class="p1">Ефимов вышел, осторожно прикрыл за собой дверь. Пересек приемную и, войдя к главному инженеру, наигранно удивился:
— Начальник не у вас?
— Н-нет... — отозвался главный инженер, растерянно поправляя очки.
Ефимов вздохнул:
— Жаль... Вчера с ним разговаривали по поводу одного наряда на отпуск фондового металла... Люди приехали, ждут... Может, вы подпишете?
Главный инженер взял документ, прочитал, завертел в руках:
— Не многовато?.. Как бы нас народный контроль не прижучил...
Ефимов пожал плечами:
— Как хотите... Инициатива не моя, они с начальником решали. Кажется, обещали справки на сено дать... И вообще, мало ли... Может, когда за мясом в столовую обратимся. Все-таки совхоз.
— Помочь-то надо, — все еще раздумывая, вздохнул главный инженер. — Но как бы чего не вышло...
Ефимов сделал вид, что ему все равно — подпишет главный бумагу или не подпишет. Тот посмотрел на него снизу вверх, вдавил сползшие очки в переносицу и размашисто начертал резолюцию.
Получив желаемое, Ефимов перевел дух. По коридору он шагал бодрыми, уверенными шагами, так как прекрасно знал, что из-за присущей главному инженеру робости перед начальством тот никогда не станет выяснять, была ли какая-нибудь договоренность с совхозом или нет. От ощущения, что дело решено, Ефимов пришел в приподнятое состояние. Даже его лысый череп победно поблескивал, словно испытывал гордость за свою ловкость.
Не успел начальник отдела снабжения переступить порог своего кабинета, как Трошин полез в карман. Ефимов остановил его жестом, с добродушной миной предложил:
— Не сменить ли нам воду в аквариуме?
— Чего? — недоуменно выпучился Трошин.
Ефимов усмехнулся, многозначительно пояснил, в душе забавляясь непонятливостью собеседника:
— На первом этаже имеется заведение, обозначенное литерами «М» и «Ж»... Нам с вами, в силу природных особенностей, надо в «М»...
— А-а-а... — сообразил Трошин.
— Я вам наряд, вы мне... И все дела.
8
На душе у Землянского было тревожно. Сергей отсутствовал уже второй час. Несколько раз подходил Авдей, справлялся, долго ли им сидеть без дела. Землянский мерил шагами небольшой пятачок, на котором скопилось много машин. Ему на́чало казаться, что водители, дремлющие в кабинах, стали обращать на него внимание, и от этого он нервничал еще больше.
Наконец знакомый «КамАЗ» вырулил на площадку.
— Заждался, Игоревич? — виновато скривился Сергей. — Прости уж, кое-как выкрутился...
Землянский сдержал готовые вырваться резкие слова, похлопал водителя по предплечью:
— Время поджимает, Серега, время... Придется тебе помочь с погрузкой.
— Какой разговор?! — протянул водитель, который тоже уже начал нервничать и, честно говоря, боялся, что Землянский не дождется его появления и верный приработок уйдет кому-то другому. — Сделаем!
Подогнали машину к вагону прямо задним бортом. Подошли Авдей и Дохлый.
— Ну что, мужики, с богом! — азартно проговорил Землянский, скидывая пиджак.
Дохлый скептически ухмыльнулся:
— Ты бы, того, покурил... Чего суетиться. Мы сами.
Землянский снял галстук, закатал рукава рубашки:
— Не боись! То, что вам положено, — получите!
— Твое дело, — равнодушно отозвался Дохлый.
— Ладно, поперли! — оборвал его Авдей и подошел к двери.
Когда она с противным скрипом сдвинулась в сторону, Авдей озадаченно уставился внутрь вагона:
— Катушки из-под кабеля?.. Что к чему?.. Сроду не видел, чтобы лук вместе с катушками перевозили...
Среди плотно уложенных мешков с луком действительно виднелись два порожних барабана. Землянский на мгновение замер, что-то прикидывая, потом скомандовал:
— Серега! Залазь в кузов, будешь укладывать. Вы, мужики, подносите, я подаю из вагона.
Землянскому редко приходилось самому заниматься погрузкой, но он специально не стал нанимать никого, кроме этих двух мужиков, чтобы избежать лишних глаз. Посчитал, что ради такого случая не грех и погнуть спину. В том, что эти двое не будут зря болтать языком, Борис Игоревич был уверен. Убеждали написанные на их лицах и вытатуированные в виде перстней на пальцах сведения о прошлых судимостях.
За работу Землянский взялся активно, прикрикивал, подбадривал грузчиков. Однако они не реагировали на его замечания и, как казалось Землянскому, передвигались, словно в полусне. Ни разу не прибавив шагу, не делая ни одного лишнего движения, они молча и угрюмо таскали мешки. Правда, вскоре Землянский почувствовал, как пересохло у него во рту, как противно подрагивала каждая мышца, когда он брался за очередной мешок, как начали слабеть пальцы, а Авдей и Дохлый продолжали передвигаться с той же методичностью, будто были не людьми, а заведенными механизмами. Подгоняемый их неумолимым появлением, Сергей скинул рубашку и чуть не бегом метался по кузову, едва успевая укладывать мешки.
— Перекури, командир, — насмешливо бросил Авдей, принимая мешок из рук запарившегося Землянского.
Сказано это было между делом, но тому показалось, что его уличили в чем-то постыдном. Закусив губу, он заработал еще быстрее, хотя ноги стали совсем чужими и даже уже не дрожали.
— Шабаш! — крикнул Сергей. — Не войдет больше!
Землянский обессиленно вытер лоб рукавом, спрыгнул на землю и, пошатываясь, направился к кабине. Грузчики спрятались в тень вагона, закурили. Сергей достал голубую пятилитровую канистру, хлебнул, передал Землянскому:
— Освежись, Игоревич, полегчает.
Тот молча кивнул. Долго пил.
— Куда повезем? — спросил Сергей.
— Мой гараж знаешь? — возвращая канистру, вопросом ответил Борис Игоревич.
— Блоки туда же с ЖБИ я возил.
— Вот туда и повезем.
Сергей мотнул головой в сторону кузова:
— Мешки-то все войдут?
— Три этажа, — коротко бросил Землянский.
— Тогда должны... — раздумчиво согласился водитель и поинтересовался: — Мужиков брать будем?
— Одного, — сказал Землянский, потом позвал: — Авдей!
— Чего, командир? — вразвалку приблизился тот.
— Поедешь с нами.
— Как скажешь, командир, — ответил Авдей, забираясь в кузов.
9
Когда Ефимов скрылся в своем кабинете, оперуполномоченный Шелехов глухо проговорил:
— Сейчас, товарищи понятые, должна состояться передачи взятки. Ваша задача — зафиксировать, что деньги, номера которых мы выписали, будут изъяты у вашего начальника отдела снабжения...
— У кого?! — возмущенно переспросил сварщик, который был почти на голову выше Шелехова.
— Не кричите! — оборвал тот. — У Ефимова.
— Вот скотина какая!.. Нас все время поддевает, что мы курим, а «восьмерки» идут... Сам-то!..
— Успокойтесь, — еще строже сказал Шелехов и улыбнулся: — Служенье муз не терпит суеты...
Появление в коридоре Ефимова и Трошина было для оперуполномоченного неожиданным. Он рассчитывал, что Трошин выйдет один. Шелехов насторожился, но больше всего обеспокоило его поведение понятых, которые прямо-таки поедали Ефимова свирепыми взглядами. Трошин тоже
