то бишь меня. Но, похоже, выбора ему не оставили. То, что нашел Вик, действительно было важным. Важнее наблюдения за мной.
Как только створка шалаша опустилась и плотно примкнула к краям прохода, не оставив даже тоненькой щелочки просвета, я, наконец-то, смогла перевести дух. Осмотрелась еще раз. Отважилась подняться с лежанки и тихо прошлась по палатке, внимательно рассматривая каждую деталь скупой военной обстановки.
Никаких лишних вещей, бесполезных безделушек или любимых предметов роскоши, с которыми венценосным особам трудно расстаться даже в походах. Мой отец, например, всегда брал даже на войну любимую кровать с периной, золотые кубки, кресло и еще много чего совершенно ненужного. Черный король совсем не такой. Если бы я не знала, что эта палатка действительно принадлежит ему, легко спутала с обиталищем обычного рыцаря, возможно командира, но уж никак не правителя Горара. Это много говорило о характере моего жениха и намекало, что мне будет не так уж просто обвести его вокруг пальца.
Что-то подсказывало − Эдхард будет меня искать, не покладая рук, перевернет Мизелью, осушит моря и развеет пустыни... В общем, не отпустит и точка… Мое убежище под корнями дерева теперь совершенно бесполезно. Черный король – оборотень, его нос сможет учуять меня даже там. А как сбить свой запах, я пока не знала.
Чтобы проверить, насколько меня охраняют, выглянула наружу, просунув голову между двух полотен, закрывающих вход. Натолкнулась на перепуганный, но решительный взгляд блондина. Значит, Эд оставил стражника… Тот хоть и боялся меня, а приказа не посмел ослушаться.
Вздохнула, улыбнулась устрашающе, с удовольствием увидела, как дернулся кадык мальчишки, и спряталась опять. Ситуация казалась безвыходной. Эти ищейки быстро найдут меня, даже ночью, в кромешной темноте.
Села на лежанку и обхватила голову руками.
– Думай, Шани, думай! – мысленно пнула себя.
Дернула за высохшую прядь волос, нахмурилась. Мои локоны снова были грязны, в них запутались мелкие веточки и листья, а сами пряди свалялись на затылке в колтун. Точно ведьма. Мучительно захотелось взглянуть на себя в зеркало. Но осмотрев комнату, я не нашла ничего похожего. Впрочем, отполированное до блеска серебряное блюдо вполне могло сойти за него.
Осторожно подняла овальную посудину, нерешительно взглянула в гладкую поверхность. Но тут же испуганно отпрянула. Переведя дух, снова подняла взгляд и всмотрелась в отражение. М-да… что сказать… я просто поразительно уродлива. К, в общем, не слишком приятному виду добавились искажения полированного металла, и на меня смотрело отвратительное чудовище.
Я сглотнула и принялась изучать свое новое лицо. Страх и ужас… Плющ действительно изуродовал мою внешность до неузнаваемости. Но что будет, когда спадет отек? Снова нырять головой в ядовитый куст? Глупость! Тогда на планирование и сам побег у меня не больше недели…
Я задумалась. Положила обратно на стол блюдо, прошлась по шатру. Растения бывают разные, и опасные, и полезные, а чаще оба свойства присутствуют одновременно.
Вот как с этим плющом. Из него делают отличное средство для лечения фурункулов… Да и мне он помог, правда весьма неожиданным образом. Иронично усмехнулась про себя. Кто бы мог подумать, что я буду рада тому, что похожа на раздутую рыбу-каплю?
И тут меня осенило! Я просто поразительная глупышка. Как можно было о таком забыть? Это же элементарно! Фей-ирский перец – да-да, лесной народец множество растений изменил магически, еще давно, во время первой войны между фей-ир и драконами… Он отбивает нюх у животных на несколько дней. По самому запаху и вкусу его не отличишь от обычного, но растение выглядит совсем иначе. Можно было бы его достать… подмешать в кашу… Но как? Кто меня допустит к общему котлу? Да и перца у меня нет. Кроме как отбивать нюх у животных, он больше ни на что не годен. Разве что цветы красивые. Но уверена, если я, отпросившись в кустики по делам, вернусь с букетом из нежно-лиловых соцветий, оборотни моментально узнают опасное растение и заставят выкинуть бяку.
Нужно придумать план.
За пологом что-то стукнуло, бахнуло. Раздался возглас блондина и тихий спокойный голос Эдхарда. Вернулся, зверюга! Слишком быстро! Мурашки пробежали по плечам, волоски на коже встали дыбом. Испуганным зайцем метнулась к лежанке и плюхнулась на нее. Успела в последнюю минуту. Когда король зашел в палатку, я уже сидела смирно, сложив руки на коленях и спустив ноги на пол. Пускай думает, что это я запыхалась, пока пыталась подняться.
– Зачем встала? – с порога раздраженно буркнул.
Я пожала плечами, продолжая играть немую.
– Мои люди тут нашли кое-что любопытное, Шэнна.
Странные интонации в его голосе заставили напрячься. Я подняла взгляд и уставилась на оборотня. Плохое предчувствие охватило сердце − не к добру такой вкрадчивый тон.
Оборотень подозрительно что-то прятал за спиной и сверлил меня нечитаемым взглядом.
– Узнаешь? – вздернул брови.
На колени упал мой мешок с вещами. Сердце бухнуло о ребра, подпрыгнуло к горлу, а затем упало куда-то вниз.
Отпираться не было смысла. Он знал, чьи это вещи. Просто ждал моих жалких оправданий или же попыток выкрутиться.
− Да… − медленно потянула. − Это моя сумка.
Врать было глупо. Этим я бы поставила себя в затруднительное положение и сделала только хуже. А ведь мне нужно заслужить доверие этого самоуверенного мужлана, иначе затея с побегом пойдет прахом.
Пытаясь казаться спокойной, протянула руку. Надо отдать себе должное, пальцы почти не дрожали. Эдхард отдал облепленный грязью, сухими листьями и мелкими веточками мешок и с любопытством уставился на меня. Стараясь не замечать цепкого колючего взгляда, заглянула внутрь. Все было на месте. Немного развороченное – понятное дело, вещи осматривали – но, слава демиургам, целое. К счастью, ничего, что бы указывало на меня, как на принцессу Шанталь, среди моего скудного имущества не было. Правда, монашеское платье явно подсказывало, откуда я взялась в этом лесу.
− Шэнна, ты должна мне признаться! − сказал король.
Сказал таким тоном, что мне тут же захотелось поведать ему без утайки все от начала и до конца. Чужая воля придавила тяжелой каменной плитой. Думать, шевелиться, говорить, даже дышать без чужого позволения, стало внезапно чертовски трудно. Невыносимо. Сопротивление сминалось, как тонкая бумага в сильном кулаке.
Закусила губу, сдерживая порыв. Не рассчитала, всхлипнула. Поврежденная кустарником кожа оказалась слишком чувствительна. Но король воспринял все по-своему.
− Малышка, ты чего? − присел возле меня, аккуратно обнял. − Не нужно плакать. Я не обижу. Ты убежала из обители?
Я икнула. Отрицать очевидное было бессмысленно.
− Там настолько плохо?
Я
