держался отстраненно, но я списывала это на особенности характера. Я старалась не показывать вида, что скучаю по родным краям. Он большую часть дня занимался своими делами, и часто отсылал меня в комнату и вечно оставлял одну. Постепенно стало только хуже.
— Он плохо с тобой обращался? — Бирюза протянула руку через стол и сжала мои пальцы.
Я посмотрела на нее с благодарностью.
— Не то, чтобы… просто начались придирки и намеки.
— Наверняка, он добивался, чтобы ты пришла к нему в спальню? — предположила Бирюза.
Я грустно опустила голову. Неужели, все так очевидно?
— Ну а, что ты? — сочувственно спросила она.
— Я делала вид, что ничего не замечаю и, как могла, старалась ему угодить. Пыталась даже взять на себя работу по дому, ведь я умею шить и готовить.
— А он?
— Слуг в доме хватало, поэтому он не позволил мне этого делать. Вместо этого потребовал, чтобы я подробно докладывала, как провела день, если не брал меня с собой. Приказал, чтобы встречала его в любое время дня и ночи. Мог заявиться под утро в хмельном состоянии, и устроить скандал, что я легла спать, а не дожидалась его у порога. А потом он будто с цепи сорвался. Зажал меня в одной из комнат, когда мы остались наедине…
Картинка той ночи вновь промелькнула у меня перед глазами.
Вечером у нас были гости. Господин велел мне принарядится. Я была только рада угодить ему, ведь днем он опять был мною недоволен. Захотел воспользоваться магией, а я не оказалась рядом по первому зову. Конечно, я виновата, нужно было предупредить, что я плохо себя чувствовала, и поднялась к себе, чтобы отдохнуть, пока он работал в своем кабинете, но я совсем забыла об этом. Мне следовало быть благодарной за то, что у меня много свободного времени, поэтому я постаралась принарядиться, чтобы хозяин остался доволен. Сделала красивую прическу и надела свое любимое розовое платье. Большую часть вечера он был весел, шутил со мной и гостями.
А к ночи изрядно захмелел, но я не посмела сказать, что, возможно, на сегодня хватит алкоголя, подавая очередной бокал. Когда большая часть гостей разъехалась, время на часах было около трех ночи. Мне так и не позволили идти спать, поэтому я сидела на диване в гостиной и смотрела на огонь в камине. Сама не заметила, как задремала.
— Встать! — рявкнул кто-то над самым ухом.
Я проснулась от того, что щека пылала от резкой боли. Вскочила на ноги и наткнулась на недовольный взгляд хозяина. Сделала над собой усилие, стараясь не расплакаться, чтобы не злить его еще больше.
— Простите! — пробормотала я тихо.
— Только полюбуйся на себя! Я ведь приказал тебе быть нарядной.
Я растерянно потрогала волосы. Прическа рассыпалась, волосы растрепались. Опустила глаза в пол и заметила, что подол платья предательски помялся.
— Живо подай мне вина! — приказал господин Турвальсен.
Я взяла со стола первую попавшуюся бутылку, налила вино в бокал и поднесла ему.
Он сделал большой глоток, поморщился, словно я подала ему отраву, и швырнул бокал об стену. Чуть было не попал в меня, к счастью, я вовремя успела отшатнуться. Бокал со звоном разлетелся на мелкие осколки.
— Ненавижу сухое вино!
Опять я совершила ошибку, знала ведь его предпочтения, но спросонья не посмотрела на бутылку.
— Простите, я все уберу! — я бросилась собирать осколки.
Порезала палец, но продолжила, не обращая внимания на боль и капли крови на полу.
— Ты специально выводишь меня из себя? — рявкнул он.
Стоя на коленях я подняла голову и виновато посмотрела на хозяина, зажимая пораненный палец, чтобы остановить кровь.
— Простите… — одними губами прошептала я.
Он подошел ко мне. Схватил за шиворот и рывком заставил подняться. Властно развернул меня к себе и приблизился вплотную к моему лицу. От него пахло алкоголем, а глаза блестели. Неожиданно он почти ласково коснулся пальцем моих губ.
— Отпустите! — я дернулась и попыталась отстраниться, но тяжёлые руки легли мне на плечи, не позволив сдвинуться с места.
Я зажмурилась. Почему-то мне было невыносимо смотреть ему в глаза.
— Как ты смеешь мне перечить?
На его рубашке остались следы крови, но он этого не заметил.
Взгляд стал жёстким, в глазах плескалась кромешная тьма. Я жутко испугалась и дернулась, в очередной раз пытаясь освободиться.
— Сегодня ты от меня не сбежишь!
Я ощутила горячее дыхание у себя на шее. Его ладонь скользнула под платье.
— Оставьте меня! — закричала я, пытаясь вырваться.
Он прижал меня к стене. Руки больно вцепились в плечи, наверняка останутся синяки. Ворот платья трещал по швам…
Я тряхнула головой, отгоняя неприятное воспоминание.
— Я выскочила в коридор и предстала перед гостями в неподобающем виде. А когда он вышел следом, гости многозначительно переглянулись. Хозяин бросил на меня гневный взгляд, который прожигал насквозь. Я бегом поднялась по лестнице и скрылась в своей комнате, а на рассвете за мной явились стражники.
— А, чего ты ожидала? — с грустным вздохом спросила Бирюза, — могла бы быть посговорчивее. Ведь если магам и нужно от нас что-то в этом плане, то точно не большой и чистой любви, а именно того, что хотел от тебя хозяин
Я тоже тяжело вздохнула.
Может, Бирюза и права, не стоило мечтать о несбыточном, а нужно было покориться господской воле и принять неизбежное… В конце концов, я всего лишь резервуар. Но такие мысли не нашли у меня отклик. Даже сейчас это казалось неправильным.
— И в чем он тебя обвинил? — нетерпеливо спросила Бирюза.
— В покушении на жизнь.
— Не может быть! — ахнула она, прикрыв рот рукой.
Бирюза смотрела на меня, ожидая, что я скажу, что пошутила. Но я не шутила, поэтому только вздохнула ещё тяжелей.
— Неужели, правда? — переспросила она, как будто не могла поверить, — и какой срок тебе дали?
— Двадцать лет.
— Это просто ужасно!
Какое-то время мы молчали.
— Сочувствую, что с тобой это случилось. Но послушай мой совет, не болтай особо о своей невиновности, — сказала Бирюза, покрепче сжав мою руку, — вряд ли тебе кто-то поверит.
— А ты веришь?
Она кивнула.
Пока мы болтали народу в столовой прибавилось. Обитатели центра непринужденно разговаривали за дальними столиками. Я огляделась в надежде встретить свою подругу по несчастью Нефрит, с которой нас вместе привезли, но ее здесь не оказалось.
Бирюза еще не закончила есть, когда я решила отнести поднос с грязной посудой. Возле линии раздачи я обернулась на смех и заметила, что в столовую вошли две женщины грубоватого вида. Как и я, они были облачены в
