Старательно избегая испытующего взгляда сеньора, Рейчел отодвинула стул и встала. Он все-таки ей не доверяет, и потому ее мрачное предчувствие относительно Брайана усиливается. Какая ирония — она вылетела в Испанию, готовясь к встрече в монастыре, а вместо этого ей уготована дорога прямо в чистилище.
— Благодарю вас за... те сведения, что я от вас получила. — Рейчел чувствовала, что от нее все еще чего-то ждут. Так или иначе, а ей неприятно сознавать свою зависимость от этого человека. — Если Брайан объявится, я немедленно дам знать и вам, и полиции. Adios, sefior[10].
Она не отошла и на несколько шагов, как услышала:
— Buenas noches, senorita[11].
Он ответил ей на своем языке, и ей почему-то почудилась в этом скрытая угроза. Скорее, преодолеть длинный, как в замке, коридор — и она в своем номере, где из окон открывается такой красивый вид. Добраться до низкой, широкой кровати — и упасть на нее лицом вниз, дав наконец волю рыданиям, рвущимся наружу. Ни разу в жизни она еще не чувствовала себя столь одинокой — даже после смерти матери. Тогда, в поисках опоры и утешения, она больше времени стала проводить со Стэфаном — до той жуткой сцены в номере отеля, когда проявилась вся его непорядочность.
С самого начала знакомства Стэфан настаивал, чтобы она ему отдалась. Рейчел, как могла, сопротивлялась, говорила, что хочет подождать до свадьбы, до того, как найдется брат, чтобы отвести ее к венцу. Сперва он как будто соглашался с ее доводами, но время шло, и он становился все более требовательным, невыносимым. После одной особенно отвратительной ссоры по поводу Брайана Рейчел решила больше не испытывать его терпение, пойти навстречу его желанию. Собрав все свое мужество, она подговорила горничную тайком проводить ее к нему в комнату: Стэфан придет с работы — и она встретит его, пусть будет неожиданность, праздник... Но «сюрприз» ждал ее саму: она застала Стэфана в постели с молоденькой няней, на чьем попечении были дети гостившего в отеле дипломата. А тут еще, как на грех, потерялся, ненадолго правда, его пятилетний мальчик. Рейчел, вне себя выбежав из апартаментов Стэфана, устремилась к стоянке автомобилей позади отеля, желая поскорее уехать куда-нибудь подальше, — и там, среди машин, обнаружила мальчугана.
Иначе вся эта история стоила бы отелю разбирательства в судебном порядке.
Излив душу своей лучшей подруге Лиз и оправившись от первого шока и боли, причиненной предательством, Рейчел начала осознавать, какое, собственно, жалкое создание ее жених. Взять хотя бы его первую реакцию при ее появлении — обыкновенное раздражение, что она осмелилась явиться к нему без зова. Ни слез, ни раскаяния, ни просьб о прощении... Не вяжется как-то с его порядком надоевшими заверениями в вечной любви...
На следующий день он, правда, пришел к ней каяться, но ничего уже нельзя было исправить. Рейчел и слушать его не захотела. Тогда он принялся умолять Лиз урезонить ее — не помогло. Стал терроризировать звонками, посланиями на автоответчике, угрожая уволить, поставить ей в вину небрежность других нянь, если она откажется поговорить с ним.
Но тактика запугивания никак не трогала Рейчел — все ее чувства к нему оказались убиты. Без колебаний она бросила работу и стала готовиться к отлету в Испанию. Вообще-то она собиралась скопить немного денег для поездки, но теперь поддалась своему единственному желанию — найти Брайана. Любимый брат, родной человек — все, что осталось в ее жизни, — пропал, исчез бесследно... Но что бы она ни воображала о его судьбе, пусть самое ужасное, и в мыслях не могла представить Брайана в положении человека, скрывающегося от полиции. Если уж полиция его не может найти, что она-то в состоянии сделать? Только глубже чувствует теперь свое одиночество и бессилие. Пожалуй, надо вернуться в Нью-Йорк, и останется лишь молить Бога, чтобы Брайан позвонил или написал письмо. А что, если он пытался связаться с ней, пока она отсутствовала?
С сеньором де Рьяно частично расплатилась, и теперь оставаться в этом дорогом отеле еще на одну ночь ей не по средствам. Да и какой смысл находиться в Испании, домой, домой и срочно искать новую работу! Встречаться с сеньором де Рьяно больше незачем, ничто не помешает ей улететь. Так Рейчел себя убеждала, но образ его настойчиво витал в ее сознании. Она все пыталась представить его лицо, когда он спокоен и молнии гнева не сверкают в глубине черных глаз. Приходится признать: с той минуты, как она его увидела, сердце ее бьется в учащенном ритме. Вот и сейчас она никак не уснет, даже представить невозможно — неужели удастся забыться сном, а потом...
И все же уснула. Легкий стук в дверь, голос горничной — и она мгновенно очнулась и, оторвав голову от подушки, поморщилась: ох, заснула в одежде — кажется, впервые в жизни, — блузка и юбка, конечно, помялись.
— Девять часов, сеньорита Эллис. — Горничная произнесла это по-английски, с невыносимым акцентом. — Я принесла вам завтрак, если желаете.
Ну и ну, долго же она спала! Рейчел вскочила и поспешила в ванную, привести себя в порядок.
— Да, благодарю вас. Пожалуйста, оставьте поднос вон там, на столе.
Через час выписываться — едва-едва хватит времени совершить свой туалет и сообразить, что делать дальше. Мыть и сушить волосы не получится, слишком долго: она только приняла душ, за несколько минут расчесала светлые, серебристо-золотые волосы и заколола их в хвост. Вот так, другие прически делать некогда, зато отлично смотрятся мамины жемчужные серьги.
Свою первую встречу с Брайаном она представляла в монастыре и специально для нее приобрела очень простое, отлично сшитое белое платье из тонкого хлопка, с короткими рукавами, синими кантами и витым сине-золотым пояском, подчеркивавшим ее тонкую гибкую талию. Подобрала к этому наряду элегантные, плетенные из тонких кожаных ремешков белые открытые туфельки — дорогие, итальянские. Для нее важно было хорошо выглядеть — пусть Брайан гордится своей сестрой.
Бедный Брайан... Стоит ей подумать о его трагическом положении — и она не справляется со своими нервами, вплоть до дрожи в руках и спазмов в желудке, так что даже мысль о еде противна. Но с нее достаточно вчерашнего урока, когда она обрушилась на руки сеньору де Рьяно, — теперь она не выйдет натощак. Пора, однако, забыть о сеньоре, опять он у нее на уме. Лучше съесть вот эту намазанную маслом горячую булочку и нарезанный ломтиками сочный персик — вкусно, однако. И кофе прекрасный — крепкий, горячий. Если в представлении испанцев это и есть «завтрак для американских туристов» — тем лучше. Отпивая ароматный, сладкий напиток, она позвонила консьержу: когда ближайший рейс на Нью-Йорк? Несколько минут — и место для нее зарезервировано на двенадцать часов. Она сочла себя обязанной соединиться с полицией и оставить сведения о времени вылета и номере рейса. Вот и все ее дела здесь. Если еще вернуть взятую напрокат машину в аэропорт за час до вылета, у нее даже останется время осмотреть город.
Но сердце у нее почему-то не на месте, — это все оттого, конечно, что она рискует встретиться с сеньором де Рьяно. Хватит с нее его праведного гнева, больше она не желает подвергать себя такому испытанию. Кроме того, а вдруг сеньор прав и Брайан где-то здесь? Тогда ей, возможно, удастся... ну, как-нибудь случайно... напасть хоть на его след.
