Как странно, что музыка продолжала играть. Диксон рассмотрел, конечно, и фигуру. Да и как могло быть иначе? Его воздержание было и так слишком долгим.
– Джордж, – проговорила она негромким низким голосом. – Разумеется, мне следовало этого от тебя ждать. – И, не дожидаясь ответа, она вышла в коридор. Диксону не оставалось ничего иного, как последовать за ней. Мэтью не отставал.
– Мадам, вы ошиблись, – проговорил Диксон, раздраженный тем, что она приняла его за кузена.
Она улыбнулась двум припозднившимся гостям, подождала, пока они пройдут в зал, и лишь тогда снова повернулась к Диксону:
– Ошиблась? В чем? В том, что ты все-таки вернулся? Или в том, что ты выбрал самый неподходящий момент за все пять лет? Где ты был? Ради всего святого, скажи, зачем ты возвратился?
– Мадам, я вынужден вам возразить, – начал было Диксон, но она опять его прервала:
– Почему сейчас, после стольких лет? Тебя здесь не ждут, Маккиннон. Мне ни к чему муж, особенно такой, как ты. – Она сжала кулаки и вытянула их перед собой, словно отстраняя его, как в детской игре. Возможно, ей хотелось его ударить, и она с трудом удержалась.
Диксон из осторожности отступил на шаг.
– Неужели все мои деньги кончились, Джордж? И поэтому ты вернулся? У меня нет для тебя лишних средств, и ты ничего не получишь из школьной кассы. Школа пока не приносит дохода, она едва окупается.
Это уж слишком!
– Ни один Маккиннон никогда не был вором, мадам.
Она ответила презрительным фырканьем, так несвойственным истинной леди.
– Очень жаль, что я не знала этого пять лет назад, когда ты исчез с моим приданым через неделю после свадьбы.
– Поступки человека раскрывают его душу, – вмешался Мэтью.
Диксон бросил быстрый взгляд на Мэтью, не понимая, отчего тот именно сейчас решил надеть непроницаемую восточную маску.
– Кто вы такой? – спросила Шарлотта и тут же покачала головой, словно упрекая себя за излишнюю грубость, но не стала смягчать вопрос.
Мэтью спрятал руки в рукава и отвесил ей поясной поклон.
– Я Матфей Марк Лука Иоанн, – полным именем представился он, выбрав традиционные его формы.
Шарлотта потрясенно смотрела на собеседника, но так было с каждым, кто узнавал полное имя Мэтью.
– Мэтью был воспитан миссионерами, – пояснил Диксон. – Они никак не могли решить, из какого Евангелия выбрать его имя, и взяли из всех четырех.
– Вам повезло, что в то время они не читали Ветхого Завета, – с насмешкой произнесла графиня. – Имя Софония произнести труднее.
Мэтью улыбнулся. Диксон смотрел на него, не веря своим глазам. Юношу не так-то легко было очаровать, а это явно удалось рыжеволосой амазонке.
– Может быть, все дело в волосах? – усмехнулся Диксон. – Это от них у вас такая пламенная натура? А может быть, вы родились блондинкой, а ваш темперамент окрасил их в цвет огня?
– Ты как-то уже заявлял, что тебе нравятся мои волосы, – сузив глаза, проговорила Шарлотта.
– То, что было реальным пять лет назад, теперь может измениться. – К примеру, личность самого человека.
– Я не смогла с тобой развестись, Джордж. Возможно, стоит тебя просто убить. Мне надо это обдумать.
С этими словами она развернулась и пошла прочь, а Диксон стоял и смотрел ей вслед.
Глава 2
Оркестр играл. Звуки веселой музыки летели по коридорам Балфурина, внося новую жизнь в древние стены. Лунный свет проникал в недавно застекленные бойницы. Казалось, все наслаждаются волшебным праздником. Угощение на буфетах исчезало с поразительной быстротой. Вина тоже. Даже огромный кувшин с чрезмерно сладким пуншем для самых юных воспитанниц пришлось наполнять дважды.
Шарлотта шествовала по бальному залу, улыбаясь и кивая гостям. Она с громадным трудом удерживала на лице приветливое выражение. На самом деле ей хотелось встать посреди зала, раскинуть руки и закричать что есть силы.
В приемной стояла группа девушек. Шарлотта испугалась, что с ней заговорят, а ей так нужно было несколько минут побыть одной, успокоиться, вернуть самообладание и опять стать истинной хозяйкой замка Балфурин.
«Чтоб его черт побрал!»
Она прикрыла глаза, глубоко вздохнула, но это не помогло. Гнев бушевал в ней.
«Будь он проклят за то, что явился именно сегодня, что не исчез навеки! Что погубил самый лучший вечер в моей жизни. Будь он проклят за то, что вмешался! За то, что жив!»
Постепенно Шарлотта пришла в себя, заметила, что в дальнем конце приемной шушукаются воспитанницы. Если этим трем девушкам требовалось уединение, им следовало оценить высоту потолков и то, как хорошо здесь распространяется звук.
– …сто лет было у них в семье… у нее сердце разрывается…
– Мэрибелл тоже не может найти кольцо. Ей бабушка подарила.
– Мама никогда меня не простит. Она не разрешала брать его в школу. Если я скажу, что его нет, она все разнесет. Она всегда так, когда права.
Перед лицом этой новой беды Шарлотта отбросила все мысли о Джордже, быстро подошла к девушкам и спросила:
– Что пропало?
Никто из этих троих не хотел раскрывать тайну. Шарлотта ждала и молчала. Она давно поняла, что молчание – прекрасный аргумент при расспросах.
– Моя брошка, – наконец призналась Анна. – Вчера она была, а когда я сегодня хотела ее надеть, она пропала.
Она золотая, а внутри локоны родителей.
– И кольцо Мэрибелл. И ожерелье Джессики, – сообщила вторая девочка.
– Почему вы сразу не сказали? – спросила Шарлотта, хотя сама знала ответ. Украшения не найдут, как и все то, что пропало в этом семестре.
К несчастью, какая-то из воспитанниц была склонна к воровству. Шарлотте оставалось лишь надеяться, что это одна из выпускниц, которая больше не вернется в школу.
– Пусть мисс Томпсон до вашего отъезда составит список пропавших вещей, – распорядилась Шарлотта. Девочки кивнули и вышли из приемной, а Шарлотта, глядя им вслед, попыталась надеть на лицо приятную улыбку.
Что еще? К счастью, вечер скоро закончится. Она так радовалась этому дню, а сейчас мечтала только о том, чтобы скорее оказаться в постели.
– Ваше сиятельство. – Шарлотта обернулась на голос Мейзи. – Могу я оказать вам какую-нибудь услугу?
«Поверни время вспять на пять лет. Я бы тогда не вышла замуж за Джорджа».
Шарлотта отрицательно покачала головой и стала ходить из угла в угол приемной. Что же теперь делать? При каждом повороте одно из перьев касалось ее губ. Наконец это ей надоело, и она резким движением сорвала перо с плеча. Затрещали нитки.
Мейзи подошла ближе.
