было проблем с привлечением клиентов из мафии.
Напротив, Грейс надела миниатюрное вязаное крючком платье цвета бургунди, винтажные украшения, чёрные сапоги до колен и чёрную фетровую шляпу, которую она засунула в свою огромную вязанную сумку, когда они сели ужинать. Бохо-шик, так называла этот образ её лучшая подруга Оливия. И, будучи далека от того, чтобы вести собственный бизнес, Грейс плыла по течению с тех пор, как получила степень по психологии. Она оплачивала арендную плату деньгами, заработанными озвучиванием рекламных радиопостановок, и пыталась мотивировать себя найти работу консультанта по психологии.
Грейс.
Она услышала — нет, почувствовала — своё имя, шелестом на своей коже, и дрожь пробежала по её спине. Рокко был здесь. Она знала это так же, как знала, что алкоголь в её стакане — водка, а музыка, звучащая из динамиков, была кавером Ланы Дель Рей на песню Синатры «Summer Wine».
Безрезультатно оглядев комнату, она извинилась, чтобы выйти в уборную, и прошлась по ресторану, надеясь найти причину своего чувства неловкости в лице мужчины, которого, как она думала, никогда больше не увидит.
— Я могу тебе помочь, Грация?
Лука Риццоли, владелец «Иль Таволино» и один из старших капо Нико Тоскани, перехватил её после того, как она пробралась через переполненные столы и прошла мимо сцены, где небольшой джазовый оркестр готовился к вечернему шоу.
— Просто Грейс. Мой отец — единственный человек, который называет меня Грацией. Он довольно старомоден.
Лука рассмеялся.
— Я не хотел обидеть и, возможно, потерять несколько пальцев. — Он посмотрел на стол, за которым его жена Габриэль разговаривала с Мией, и его лицо смягчилось. — Габриэль была бы не очень счастлива. Наш ребёнок должен родиться через несколько месяцев, и она наметила для меня несколько задач, которые я должен выполнить до этого.
— Твой первенец?
— Второй. У нас есть сын, Маттео. Ему шесть.
— Он, должно быть, взволнован. — У неё защемило сердце, когда она вспомнила, как радовалась в детстве, когда родился её брат Том. Она всегда хотела детей, но после разрушительной ночи в Ньютон-Крик в Нью-Йорке, где она была сломлена как телом, так и душой, она даже не смела мечтать об этом.
Рокко. Её первый. Её последний. Её единственная любовь. Прошло шесть лет с тех пор, как она сбежала. А два дня назад она снова сбежала. Почему она ищет его сейчас?
— Не так взволнован, как я. — Улыбка озарила его красивое лицо, и она почувствовала необъяснимую ревность к женщине, у которой был такой мужчина, как Лука, чтобы разделить её жизнь. Когда-то полицейский детектив, а теперь частный детектив, светловолосая голубоглазая Габриэль тепло и приветливо относилась к Грейс, и было ясно, что Лука её просто обожал.
— Я искала туалет, — сказала она в качестве объяснения своего блуждания.
— Дальше по коридору, последняя дверь справа. — Он полез в карман и вытащил визитку. — Я подслушал, как ты говорила Габриэль, что играешь в джаз-бэнде.
— Не я. — Её сердце сжалось в груди. — Но мои соседи по дому, Мигель и Итан, играют в джаз-бэнде из пяти человек. Они ищут нового вокалиста, а Миа упомянула, что у неё есть подруга, которая пела джаз, так что я подумала, что могу попробовать им помочь. Их название «Stormy Blu».
Сунита была вокалисткой «Stormy Blu» в течение многих лет, но когда она встретила парня — любителя наркоты, и начала пропускать репетиции, группе пришлось отменять концерты, и количество заказов сократилось. Итан, менеджер группы, активно искал новую вокалистку и умолял Грейс занять её место, но она никак не могла петь на сцене, когда знала, что все будут смотреть на её шрам.
— Ну, дай им знать, что есть клуб, который хочет заказать новые номера. — Лука протянул ей карточку. — Я недавно расширил интересы на клуб «Звёздная пыль», в нескольких кварталах отсюда, и пытаюсь заполнить сцену.
— Спасибо. Я передам. — Она сунула визитку в сумочку. Упоминание Луки о «расширении интересов» было выражением мафии для захвата бизнеса в качестве оплаты за просрочку по кредиту. Скорее всего, владелец был мёртв или в больнице. Как Лука вернулся ночью домой к своему маленькому сыну и беременной жене после того, что он сделал? Вероятно, так же, как поступал её отец. Без малейшего проблеска совести или сожаления. Её отец был другим человеком, когда был дома — хорошим мужем, отличным отцом и любимым членом общества. Вне его, он совершал то, с чем она не могла справиться до сих пор.
После того, как Лука направился обратно к столу, она последовала его указаниям, испытывая странное чувство предвкушения, когда шла по тускло освещённому коридору. Мать Грейс, Нонна (*бабуля, прим. перев.) и все её родственницы по материнской линии твердо верили в шестое чувство, которое передавалось через женщин в семье. Никто не смеялся, если кто-то что-то «чувствовал». Совпадение объяснялось кармой. Знамения и предзнаменования воспринимались всерьёз. Близкие контакты и столкновения со смертью были делом рук ангелов.
И всё же никто не мог объяснить, почему это шестое чувство и все ангелы на небесах не смогли спасти её мать, когда Джимми «Ноуз» (*the Nose — Нос, прим. перев.) Валентино ворвался в ресторан Рикардо на углу Мотт и Гранд и нашпиговал заведение пулями, узнав, что у Рикардо был роман с его женой.
В коридоре не было ничего необычного. Две кухонные двери со стеклянными окнами. Стенной шкаф с приоткрытой дверцей. Мужской туалет. Кладовка. Узкий коридор слева, ведущий к выходу. Женский туалет справа.
Она потянулась к двери туалета, и кожа на затылке покрылась мурашками.
Обернувшись, она увидела мужчину в тени у выхода. Её сердце взволнованно забилось, и она сделала шаг к нему.
— Рокко?
Он вышел на свет. Высокий. Смуглый. В кожаной куртке, выцветших джинсах и поношенных ботинках. Его подбородок был тёмным от щетины, а золотой крест, который он носил с тех пор, как она его знала, блестел на фоне чёрной как смоль футболки, обтягивающей его мускулистую грудь.
— Грейс.
Мягкий ритм песни Отиса Реддинга «These Arms of Mine» доносился из ресторана, и этот звук вызвал слишком много воспоминаний, которые она давно похоронила. Их связала музыка. Объединила музыка. Они любили и потеряли через музыку.
Она прерывисто вздохнула, отгоняя горькие воспоминания, когда вдохнула его запах, виски и кожи, и что-то такое знакомое, что волна тепла разлилась по её венам, шокировав её своей интенсивностью. Как он мог так сильно повлиять на неё после всего этого времени?
Грейс с трудом сглотнула, заставляя своё горло работать:
— Что ты здесь делаешь?
— Обеспечиваю безопасность.
— Я имею в виду
