‒ Лорд Бестерли, ‒ начала я.
‒ Эйтан, ‒ поправил он.
Увы, произнести его имя вслух у меня не получилось. Я, правда, попыталась, даже открыла рот, но не смогла выдавить ни звука. Да что за странности со мной творятся?!
‒ Вы правы, я сделала определённые выводы из увиденного. Более того, сейчас склонна считать, что ваши студенты на самом деле намеревались просто проучить девушку. Но методы они выбрали ужасные. Или вы считаете полное подавление чужой воли шалостью?
‒ Нет, Изабель, я так не считаю, ‒ ответил лорд Бестерли и отвёл взгляд, изучая обстановку комнаты. – Но до получения диплома они не являются полноценными менталистами. У них ещё бывают срывы. Они приходят в академию именно для того, чтобы научиться использовать и контролировать свой дар и, главное, осознавать всю ответственность за последствия своих действий. Так как вчерашнее происшествие случилось на территории академии, то в нём виноваты и преподаватели. То есть, мы с вами.
‒ Это ещё почему? – возмутилась я и даже вышла из-за спинки кресла.
‒ Потому что, несмотря на взрослый вид, они всё ещё наши ученики.
‒ Мы не учим их унижению слабых.
‒ Но мы учим их справедливости, ‒ парировал лорд Бестерли. – Я выяснил за что студент Нико Лавант хотел наказать студентку Айлу Морри. Она позволила себе прилюдные оскорбления. Свидетелей этому немало. И в случае, если дело о применении ментального дара во вред дойдёт до суда, я сам буду рекомендовать Нико подать встречное заявление на девушку. И даже лично оплачу ему судебного заступника. Потому что спускать такое нельзя никому.
‒ То есть, вы всецело на стороне своих студентов? – я скрестила руки на груди. – А не боитесь, что отсутствие наказания приведёт их к более печальным последствиям? Чувство безнаказанности пьянит.
‒ А кто сказал, что они останутся без наказания? Нет. Я сам назначу его, и, поверьте, оно будет достаточно суровым. И скажется благотворно на их воспитании.
‒ Не суровее того, к чему приговорил бы их суд, ‒ покачала головой. – Понимаю, лорд Бестерли, вам не нужны пятна на репутации вашего факультета. Думаю, вы явились сюда именно по этой причине, а совсем не из-за беспокойства о судьбе мальчишек. Сегодня ко мне приходил Шерридан Сайтер, и он был куда более искренним и красноречивым.
‒ Тем не менее, его слова не произвели на вас должное впечатление, ‒ констатировал мужчина.
‒ Произвели, ‒ призналась я. – Более того, теперь понимаю, что для него очень важно избежать суда. Но при этом хорошо помню глаза подчинённой им девушки, и отсутствие на ней половины одежды. Такое нельзя спускать на тормозах.
‒ Да, воздействие исходило именно от Шерридана, но он действовал исключительно из благих побуждений. Дело в том, что Нико учится на курс младше, и ему пока такие манипуляции даются с трудом. К тому же, в тот вечер он позволил себе выпить, что не позволительно при работе с сознанием. А если бы Шерри не влез в это всё, то Нико сам бы применил дар. И мог бы навредить сознанию той несчастной.
‒ Вы пытаетесь их оправдать? – во мне всё сильнее росло возмущение.
Лорд Бестерли чуть нахмурился. Посмотрел на меня пристально, изучающе, будто выискивал слабое место. И я не сомневалась, едва он такое найдёт, сразу же по нему ударит. Так и вышло.
‒ А ведь ваш сын обладает поразительно высоким даром к менталистике, ‒ произнёс гость, глядя мне в глаза. ‒ Неужели он никогда не применял дар, действуя сгоряча? На эмоциях? Уж простите, Изабель, но даже со взрослыми менталистами такое иногда случается.
Я сглотнула и отвернулась. Иль на самом деле раньше часто срывался. Помню, как-то одна из соседок назвала меня пропащей девкой. Так Ильер внушил ей, что она курица. Бедная тиса Титтер кудахтала почти два дня. А мне пришлось потом заплатить семьсот ригов штрафа.
‒ Ильеру пятнадцать, ‒ проговорила холодным тоном. – И мой мальчик даже под действием эмоций не стал бы поступать так с девушкой.
‒ Вы не можете знать этого наверняка, ‒ покачал головой лорд Бестерли. ‒ Парень совсем юн, а сильнее всего мужчин меняют именно женщины. И ещё, как я понял, у вашего мальчика нет рядом отца. Вы ведь в разводе.
Значит, перед визитом сюда, он изучил моё личное дело. Подготовился. И, полагаю, без положительного решения не уйдёт. Я не хотела сдаваться, хоть и понимала, что должна. А его напоминание о моём семейном статусе только сильнее разозлило.
‒ Вы правы, сейчас у Ильера есть только я. Но поверьте, с самого его рождения прилагаю все силы, чтобы он вырос хорошим человеком.
‒ Мужское участие необходимо. Особенно юному менталисту, ‒ заявил гость.
‒ Вы пришли сюда, чтобы попрекать меня моим разводом? – спросила с угрожающим спокойствием.
Лорд Бестерли изобразил удивление.
‒ Я пришёл сюда, чтобы убедить вас забрать заявление из управы стражей порядка, ‒ без проблеска совести во взгляде признался он. – Потому что неправильно выносить это дело за пределы академии. Думал, что получится добиться вашего согласия мирно, но, вижу, вы не настроены на диалог.
‒ И что вы хотите этим сказать? – поинтересовалась, уже чувствуя, что основные козыри он пока не выкладывал, но сейчас явно задействует один из них.
Лорд Бестерли поднялся, демонстративно посмотрел на висящий на стене детский портрет Ильера и искривил губы в холодной улыбке.
‒ Боюсь, столь нелояльный к академии сотрудник надолго здесь не задержится, ‒ сказал он равнодушным, даже немного ленивым тоном. – А вы ведь на испытательном сроке. Значит, даже эту нелояльность можно использовать как причину для увольнения. И ваш сын продолжит учиться без мамочки. Хотя, думаю, парню пойдёт на пользу оказаться без ежедневной материнской поддержки. Быстрее повзрослеет.
Дева-хранительница, кто бы знал, как в этот момент я хотела его ударить. Просто подойти и отвесить смачную звонкую пощёчину. Да ещё и магии в удар вложить от души. Но я понимала, что в этом случае меня уж точно уволят, да ещё и незамедлительно. Потому только крепче сжала кулаки и вздёрнула подбородок.
Гордость требовала идти до конца. Не сдаваться, не прогибаться под чужими угрозами. И всё же мне пришлось её усмирить. А потом и вовсе признать собственное поражение.
‒ Я заберу заявление. Завтра после занятий, ‒ сказала, глядя в сторону. Смотреть на декана менталистов не было ни малейшего желания. – И если это всё, то прошу вас покинуть мой дом.
‒ Всё, ‒ подтвердил он.
И, может, мне показалось, но в его голосе будто бы появились нотки вины.
‒ Благодарю за гостеприимство и понимание, ‒ проговорил лорд Бестерли.
