держат слово!
— Ваше Благородие… — пискнула Зои: — Прошу… Только не здесь…
— Поздно, дорогая. Уже слишком поздно! — проурчал я, опуская ладонь на её ногу: — Только здесь, и только сейчас. Мы с тобой покажем свои чувства в страстном танго-милонгеро!
— Боже, только не… стоп. Что?!?! — девчонка с ужасом посмотрела на меня.
Переливистая гармонь с роялем наконец-то перешли в более сложный мотив. Прожектор осветил ту корейскую певицу с розовыми волосами. Она, в шикарном платье, лежала на рояле и сладеньким голоском начала петь, призывая парочки к началу танца:
— Мы все героями так любим притворяться. Есть что-то чёрное, да? Есть что-то белое, да? Протёр бы ты свои розовые линзы, что ли… Хороший мальчик ты, да? А он типичный гангстер, а? Твой монохромный мир безумно скучен…
Зои внимательно смотрела в мои глаза, пока мы двигались среди парочек. Как будто пыталась изучить меня… прочитать мои мотивы. Но, к её великому сожалению, я лишь продолжал вести, то и дело выполняя элементы из бальной программы.
- Серые оттенки поиграют с твоими нервами! О, милый, неужели ты не осознал? Оу-оу-у-у… Добряки всегда умирают первыми! И не смей меня любить, потому что… Я — злодейка! И иначе не может быть… Не-догадывался-ты, что дьявол я! И ты злодей, тоже! И иначе не может быть. Зло, о котором ты не знал, всегда спало на дне души… Может быть, я кого-то убью. Может быть ты, кого-то убьёшь… Может быть я убью тебя. А может быть ты убьёшь меня? А?
С каждым шагом мы всё ближе и ближе подходили к запасному входу. А охрана Царя, видимо, забила на поиски особо опасного преступника, который в любой момент может прикончить очень важного и ценного оперативника. Какое разгильдяйство…
- Мы все героями так любим притворяться, но что, если на деле мы… злодеи? Свет во мне или тьма… Эй! Свет в тебе или тьма? Эй… Мальчик, что мне дорог, мог на деле оказаться цепным псом банды, нет? В нас есть свет или тьма? Эй? Что есть свет? Что есть тьма? Эй! Тот парень, что тебе так неприятен, для кого-то любимый сын, нет?
Мы с Зои продолжали двигаться в такт. Я даже пару раз довольно дерзко её наклонил, на радость парочке стариков, которые неспешно танцевали рядом с нами. Дрожь почти прошла, а это значит, что девчонка уже успела придумать план. Прости, детка, но я с тобой ещё не закончил…
- Серые оттенки поиграют с твоими нервами… О, милый, неужели ты не осознал? Оу-оу… Добряки всегда подыхают первыми! И не смей любить меня… Потому что… Я — злодейка! И иначе не может быть. Не догадывался ты, что я на деле дьявол во плоти. Ты злодей, да! И иначе не может быть… Зло, о котором ты не знал, всегда спало на дне души!
Толик в этот момент пролетел мимо нас в компании очень обворожительной юной барышни. Судя по дорогущим украшениям — девчонка явно из знатного рода! А как улыбается… Смотрит на Толика такими очарованными глазами.
Мы с пацаном пересеклись взглядами, и я беззвучно произнёс:
— «Десятка моя!» — а затем показал очкарику большой палец.
Молодец! Вот я даже в нём не сомневался. Теперь главное, чтобы Толик сам в себе перестал сомневаться, и тогда дело пойдёт на подъём.
- Мы — злодеи! И иначе не может быть. Не догадывался ты, что мы на деле просто демоны. И-и-и… Мы злодеи! И иначе не может быть… О том, что в душах дремлет тьма, они не знали, как и ты…
Проигрыш намекнул, что песня постепенно подходит к концу, а это значит, что и нам с Зои пора уходить.
Распахнув дверь запасного выхода, я утянул убийцу за собой.
— Нет-нет! Не надо… — выдохнула она, с ужасом глядя на меня. Опять дрожь… Видимо, план оказался слабоват.
— Тихо! — я прижал её к стенке и заткнул рот ладонью: — Внимательно слушай меня, если хочешь жить. Кивни два раза, если поняла меня!
Зои дважды кивнула.
— Закричишь — я сверну тебе шею. Поняла?
И девчонка вновь дважды кивнула.
— Хорошо. Идём! — я освободил её рот и повлёк за собой.
Мы прошли по тёмному коридору метров сто, пока не уперлись в тупик.
— Я ещё никогда не была с мужчинами… — едва слышно пискнула Зои.
— Можешь быть спокойна — насиловать я тебя не собираюсь. Но убить могу. Скажу больше… — я пробил кулаком стену в трёх сантиметрах от её головы: — Я очень хочу тебя убить, как и твоего непосредственного хозяина.
— Он мне не хозяин. — с грустью ответила Зои и отвела от меня взгляд: — Борис… не ценит меня. Я для него всего лишь пушечное мясо! Не больше.
— Мне плевать, что ты к нему чувствуешь. — строго ответил я. Для понимания — котёнок попыталась включить Стокгольмский синдром. Только вот, не у себя, а у меня. Типа: враг моего врага — мой друг. Но со мной такое не прокатит: — Я просто обычный головорез, который пришёл… поговорить. И твоя жизнь сейчас зависит только от тебя. Будешь говорить — отпущу. Будешь геройствовать — лишишься всех конечностей, включая голову. Я сегодня встал не с той ноги, посему пребываю в крайне дурном расположении духа.
— Так вы… не хотите меня? — с лёгкой ноткой разочарования в голосе спросила Зои.
— Тебя? Я? Детка, ты же ещё ребёнок. А я… в прочем, это сейчас не имеет никакого отношения к делу. Я тебя не хочу. И ты должна рассказать мне, где сидит Хезовецкий, где сидит Борис, и сколько у них охраны.
— Они потом убьют меня… — вздохнула девчонка.
— Сбежишь.
— Не сбегу. — она показала небольшой шов на запястье: — Сюда вшит чип, через который они следят за моим местоположением.
— Ясно. — активировав Предвиденье, я выхватил «Тёщу», и сделав надрез, быстро вытащил небольшую капсулу. Девчонка вскрикнула от боли, но затем с удивлением посмотрела на мою ладонь.
— Как… Как ты это сделал⁈
— Уметь надо. Значит, так. Я дам тебе свободу, если ответишь на мои вопросы. А если не ответишь — прикончу. Что выбираешь?
— Я расскажу. — уверенно ответила Зои.
У сверхсильных солдат есть ещё один жирный минус. Они привыкают к похвале, отчего у них развивается синдром единственного ребёнка в семье. И как только условные папа с мамой меняют милость на гнев — «ребёнок» начинает истерить и желает свалить из дома. Вот я на двести процентов уверен, что Зои отчехвостили за провал со шприцом. Теперь она затаила обиду на Бориса, что тут же сыграло мне на руку.
— Давай по порядку. — я аккуратно положил зелёную капсулу на пол: — Где Хезовецкий?
— Он сидит в комнате охраны с десятком вооруженных бойцов. Там наёмники! Но хорошо натренированные. Вооружены автоматическими винтовками «Пегас»!
— Пять сорок пять?
— Да! И газовые пистолеты. Комната охраны находится в правом крыле дворца на третьем ярусе. Прямо за кабинетом двести семь. Синяя дверь! Её охраняют два стражника с полуавтоматическими винтовками «Першич».
— Понял. Что с Борисом?
— Он сейчас сидит в рабочем кабинете. Он знает, что ты попытаешься напасть! Пригласил к себе тридцать боевиков, вооруженных «Пегасами» и специальный отряд из десяти заклинателей пятого ранга.
— Всего⁈ Ты врёшь мне. У Царя не может быть всего десять заклинателей пятого ранга в личной защите.
— Я что тебе сказала, когда пыталась воткнуть яд? Что в нашей стране с волшебниками всё очень плохо! В Англии обучают очень некачественно. Там всем плевать на силу. А в Российскую Империю нас не пускают. Мы же с вами… враги.
— Допустим. А, где рабочий кабинет?
— На втором ярусе. Прямо по центру! Но он там один, так что не перепутаешь.
— Хорошо. — я похлопал Зои по плечу: — Я отпускаю тебя. Но учти — если попытаешься мне помешать, то я найду тебя и заставлю страдать. Ты будешь молить о пощаде! И это не фраза из кино, а суровая реальность… Я умею причинять людям боль. Сильную боль! Ты даже представить себе не можешь.
— Тот шрам… — девчонка снова повернулась ко мне спиной: — Его оставил мне Хезовецкий пятнадцать лет
