ладони. – Это такая ответственность… Я должен выпить!
– Нет, Григорий! – посмотрел ему в глаза Васнецов. – Выпивка откладывается на неопределенный срок. А завтра утром Маргарита Павловна ждёт тебя трезвого и вдохновлённого.
– Я так не умею… – бессильно развёл руками Штрих.
– Не умел! – встряхнул его следователь. – А теперь, когда я тебе всё рассказал, ты сумеешь. Вот адрес, – Васнецов отпустил Штриха и вынул из кармана листок с адресом «Радио Фокс». – Завтра, в десять утра.
И оставив художника наедине с душевным потрясением, Михаил Викторович вышел из мастерской.
Штрих появился на радиостанции без пяти минут десять, хотя столь ранний подъём дался ему с трудом. Дверь в кабинет главного бухгалтера была закрыта, и художник прошёл в следующее помещение, где размещался секретариат.
– Я к Маргарите Павловне, – объяснил он свой визит секретарю, миниатюрной блондинке с очень умными глазами.
– Присаживайтесь, – секретарь указала на кожаные диваны. – Маргарита Павловна скоро подъедет.
– Спасибо, – Штрих кое-как разместился на диване, выставив перед собой, словно щит, доспехи художника.
– А Вы к ней по какому вопросу? – осведомилась секретарь. – И как Вас представить?
– Григорий Штрих.... Она в курсе, – нехотя промямлил художник. – Мне назначено.
– Хорошо, – кивнула секретарь. – Хотите чая или кофе?
– Нет… Мне бы лучше… – Штрих замялся. – Хотя не надо.
Секретарь многозначительно кивнула и вернулась за компьютер, скрывавшийся за стойкой ресепшена.
– Представляешь, Аня! – в комнату с чашкой кофе зашла Ирина Монахова. – Из Интернета напрочь исчезла информация о краже из Российского Национального музея. Ещё два дня назад каждый сайт пестрел сообщениями о пропавшей картине, а сегодня – ничего. Может, её уже нашли?
– Вряд ли, – выразила своё мнение секретарь, не отрывая взгляда от компьютерного монитора. – Если бы нашли, то везде об этом кричали бы.
Несмотря на то, что Анна по цвету волос была натуральной блондинкой, анекдоты о блондинках были явно не про неё.
– Здравствуйте, – Ириша заметила Григория.
– Доброе утро! – кивнул Григорий, оценивая фигуру Монаховой.
– Для кого утро, для кого уже и день, – Ира зевнула, прикрыв рот. – До чего надоело работать с семи утра. Почему Шахов работает исключительно в вечернюю смену?
– Миша умеет находить уникальную информацию, вот Алик и делает ему поблажки, – спокойно пояснила Аня.
– Конечно, если целый день по городу шляться, наверняка, в какую-нибудь историю попадёшь, – с гримасой обиды на лице Ира отпила из чашки кофе.
– Но необязательно в такую, о которой можно рассказать в новостях, – резонно отметила секретарь.
– Ну и ладно! – смирилась Монахова. – Зато у меня весь день свободный и весь вечер… Только утром спать хочется! – она снова зевнула и перевела взгляд на снаряжение гостя «Радио Фокс». – А Вы ведь художник?
– Да, – едва разжав губы, ответил Штрих, помня о конфиденциальности полученного задания.
– А к нам на радиостанцию какими судьбами?
– Писать портрет Маргариты Павловны…
– Да Вы что?! – Ириша вскочила с дивана, чуть не расплескав кофе.
Аня в изумлении тоже отвлеклась от компьютера.
– Да… – снова замялся Штрих. – Для художественной галереи… «1000 лучших людей современной России». Времени у неё позировать нет, так что решили прямо на работе…
– Вот это да! – глаза Ани округлились. – Никогда бы не подумала, что Маргарита Павловна…
– Входит в тысячу лучших людей России? – не удержался Штрих.
– И где будет открыта эта галерея? – с журналистским любопытством поинтересовалась Ириша. – Что-то я о ней ничего не слышала…
– А ты меньше без дела болтайся, вот и будешь знать! – как гром среди ясного неба, прозвучал голос Маргариты Павловны.
В ходе разговора ни девушки, ни художник не заметили её появления.
– Здравствуйте, Маргарита Павловна! – моментально сориентировалась секретарь. – Вот художник к Вам пришёл… – она кивнула на Григория.
– Явился и всякую чушь болтает! – моментально переключила свой гнев на художника главбух. – Это тебе, а не мне портрет для выставки нужен! И нечего себе тут цену набивать!
– Да я… Я просто объяснил, зачем пришёл… – привстал с дивана художник.
– Пришёл ты работе моей мешать, – расставила все точки на «i» императрица «Радио Фокс». – А я, по доброте своей, на твою аферу согласилась.
– Я не буду Вас отвлекать, – поднял ладони Григорий. – Работайте, как обычно, а я… – он сделал шаг вперёд, споткнулся и чуть не упал. Завернутый в чёрную ткань мольберт грохнулся на пол.
– А ты я смотрю, пьян в хламину? – пристально посмотрела на него Маргарита Павловна.
– Я? – нагнувшийся поднять мольберт, Штрих испуганно замер. – Я – ни-ни… Я в завязке.
– Алкаш! – раскатисто, но снисходительно вывела Маргарита Павловна. – Придёшь в следующий раз пьяный – убью, – добавила она, выходя из секретариата.
Штрих, схватив мольберт, посеменил за ней.
***
– Послушайте, Джеймс! – человек в дорогом коричневом костюме так сильно сжал карандаш, что тот сломался. – Я не могу Вам сейчас сказать, успеет или не успеет товар прибыть к покупателю в указанный срок… – он выбросил остатки карандаша в мраморную пепельницу, стоящую на его массивном письменном столе.
Разговор двух джентльменов проходил в огромном кабинете, из панорамных окон которого открывался великолепный вид на историческую часть Лондона.
– И всё-таки, Ричард, мне бы хотелось определённости… – сидящий по другую сторону стола седой господин сделал вид, что не заметил эмоций собеседника.
– Определённо могу Вам сказать, Джеймс, – голубые глаза хозяина кабинета после мгновенной вспышки гнева приняли прежнее ледяное выражение. – Что товар находится у моего человека в России. Но его ищут. Поймите Вы – ищут! – в ледяном взгляде снова сверкнула искорка недовольства. – Это главный государственный музей, это очень серьёзно…
– А Вы уверены, что его уже не нашли? – Джеймс посмотрел на Ричарда, как на соперника по шахматам, которому только что объявил шах. – Я внимательно отслеживаю русские новости на данную тему, – продолжил он после небольшой паузы. – И заметил, что в последние дни с русских новостных сайтов исчезла какая-либо информация по данному делу.
– Джеймс! – губы обладателя коричневого костюма расплылись в улыбке. – Вы плохо знаете журналистику. Срок жизни любой новости, даже самой сенсационной, очень мал. Русским читателям надоели одинаковые сообщения о краже картины, а русские репортёры устали о ней писать. Ведь ничего нового не появляется: спецслужбы ищут, найти не могут…
– А если уже нашли? – Джеймс попытался снова объявить шах.
– Если бы нашли… – Ричард посмотрел в сторону. – Они бы раструбили о такой находке на весь мир.
– Найти картину и непосредственного похитителя вовсе не означает отыскать того, кому похищенное предназначалось… – заметил Джеймс. – А они, наверняка, будут искать заказчика.
В кабинете воцарилась напряжённая тишина, прерываемая только звуком покачивания маятника старинных часов.
– У меня есть один план, – нарушил молчание Ричард. – Но его детали ещё
