давно я видела Пашу. Здесь, на празднике. Он обнимал тебя и говорил, какая у вас чудесная семья.
— Теперь ты понимаешь уровень его лицемерия?
— Он весело смеялся с гостями… — мама продолжала восстанавливать события сегодняшнего дня.
— Паша — подлец и лицемер!
— Я ничего не понимаю. Вы разговаривали?
— Мам, я потребовала, чтобы он собрал свои вещи и уехал. — эмоционально произнесла я.
— А он что?
— Сказал, что дом принадлежит и ему. Ведь ты подарила его, когда мы уже были женаты.
Напряжение, исходившее от мамы, накрыло своей непроницаемой завесой все помещение. Оно пронизывало воздух, осторожно мешая каждому вздоху и движению. В душном воздухе кухни ощущалось нечто тяжелое, словно мгла напряжения окутала каждый ее уголок.
— Это не важно. Я сделала дарственную на твое имя. Твой муж не может претендовать на этот дом. При разводе ему ничего не достанется. Настя, ты ведь ничего не подписывала?
Мама подошла ближе и взяла меня за плечи.
— Н-нет. — мой голос прозвучал неуверенно.
— Настя?
— Мам, я передала ему генеральную доверенность для ведения бизнеса.
Было заметно, как расширились зрачки в глазах мамы. Она старалась не показывать своего страха. Но я ее хорошо знала. И сейчас мама боялась за меня.
Глава 11. Настя
Мы молча смотрели друг на друга. Мама находилась в неком оцепенении. Официанты приходили за напитками и закусками. А повар вернулась на кухню. Поэтому мы не могли дальше обсуждать тему измены моего мужа. Но взгляд мамы был красноречивее любых слов.
— Выйдем на улицу. — предложила мама.
Я молча последовала за ней. За домом располагались качели. Я часто любила сидеть здесь одна. В этом доме прошло мое детство и юность. Я жила здесь с родителями. А потом, когда мама вышла замуж за отчима, она переписала дом на мое имя. И я стала жить здесь со своей семьёй.
Мы сидели на качелях за домом. Для меня это было место, где я проводила много счастливых моментов. Когда вечером наступало время уходить домой, продолжала сидеть здесь. Я чувствовала себя свободной и беззаботной, словно ни о чем не беспокоясь в этом мире.
А теперь мы сидели на качелях с мамой и строили планы. Здесь нас не видели гости. И мы могли спокойно пообщаться.
— Помню, как ты часто проводила здесь время, когда была девчонкой. Как же быстро летит время. Теперь ты взрослая. — с ностальгией проговорила мама.
Я взглянула на нее. Мама смотрела перед собой. Красивый профиль, аккуратный нос, пухлые губы. Но мне всегда запоминались выразительные карие глаза. В них было столько жизни. Точно такие же как у меня. Они переливались разными оттенками — от ярко-каштанового до глубокого шоколадного цвета. Когда мама смотрела на меня, я видела отражение себя в ее глазах. Это была связь, которая создавала непреодолимую теплоту и понимание между нами. В ее глазах я видела любовь, заботу и безграничное море тепла. Они были окном в ее душу, в которую я всегда могла заглянуть и найти поддержку и утешение.
— Мам, я не хотела портить тебе праздник. Не хотела, чтобы ты снова окуналась в эту атмосферу предательства.
— Ты ни в чем не виновата. Просто твой муж оказался гнилым внутри. Ты слишком рано вышла замуж. Он словно околдовал тебя.
Теперь мы смотрели друг на друга. В глазах мамы было столько боли. Она могла бы сказать: "Я же тебе говорила, глупая дурочка". Но не могла сделать мне ещё больнее.
Было видно, что мама тщательно размышляет, что делать дальше. Трудно справиться с шоковым состоянием. При этом стараться что-то придумать. Она знала, что сейчас важно сохранять спокойствие и найти пути решения проблемы. Хотя ее мысли были расстроены и запутаны. Мама понимала, что необходимо принять решение и двигаться вперед. Поэтому она сосредотачивалась на нахождении решения, несмотря на то, что шок все еще оказывал негативное воздействие на ее мышление.
— Нужно отозвать доверенность. У Паши слишком много власти в кафе.
Голос мамы прозвучал укоризненно. Я все прекрасно понимала. Ведь сама дала ему эту власть.
— Я не могла предположить, что Паша будет таким безжалостным и эгоистичным.
— У Кирилла есть юрист. Он возьмёт на себя все оформление бумаг. — продолжала размышлять мама.
— Хорошо. Я завтра к нему съезжу.
— Нет. Сегодня!
Я вопросительно посмотрела на маму.
— Пока он не успел что-то сделать. Теперь Паша уличен в измене. Он может что-нибудь предпринять. День рождения Ильи все равно испорчен. Ребенок не заметит твоего отсутствия. Он слишком увлечен праздником. А ты должна поехать к юристу.
— Хорошо. Я сейчас же поеду.
— И вот ещё что. Нужно решить с домом. Хотя Паша не может на него претендовать. Но мы должны подстраховаться. Перепишем его на меня. Так твой муж точно не сможет предъявить никаких прав.
— Мам…
— Что, милая?
— Прости, что не поддержала тебя тогда. Ну когда ты разводилась с папой…
— Милая, все в порядке. Не волнуйся о том, что было в прошлом. Я очень тебя люблю. Сейчас ты должна думать о себе и Илье. Твой сын — лучшая мотивация. Много лет назад я все делала ради тебя. А сейчас ты должна жить ради Ильи. Отбрось все эмоции. Нужно сохранять холодный рассудок. Мужчины не стоят твоих слез. Особенно Паша. Запомни это!
Мама провела ладонью по моему лицу, стряхнув одинокую слезу, скатившуюся по щеке.
Глава 12. Паша
Галстук никак не поддавался. Ну и черт с ним. Я отбросил лоскут ткани. И так сойдёт. Настя хотела меня вырядить на детский праздник как на свадьбу.
На вешалке висел подготовленный женой серый костюм, выглаженная белоснежная рубашка. А рядом стояли кожаные мокасины.
Настя всегда заботилась о моем внешнем виде. Она каждый вечер наглаживала рубашки, чтобы с утра я мог надеть свежую сорочку. Жена участливо занималась домом и бытом. Что сама не заметила, как превратилась в домохозяйку.
Я оставил пиджак висеть на вешалке, переоделся и посмотрел в отражение. Черные волосы гладко зачесаны, карие глаза излучали уверенность. Я старался сохранять спокойствие. Хотя музг тщательно искал возможные пути решения проблемы.
Настя не сможет меня выгнать. И зачем она притащилась в кондитерскую? Ведь должна была находиться дома.
Внутри все сжималось. Мне очень не нравилась сложившаяся ситуация. Ощущалось давление в груди, а тревога проникала в каждую клетку моего тела. Мои мысли были в хаосе, а сердце билось сильнее обычного. Эта неприятная ситуация вызывала у меня чувство бессилия и отчаяния. У меня не было ясной стратегии. Внутри меня все сжималось, словно невидимые стены затягивали меня с
