Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Сергей усмехнулся:
— А ты попробуй выполнить угрозу! Посмотрю, как это у тебя получится! Меня уже не раз пытались согнуть. Не удалось! Так что успокойся! Капустин сам напросился в рейд. Правильно, между прочим, сделал. Если с ним что-то случится, виноват в этом он будет сам.
Начальник штаба внезапно успокоился. Такое с ним бывало. Несмотря ни на что, Андрей был порядочным человеком. Да, его могли подбить на какой-то плохой поступок, убедив, что это во благо службы, слишком доверчив Колотов. И в случае с Капустиным, Солоухов был уверен, первую скрипку сыграл замполит Голодец, наверняка выполняя приказание какого-нибудь начальника по своей линии. Он-то и спровоцировал начальника штаба. Но ничего у Голодца с его начальством не вышло. Потому что все планы замполитов сорвал сам Капустин. Вот пусть теперь Голодец получает по макушке от своих комиссаров рангом повыше, у которых не получилось угодить высокопоставленному эфэсбэшному чину!
Сергей невольно улыбнулся.
Колотов спросил:
— Чему радуешься, майор?
— Не радуюсь, а представляю, как взовьется Голодец, узнав, что Капустин убыл в рейд, ведь это замполит подбросил тебе идею оставить сынка милицейского генерала в части, не так ли?
Андрей утвердительно кивнул:
— Так! Ну и что?
— Ничего! Поделом ему, уроду! А то все норовит на чужом… в рай въехать!
— И въедет!
Солоухов согласился:
— Въедет, Андрей, такие въезжают любыми путями, но… без нашего с тобой участия! Уже одно это радует меня. Тебя нет?
Андрей буркнул:
— Меня не радует! Но это уже мое дело! Ладно, с Капустиным закрыли вопрос. Хочет воевать, пусть воюет. Давай поговорим о задании, пятнадцать-двадцать минут у нас еще есть!
Начальник разведки удивился:
— А что о нем говорить? Вроде все уже перетерли! Я обстановку изучил, решение принял! Теперь все зависит от того, как сложится ситуация в лесном массиве. А ее в тиши кабинета при всем желании не просчитать, даже имея самую подробную и достоверную информацию по противнику. Война, она, Андрюха, непредсказуема, и ты это не хуже меня знаешь, сам батальон водил по горам!
Колотов согласился:
— Это так! Но в нашем случае сразу проявляется какая-то непонятка!
— Ты о визите Дервиша в Гатани?
— Да! Ты тоже думал об этом?
— Конечно! И согласен — здесь господин Балаев либо допустил оплошность, если не сказать большего, либо специально пустил мутняк для Главного штаба.
Начальник штаба сказал:
— Вот-вот! Но… во-первых, Дервиш далеко не глуп, чтобы совершать подобные оплошности, а во-вторых, если он сознательно себя обнаружил там, где раньше открыто не появлялся, по крайней мере, разведка об этом не докладывала, то в каких целях? Вот что мне непонятно и что не дает мне покоя! Зачем Дервиш демонстративно сунулся в село? При этом показав населению и численность отряда, и вооружение, и даже указав направление отхода! Зачем, Сергей?
— А черт его знает, Андрей! Но скажу, что мне не раз приходилось сталкиваться со случаями, когда главари различных бандформирований, настоящие профи, матерые волчары, просчитывающие каждый свой вздох, а не только шаг, вдруг ни с того, ни с сего совершали такую глупость, до которой дилетант, далекий от войны, не додумался бы. И горели на этом! Кстати, потом, на допросах, те, которых удавалось взять живыми, сами удивлялись, как они могли так лохануться. Может, и с Дервишем произошло нечто подобное? Иначе его поведение объяснить трудно. Он же не может знать, что русская разведка держит в Гатани агента? К тому же район в квадрате 133 глухой, войск там нет! Вот и расслабился Умар. А наши его и подцепили на кукан! О чем грозный, но благородный чеченец совершенно не догадывается!
Начальник штаба произнес:
— Если бы так! Твоими бы устами да мед пить, хотя не исключено, что ты абсолютно прав! Кстати, слышал новость?
— Какую?
— В штабе дивизии поговаривают, что не вернется к нам из отпуска генерал Штерн.
— На повышение рванул комдив?
— Да нет, вроде как в отставку.
— В отставку? С чего бы? Подонок, конечно, но подонок перспективный, для верхов такой и нужен, с чего бы ему в отставку? Или…
— Да нет, никто его не увольняет, поговаривают, на губернатора какой-то области выдвигают!
— А-а! Ну, тогда понятно! В России только таких губернаторов и не хватает! Он в дивизии-то какой-то делов наворочал, что прокуратура полгода копалась, а уж в области, если пройдет, представляю, что будет твориться!
В небе раздался рокот приближающихся к полку вертолетов. Солоухов с Колотовым невольно взглянули наверх.
Начальник штаба вздохнул:
— А вот, кажется, и твой транспорт!
— По времени — да!
Майор отдал команду старшему лейтенанту Рыкову строить взвод.
Вертолеты появились внезапно, зайдя со стороны полевого лагеря полка. Два из них прошли над площадкой и зависли в стороне, а один, последний в воздушном строю, плавно совершил посадку прямо на середину специальной бетонной площадки. Часы показывали ровно 10 часов 20 минут.
Солоухов приказал взводному начать посадку личного состава в десантный отсек «вертушки», а сам повернулся к начальнику штаба.
— Ну что, Андрюха, командир полка, видимо, не появится, у него других дел по горло, хотя взвод в боевой рейд проводить, по идее, должен был бы. Ладно, обойдемся! Давай прощаться, что ли?
— А чего вдруг прощаться? Сутки-двое, задачу выполнишь, вернешься, уж, скорее, до встречи, Сергей!
— Можно и так!
— Только, Сережа, чует сердце, не по беспечности Дервиш засветил свой отряд в Гатани!
— Разберемся! Пошел я, пора взлетать!
Офицеры пожали друг другу руки, и майор Солоухов взошел по трапу в десантный отсек. Вертолет, поднимая винтом пыль, оторвался от бетонки и плавно начал набор высоты. Сергей облачился в бронежилет, взял переданный ему взводным автомат, зарядил сдвоенным магазином, поставил между ног. Осмотрел бойцов. Те сидели на скамейках молчаливые, сосредоточенные. Спокойными старались показать себя и молодые Капустин с Михеевым, правда, сейчас это удавалось им плохо. Но ничего, так и должно быть! Позже оклемаются. Это сейчас в «вертушке» перед неизвестностью мозг солдата, ранее не принимавшего участия в боевых действиях, лихорадочно прокручивает все варианты того, что может произойти далее. Но после высадки, марша, привала настрой и состояние изменятся. Солдаты начнут жаждать боя. А уж после такового, да еще успешно проведенного, почувствовав себя ничем не хуже и не слабее других, они готовы будут орать от восторга. И кончится эйфория ночью, когда картины боя вновь всплывут перед глазами солдат, но уже несколько в ином виде. В виде разбросанных окровавленных тел врагов, задравших к небу свои клинообразные бородки. Остекленевшие, открытые, полные боли и отчаяния глаза убитых, стоны раненых, рвущие душу вопли искалеченных. Своих и чужих. И в бессоннице захочется закричать самому.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
