видеть мальчик, до утра
Яркий блеск космической ракеты,
А не роспись старого ковра.
Дружба
Во время каникул, зимою морозной,
Послали на мельницу нас и сказали,
Чтоб мы возвратились с мукою колхозной.
Нам дали по шубе, двустволку нам дали.
Погода была неплохая. Но к ночи
Завыла метель, и мы сбились с дороги.
Всю ночь проплутали. Устало волочат
Вспотевшие лошади мерзлые ноги.
И друг мой замолк. На рогульках акаций
Угрюмые хлопья колючего снега.
И лошади стали уже спотыкаться,
А как далеко еще нам до ночлега!
За ворот вползает и щиплется холод.
Дорога, петляя, пропала за елью.
А тут еще мучает, мучает голод,
Как будто не ели вторую неделю.
За сизой осиной послышался шорох –
Бросаемся оба поспешно к ружью мы,
Но вспомнили: вышел вчера еще порох.
И снова молчим мы, и снова угрюмы…
Как долго с тобою мы вместе плутали,
Делили последнюю корочку хлеба;
Искали ночлега, продрогли, устали,
А снег ошалело наваливал с неба.
Когда на вторые промозглые сутки
Увидели утром избушку на склоне,
Стал друг веселее, посыпались шутки,
Бодрее рванулись уставшие кони.
И дымом кизячным уже потянуло,
Запахло парным молоком и картошкой,
Когда подъезжали к седому аулу,
Мы даже всплакнули с тобою немножко.
Нам было тогда по пятнадцать…
И дома, И в школе с тобой неразлучны мы стали.
Нам дружба не только по книгам знакома,
Мы сами на деле ее испытали.
Журналист мечет стог
Фанилю Асянову
Журналист приехал как-то
Из столицы в наш колхоз.
Громыхая, новый трактор
Копны сена к стогу вез.
Пахло высохшей травою,
Дымом дуло из села,
А над самой головою
Туча медленно плыла.
Трактористы журналиста
Издали заметили,
Трактористы журналиста
Как родного встретили.
Времени осталось мало
До коварного дождя;
Туча их не поджидала,
Тучу тоже ждать нельзя.
Трактористы видят: скоро
Дождь припустит по полям,
И они тогда собкора
Посылают к косарям.
Под ногами по колено
Клевер, кашка и пырей…
Косари метали сено
Все быстрее и быстрей.
Горячо текла работа,
Стог старались завершить.
Журналисту вилы кто-то
Вдруг додумался всучить.
Он еще стоял сначала,
Глядя в сизый небосклон,
А потом, хотя и мало,
Взял в навильник сена он.
И опять идет работа.
С журналиста пот течет.
И на лбу росинки пота,
И на шее крупный пот.
Но зато напишет очерк
Про работу и про тучи…
У него хороший почерк,
А теперь он будет лучше.
Работа
На силуэты хрупких веток
Упала влажная роса.
И до прозрачного рассвета
Всего каких-то три часа.
Мой сон в такую ночь недолог.
Проснусь и выйду на простор,
Когда заря купает полог
В туманной свежести озер.
Уйду в расцвеченное утро
Навстречу радостным ветрам.
И вновь речному перламутру
Привет от солнца передам.
По мокрым травам выйду в поле.
Спущусь с косой в глухой овраг,
Набью кровавые мозоли
На тяжелеющих руках.
И рукавом росинки пота
Сотру я с влажного лица,
Так хорошо всю сласть работы
На сердце чуять до конца.
* * *
Ветер, балуясь порошею,
Разыгрался у окна…
Где ты, девочка хорошая,
Ненаглядная жена?
Я один. Трещат поленья.
Ветер бесится с утра.
Как ты там в глухом селенье
Коротаешь вечера?
На столе твоем тетрадки,
Как тогда, давным-давно.
Ты, наверное, украдкой
Смотришь в синее окно
На холодную дорогу?
А меня все нет и нет.
Потерпи еще немного,
Будет сказочный рассвет.
Я вернусь. Стряхну снежинки
С полушубка на крыльце
И сотру твои росинки
На заплаканном лице.
Где ты, девочка хорошая?
Где ты, милая жена?
Ветер, балуясь порошею,
Разыгрался у окна.
* * *
Я от родительского дома
Уже давным-давно отвык…
Но не забыл густых черемух,
Пел под которыми родник.
Но не забыл веселый домик
В четыре маленьких окна,
Где, перелистывая томик,
Сидела девочка одна.
Я к ней тогда стучал несмело,
Потом в окне вставала тень,
Калитка старая скрипела,
И мы скрывались в темноте.
И под зеленым покрывалом
Я видел блеск красивых глаз,
Когда черемуха роняла
Душистый белый снег на нас.
…За эту старую калитку
И за черемуху в саду
Пойду на подвиг и на пытку,
На испытания пойду.
На учении
Встало солнце.
Ведренно.
Тишина в лесу.
А росы!
Хоть ведрами
Черпайте росу.
Все уже проверено.
Время нас не ждет.
Командир уверенно
Выбежал вперед.
К сопке перебежками
По траве густой
Мы бежим, не мешкая,
Мы вступаем в бой.
Хмуро брови сдвинули,
Миновав кусты,
Мы врага откинули
С данной высоты.
…Помнит отделение
Заповедь свою:
Тяжело в учении,
Но легко в бою.
Кухня полевая
Все готово…
Кухня полевая.
Повар с карабином за спиной.
Мы в поход уходим, понимая
Важность этой кухни полевой.
Помнят все из нас,
Как на привале,
Где столовой нет – и не ищи, -
Нас неоднократно ободряли
Прямо здесь сготовленные щи.
Котелок наполнен до отказа.
Повар улыбнется:
– Успевай,
Да за кашей подходите сразу.
Побыстрей! А то остынет чай…
Поедим. И снова песня ухнет,
Над степными далями взлетит.
Хорошо, когда всегда у кухни
Повар вроде нашего стоит.
На стрельбище
Заиндевел на стуже автомат.
Чуть застоишься – ног не оторвать.
Зима – не лето.
Но привык солдат
В любой мороз в любую даль шагать.
На полигон торопится наш взвод.
Снег, как живой, отзывчиво скрипит,
В студеном воздухе
То штык мелькнет,
То вдруг снежинка тихо пролетит.
Чуть-чуть метет…
Холодный нынче день!
В такой мороз не очень-то легко
Поймать на мушку дальнюю мишень,
Чтоб не пустить все пули в «молоко».
И, прежде чем залечь на рубеже,
Мы собрались сначала в полукруг,
Солдат, служивший третий год уже,
Как первогодок, взволновался вдруг.
– А вдруг, ребята, вдруг да промахнусь?
Ведь пуля-дура может улететь
Совсем в другую сторону…
– Не трусь!
Ты сам-то человек, а не медведь.
– Не торопись, спокойно, по одной…
Сержант сказал:
– А я стреляю так,
Как будто не мишень передо мной,
А настоящий враг.
И говор стих
