понял.
Она чувствует себя немного виноватой перед ним из-за резких слов, выброшенных недавно. Не успела и прислушаться к себе, как выпалила совсем уж не то. Муж замял эту небольшую перепалку, но Далила не могла не заметить то плохо уловимое, но, всё же, явное беспокойство в его существе.
Я просто выпульнула это из себя ради красного словца, как мат, а он, походу, принял за чистую монету. Дурак. Он что, совсем не понимает, что я не могу никуда уйти от него. Я больше никому и не нужна.
— А как я понял? (выглядит озадаченно).
— Ну, я же не пошла на корпоро, поэтому ты включил прямой эфир и потом все рождественские дни крутил эти выступления, чтоб я по тысячу раз пересмотрела.
— И?
— А разве ты не видел, что я и смотрела.
— Как это…
— Ну ты совсем что ли. Я же даже без тебя смотрела записи.
— Продолжай.
— Кто сто раз зырит то, что ему не нравится?
— Не знаю. Оператор какой-нибудь…
Очень несильно ударяет его по ключице.
— Элементарно, Ватсон!
— Аа…!
— Ээ! Акаары йоо! (дурак)
— Аа!
— Но до славы Джиды тебе ещё лететь и лететь.
Агний делает важный расфуфыренный вид и растопыривает пальцы в хип-хоп манере.
— Ну, это мы ещё посмотрим! К тому же у меня свой стиль, свой цвет, так сказать. Зрелого мужика.
— Айка, мы итак тут все зрелые и даже перезрелые!
Прижимается к его груди. У него широкие плечи, узкие бедра, и ноги не сверх длинные в пропорции. Конечно, в целостной картине, по сравнению с Далилой, у Хрисанфа внушительные конечности. Но ей нравится, что муж сложен также хорошо, как витрувианский человек. Только корпуснее. У него нет пугающих, хищных, или слишком качалкинских кубиков на прессе. Но живот крепкий, абсолютно не плоский. Вполне конъюгатской структуры. Её фетиш — руки. И руки Кирсанова абсолютно прекрасные. Наверное, быть в таких руках хоть однажды — это уже счастье. Кроме хорошего, добротного устройства тела, у Хрисанфа очень эстетичные телодвижения. Если можно так выразиться. Иногда красивые люди имеют минус, то есть ноль в этой части. Агний тоже довольно неуклюж, но в него можно влюбиться даже, когда видишь его со спины и не знаешь его лица. Есть что-то такое притягательное. Хотя, может, так кажется только Далиле.
— Я была приятно удивлена.
Гладит его гладкую, и твёрдую и мягкую кожу на шее и по бокам.
— Что ты хотела от "парня из квартала". Поэтому я и отказался от затеи Арсена с рок-композицией.
— Почему?
— Я что ли богема наркотическая с белесыми нежными пальцами гитариста (с молекулой грусти). Мне такое в жизни не постигнуть.
— Ну, они не все такие, наверное. Впрочем, как и хип-хоп может быть гламурным.
— Я выбрал это направление, потому что это нравится тебе.
— По мне не скажешь да. Но я люблю чёрную музыку. Вообще, эмоции в мелодии — это моё. Не интеллигентный интеллект. То есть я не разбираюсь, но можно послушать под настроение.
— Хочешь сейчас зачитаю!
Выпрыгивает голым из кровати, весь в воодушевлении и возбуждении (не в том смысле).
— Нет же! Успокойся! Потом, когда день вступит в силу.
Хрисанф возвращается в постель и чуть ли не стыдливо укрывается кусочком одеяла (другая часть у жены). Она пытается потихоньку отрывать этот заслон, но на того временами находит такая застенчивость, что у твоей благородной девицы.
— Агний.
Сияет, как звезда на тёмном осеннем небе, почти прикрыв нижнюю часть лица.
— Это же я.
— Знаю.
— Почему ты вдруг так делаешь?
— Потому что люблю.
Далила отставляет свои попытки и начинает думать о концерте, который смотрела на днях.
— Ты — самый странный человек в мире. То тебе невтерпёж, то вдруг такой недотрога.
Он отбрасывает свою недавнюю защиту в сторону и опять-таки обвивает её, как ювелирная оправа круглый камешек.
— У меня слишком тут всё бьётся, не могу контролировать своё волнение. Бросает из огня в огонь. Слишком приятно.
— Ах, ты гребаный извращенец.
— Ничего не могу с собой поделать.
Так могут лежать сколько угодно. Для примера: Калита нередко посещает их усадьбу, но зачастую они даже не знают об этом. Никита может обратно уехать к себе, даже не увидав их. Просто заберёт что ему надо. Или если в сомнении, хорошо ли новоиспеченные родители следят за своим многочисленным потомством. Проверяет итак ладно работающий питомник. Даёт наставления горничным, чтоб совсем от рук не отбились. И нет-нет, совсем чуток поворчит, что эта парочка совсем уж безалаберная, вечные голубки в медовой вечности.
— Агний.
— Да, сердце моё.
— Хорошо, что у нас появились дети.
— Конечно, хорошо.
— Давай жить долго и счастливо.
— Это обязательно.
— Я тут ходила на концерт школы, где училась. И сейчас проводятся такие классные ежегодные балы. Ну, такие. Типа вальс, мазурка, менуэт.
— Я знаю.
— Я хочу так посмотреть, как наши дочери и сыновья будут на таком балу. Там надо разодеться в пух и прах. Мальчики в костюмах, рубашках. На девочках — сверкающие диадемы, платья длиинные с каркасом. Как цветы. Спереди можно локоны, через шипцы которые. Блёстки. В принципе, подростки уже могут перекрасить волосы. Перчатки. Парни — джентльмены. И даже если кто не особо умеет танцевать, музыка — самая трогающая, задушевная. Ай-контакт, тач ту тач. Эх, романтика! Я бы даже согласилась, чтобы дети начали встречаться с кем-нибудь в старшей школе.
Хрисанф наблюдает за женой, внимательно слушает. Есть то, чего не было у него. Есть то, чего не было у неё. И то, чего не было у обоих.
— Нет уж. Если ты такая беспардонная, то придётся мне, как папе, проследить за поведением отроков.
— Не будь таким занудой!
— Ещё чего придумали! Если наши дочки будут обжиматься с какими-то прыщавами спермотоксикозниками, я им покажу кузькину мать и вообще выставлю из дома, если они такие бесчестные!
— Агний, не порть картину!
— Замечтались, ага! Вам разреши, вы вообще беспредел разведёте. Я так посмотрю, ты и не против будешь, если Урсик в шестнадцать в подоле принесёт?!
— И не буду!
— Ах ты!
— Я не буду консервировать молодёжь! Пускай берут от жизни всё!
— Такая своенравная, не могу!
Перекатывается и оказывается сверху.
— За вами нужен глаз да глаз, детей моих мама! А то вырастишь какую-то особую вольную расу!
— Это всего лишь бал! Что ты опять напридумал в своей голове!
Он понимает. И он согласен с ней во всех пунктах, углах, и точках. Просто это так его раздосадывает, в
