она может показаться смешной и незначительной, но для меня – очередная важная ступень на пути к себе прежней.
Я оказываюсь на заднем сиденье с Лехой, спереди едут Матвей и Мила. За рулем второй машины Семен, он везет Кирилла, Олесю и Юльку.
– Зря ты вчера отказалась с нами идти, – говорит мне Дым. – В следующий раз я не дам тебе так легко отказаться.
Смеюсь в ответ и отшучиваюсь, обещаю непременно посетить с ним ночной клуб и действительно собираюсь сдержать обещание. Леха – тот, кто мне сейчас нужен. Живой, веселый, он тормошит меня и заставляет смеяться, а еще он точно не даст сидеть в четырех стенах и упиваться жалостью к себе, в очередной раз перебирая в уме события и разрывая тем самым свое сердце. Сколько уже на нем шрамов, которым я осознанно не даю затянуться?
До озера добираемся минут за двадцать. Пляж уже заполнен отдыхающими, но мы умудряемся найти себе место. Стелим покрывала, скидываем лишнюю одежду. Леха тут же хватает меня и тащит к воде.
– Янке нужно охладиться, – кричит он на весь пляж, пока я визжу от неожиданности и смущения. – Она вся горит! – заявляет вдобавок этот гад, за что получает хлопок ладонями по плечам.
Мысленно ставлю галочку за собственную нормальную реакцию, но очень быстро обо всем забываю – вода оказывается холодной. Леха действительно кинул меня прямо в озеро, а следом прыгнул сам. Ушел под воду с головой, вынырнул метрах в пяти и стал отряхиваться, как собака, фырча и брызгаясь.
– Тебе конец! – азартно объявляю я и бросаюсь на обидчика.
Мы боремся прямо в воде и смеемся. Леха, конечно же, скручивает меня – силы не равны – и тащит на глубину.
– Ладно-ладно, я сдаюсь! – снова хлопаю его ладонями по крепким загорелым плечам и смеюсь.
Ловлю одобрительно-усмехающиеся взгляды окружающих и понимаю, что жить – не стыдно. Привлекать к себе внимание, получая от жизни удовольствие – нормально. Ведь никто не знает, какие секреты хранятся в шкафу, например, вон у той внешне идеальной парочки с карапузом, барахтающемся в надувном круге. «Нет человека, который не совершал бы ошибок» – твержу я себе, но пустота, поселившаяся внутри, проглатывает все умные мысли, всасывает в себя без остатка, словно черная дыра. Раны мои еще слишком свежи, чтобы можно было налепить на них пластырь из чистой логики.
Наконец, Леха отпускает меня и ведет к берегу. Он хочет взять меня за руку, но я играючи уворачиваюсь – чувствую, еще не время. С нас стекает озерная вода, едва уловимо пахнущая тиной, солнце припекает достаточно, и воспользоваться полотенцем желания не возникает. Мы падаем на покрывало и переводим дух.
– Как водичка? – усмехается Семен и оглядывает нас.
– Бодрит, – признаюсь и округляю глаза.
– Как парное молочко, иди, окунись, – одновременно со мной отвечает Леха, и мы все смеемся.
Потом парни идут купаться, а мы с девочками остаемся загорать. Они как по команде открепляют веревочки купальников, перевязывают их таким образом, чтобы на теле осталось как можно меньше прикрытых мест, и ложатся под солнце. Я усмехаюсь, надвигаю кепку на лицо и думаю, что совсем недавно была точно такой же. Сейчас же равномерный загар кажется столь незначительной мелочью, что и шевелить пальцем ради этого не хочется.
Парни возвращаются шумно, довольные отдыхом, они стряхивают лишнюю воду прямо на нас. Мы дружно визжим. Я вскакиваю и легко уворачиваюсь, девчонки подобного маневра себе позволить не могут – распущенные веревочки ограничивают свободу. Им приходится терпеть и кидать в ответ смешные угрозы, спешно приводя купальники в порядок. Мила во всеуслышание обещает Матвея лишить сладкого, но тот лишь сильнее старается под мужской гогот и выкручивает ткань на шортах, чтобы добыть еще несколько капель.
Отсмеявшись, идем играть в волейбол, я, Леха, Матвей и Мила против Семы, Олеси, Юльки и Кирилла. Метящий прямо в лицо мяч меня пугает, но я смело подставляю сцепленные кулаки под удары. За счетом уже давно никто не следит, гораздо большее удовольствие всем нам доставляет подтрунивать друг над другом. Наши команды растут за счет присоединяющихся людей с пляжа, и игра становится жестче и динамичней. В какой-то момент я теряю концентрацию и в погоне за мячом жестко сталкиваюсь с незнакомцем из нашей команды.
– Ауч, – потираю ушибленную ногу.
Ко мне тут же побегает Леха. Сквозь сетку я вижу обеспокоенный взгляд Кирилла, он делает шаг вперед, но заметив друга, останавливается.
Глава 6
– Ты как? – Леха рядом падает коленями на песок. – Больно?
– Ага, – киваю я и пытаюсь встать. Голеностоп острой болью сообщает, что его лучше в ближайшее время не беспокоить. – Не могу наступить, – мой голос звучит жалобно, но и чувствую я себя не лучше.
Я собираюсь допрыгать на одной ноге до нашего покрывала, но Леха кричит команде:
– У нас минус один, – и подхватывает меня на руки.
Я дико смущена, но в то же время благодарна. Не знаю, куда деть свои руки – просто опустить их кажется некультурным, поэтому, поколебавшись, все-таки обнимаю своего спасителя за шею. Дым доносит меня до места, где оставлены все наши вещи, осторожно опускает и осматривает ногу еще раз.
– Вроде не опухла, – сообщает мне. – Значит,
