Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
у княгини Вилмы. Мы гадали на священной метле, и нам такое открылось, такое! Моя ветка сказала, что Радим…
– Гадали… на метле?
Башила принялся хохотать.
– Можешь смеяться над знаками богов, если не боишься! – воскликнула княжна, – но метла ясно сказала, что он попал в плен!
– Ну какой плен? Кому он нужен, твой дружок?
– Да хоть в рабы продать! Хоть таким же разбойникам, какие нас украли! Как его… Нагиба!
– Нагиба? – повторил воевода, наконец услыхав от княжны нечто вразумительное. – Знаю такого вора. Прикидывался купцом, но слава у него самая скверная. Давно о нём не слыхать…
– Так он по торгу у нас разгуливает, как по своему двору! Эх вы! Сперва у твоих варягов дочь князя украли…
Тут уж рассердился и воевода.
– Ты мне тут не указывай, как дела вести! Ну-ка ступай к себе в терем, княжна, не лезь в дела мужей!
– Я-то уйду, а то дела мужей сами себя не переделают, – съязвила Ольга. – Уж скорее я разбойников поймаю, чем ты, дядька Башила!
И Ольга ушла, нарочно громко стуча каблучками.
Потом, когда она вернулась к себе и остыла, ей стало совестно. И страшновато. На старшего, на родича голос подняла! Если дядя нажалуется матушке – она такое устроит!
«Надо бы пойти и попросить прощения, – подумалось Хельге. – Но потом… А сейчас, пока меня ещё не наказали…»
Княжна глубоко вздохнула и приказала себе успокоиться. Гневаться недостойно правителя! Так нередко говорила матушка её отцу, человеку вспыльчивому и на слова весьма невоздержанному. А властитель должен думать холодной головой!
«Стало быть, Нагиба и его ватага на свободе. И Радимка, скорее всего, им попался. Но если они его не прибили – а гадание говорит, что нет, – значит, продали. Себе служить не заставят – такой, как Радим, первой же тёмной ночью сбежит… Точно, продали. А кому?»
Перед внутренним взором княжны встали два нурмана из Пивнева городища. Один синеглазый красавчик, а другой страшный, словно вставший на дыбы медведь…
«Они ещё тогда Радимку забрать хотели!»
Княжна пригорюнилась, повесила голову. На миг ей стало так грустно, словно пропала вся надежда. Если её друга увезли рабом в нурманские земли – она его едва ли когда-нибудь увидит…»
Нет, нельзя сдаваться!
Кто поможет, кто подскажет?
Глава 6. Град Изборск
Радим
– Куплю все ваши товары по правильной цене, – заявил купец. – И вам заплачу щедро за охрану!
Нет, не купец, – Купец! Три лодьи, шесть насадов и все – его.
– Зачем тебе это? – спросил Харальд. – Серебро за охрану, выкуп наших товаров… Вон варяжская лодья стоит. На ней полсотни гребцов. За эти деньги они с тобой охотно поплывут.
Викинги стояли в Изборске уже третий день. Отдыхали. Путь сюда из Плесковского озера был непрост. Во всех этих речушках, озерцах, протоках заблудиться было запросто. Но Харальду зачем-то надо было именно сюда, в Изборск. И в водных тропах он разбирался не хуже, чем Радим в лесных тропках вокруг родной деревни.
Но всё равно пришлось им тяжко. Несколько раз, чтобы уменьшить осадку, им приходилось разгружать кнорр и перетаскивать добро на собственных плечах. Хотя «им» – это не про Радима. Да любой из нурманов мог бы запросто нести самого Радима вместе с его грузом. А то и двух Радимов.
Но бесполезным Радим не был. У него тоже появилось дело, и важное: охотиться, чтобы накормить хирд. Кто подумает, что это просто, ошибётся. Ели нурманы так же, как и работали, – за троих. К примеру, самому Радиму, чтобы наесться, хватало половинки запечённой в глине утки, а Гнупу даже целой утки было маловато. Хорошо хоть птицы вокруг много: уток, гусей, лебедей… Правда, лебедей Радим не бил. Мясо у них больно жёсткое. Рыбы тоже в избытке. Хоть стрелами бей, хоть сетью бери. И ягоды для лакомства – горстью черпай. И грибы. Грибы, правда, нурманы не жаловали. Радим так и не понял, почему. Набей Брюхо просто сказал: этого не надо. Спорить с Энундом-поваром Радим не рискнул.
И зверья хватало. И всё непуганое. Один раз на них даже мишка выбежал. Не вовремя – некогда нурманам было его брать. Потому Волчья Шкура рявкнул разок, и мишка удрал. Молодой ещё. Был бы матёрый, может, не уступил бы…
И была бы у них на обед медвежатина.
В общем, разгружать-нагружать корабль – дело тяжкое. А идти по водным узостям – трудное. Зато когда нурманы оказывались на открытой воде и брались за вёсла – это было счастье. Гребли с наслаждением, с песней, с азартом. С таким азартом парни в Радимовой деревне в пляс пускались.
Радиму тоже позволили за весло подержаться. Сам грести наравне с нурманами он не мог, но с небольшой помощью получалось.
Главное было в другом, в том, что Радима сажали на рум – гребную скамью. Это важно. У нурманов так заведено: даже будь ты трель-раб, холоп без права выкупа, если дозволят тебе сесть на скамью и взяться за весло – ты свободен. Хирдманом, человеком хирда-дружины, может, и не станешь, для этого другой обряд есть, но отныне ты – вольный человек. Хочешь – иди на все четыре стороны. А хочешь – останься и покажи, что достоин большего.
Викингом быть не просто, но интересно. Седмицу назад они были в одном городе, вчера – в другом, а сегодня здесь, в Изборске.
Изборск заново строился после недавнего пожара. И строился не так, как прежде. Княжьи люди теперь жить будут не в городке со всеми, а на крутом берегу в крепости, которую как раз сейчас и возводили. Строили всерьёз: сначала вал насыпали, взяв землю из выкопанного рва, а потом, уже на валу, крепкий частокол из ошкуренных дубовых бревён. Княжий городок, даже недостроенный, уже смотрелся грозно. Особенно если со стороны озера. И место выбрали хорошее. Так-то берега у озера заболочены да рогозом заросли, а тут место чистое да удобное. И гавань, и торг хоть куда, и торговать есть чем, потому что и купцов в Изборске немало, и своих мастеровых. Те, кстати, живут отдельно и не простым посадом, а тоже маленьким городком, за крепкими стенами.
Радим остановился поглядеть на стройку и задумался. О том, как не похож град Изборск на его родной Плесков. А ведь один народ и там и тут: словене-кривичи. И князья, что ими правят, тоже одного племени. Оба варяги да вдобавок – кровные родичи. Так что приходится здешний князь княжне Ольге дядей.
Вспомнил Радим об Ольге и опечалился. На самом деле он частенько о ней вспоминал – хоть и гнал мысли прочь, да не всегда получалось. Столько пережили вместе, а пришли за ней свои, и Ольга сразу забыла о Радиме, будто и не было его.
Хотя чему тут удивляться? Она – княжна, а он – сын охотника. «Раньше был сын охотника», – напомнил себе Радим. Теперь он – воин в дружине нурманского вождя. Ну, может, ещё не совсем воин, но непременно им будет. Знатным вождём, овеянным славой! А может, даже и князем станет. Построит себе крепость на таком же крутом берегу, сядет в высоком тереме, как Трувор-князь, и будет оттуда землями править. Пожалеет тогда Ольга, что так быстро его забыла!
* * *
Тем временем изборский князь Трувор, названный так в честь деда, сидел на положенном ему по обычаю высоком кресле. Но не в высоком тереме, а внутри обычного шатра.
Терем ему, взамен сгоревшего, ещё только строили. И не спешили. Большая часть артелей трудилась над возведением стен. То, что внутри, и подождать может. Недругов у изборского князя немало. За стенами домов от них не спрячешься.
Однако есть у тебя терем или нет, но если ты князь, то должен править. И не только повелевать, но и выслушивать подданных. И не только тех, с кем говорить приятно, но и тех, кто тебе не нравится…
Высокий седобородый старец с пронзительным взглядом, стоящий сейчас перед Трувором, был ему не люб. Хотя врагом тоже не был. Много чести жрецу-волоху враждовать с самим князем.
Выслушать, однако, следовало. Неприязнь у них с князем взаимная. Потому
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
